С чем связано решение Никола Пашиняна провести досрочные парламентские выборы до конца года? Какие партии могут претендовать на попадание в состав будущего парламента? Какая позиция у России по отношению к Пашиняну и Роберту Кочаряну? На эти и другие вопросы Пресс-клуба “Содружество” ответил один из ведущих армянских политтехнологов Виген Акопян.
Почему Никол Пашинян решил резко ускорить проведение досрочных парламентских выборов и провести их в этом году, а не в следующем, как планировал ранее?
Для Пашиняна отправной точкой определенной радикализации стали результаты столичных выборов. Думаю, он ожидал 60% голосов, но этот результат, даже для него был очень неожиданным. Он понял, что пользуется всеобщей поддержкой активного электората. У него были опасения, что в случае отставки его могут «кинуть» в Национальном собрании, но после этих выборов он понял, что есть возможность очень быстрого решения этих вопросов.
То, что произошло 2 октября в парламенте, я бы сравнил с ГКЧП 1991 года. Постановочный ГКЧП, в результате которого был зафиксирован окончательный распад СССР. И тогда были реваншисты, которые совершили продлившийся недолго путч, Если проанализировать, сценарий был одинаковым. Была шумиха, приведшая к консолидации там демократов и ельцинистов, здесь – сторонников Пашиняна, в результате чего все проблемы были решены.
У Пашиняна была проблема, связанная с Царукяном, который считался “джокером”, и в случае его перехода к РПА, “контрольный пакет” над властью мог бы быть потерян. В результате же этого “путча”, все было обнулено, все проблемы были решены.
В этом смысле, РПА или верхушка республиканцев вольно или невольно оказала очередную услугу властям. Фактически мы видим, что в результате этого «путча» власти получили ситуацию, при которой никакой контрреволюции не существует, есть их полноценный контроль над всем политическим полем. И сейчас тех же амбиций Царукяна почти нет, в РПА идет очередное размежевание, которое не связано с постановочным размежеванием в мае, когда они решали, кто из них будет голосовать за Пашиняна. Там процесс был подконтрольным. Сейчас не уверен, что происходящее контролируется, так как явно видны разногласия.
Возможно, некоторые республиканские кланы начали окончательно понимать, что произошло, что происходит, какую роль играли определенные крылья республиканцев в происходящих в стране процессах, и, не случайно, Эдуард Шармазанов (вице-спикер и пресс-секретарь РПА) дает интервью и заявляет, что не понимает, кто сейчас настоящий республиканец, говорит о давнем «ноже в спину» партии.
Республиканцы сыграли в пользу Пашиняна осознанно или неосознанно?
Трудно однозначно сказать. Анализ подсказывает, что или там сидят люди, которые абсолютно не смыслят в политике, которые разучились играть в шахматы и не могут рассчитать комбинацию, причем максимум в два или три хода, или все это осознанно, что, фактически, ведет к тому, что дают все карты в руки Пашиняна, приводит к полной переформатизации политического поля.
Сейчас создалась ситуация, при которой в РПА остается политическое ядро, и есть та часть, которая откололась и начала играть откровенно на поле Пашиняна. У политического крыла нет никаких шансов достичь каких-либо результатов на декабрьских выборах, это будет лишь констатация провала. Я думаю, они возьмут побольше времени для ребрендинга, реорганизации партии, возможно будут выступать в дальнейшем в составе коалиции.
А личные перспективы тех, кто начал играть на поле Пашиняна, не исключены, и это видно из заявлений высокопоставленных должностных лиц, например, вице-премьера. То есть, не исключено, что есть определенные договоренности по их вовлеченности в будущую власть.
Можно ли ожидать серьезных изменений внутри команды Пашиняна после выборов?
В целом, много связывается с предстоящими выборами, так как, насколько я понимаю, есть определенные обещания и внешним игрокам, что будут корректировки в кадровой политике и вытеснение различных течений из команды. То есть не исключаю, что Пашинян после выборов может посчитать исчерпанным обязательства перед различными крыльями большой революционной команды, связанные с самим революционным процессом. За результаты выборов он уже не будет обязан никаким течениям.
Мое личное мнение, что поспешность, с которыми идут на выборы, обусловлена не только политической неопределенностью с «сохранившимися баррикадами», новыми лозунгами о том, что пора эти баррикады разрушить, проблемой с привлечением инвестиций, но и тем, что некоторые внешние акторы ожидают результатов выборов, по итогам которых Пашинян должен сделать определенные шаги. Это связано и с составом правительства, и с формированием элит, и исходящими из этого внешнеполитическими нюансами, чтобы сделать внешнюю политику более систематизированной. Я уже не говорю о внутренней политике. То есть, нас может ожидать серьезная переформатизация не только политического поля, но и внутри самой власти.
Кто пройдет в будущий парламент?
Перед этими выборами мы получили ситуацию, когда есть власть с огромным электоральным ресурсом, не важно на фоне эйфории или нет. Я не думаю, что этот ресурс, который они зафиксировали на городских выборах, можно растерять за какие-то два месяца, если не будет форс-мажора. Форс-мажор может быть связан только с внешней политикой или, не дай Бог, с войной.
Есть ещё остальное политическое поле, полностью раздробленное. Думаю, что после провала парламентских политических сил 2 октября, у них уменьшились шансы получить даже те проценты, которые у них были на столичных выборах. Они понесли имиджевые, репутационные потери. Некоторые потеряли имидж “сильного парня” (“Процветающая Армения”), некоторые окончательно получат внутренние проблемы в партии, так как это может стать последней каплей для пересмотра состава партийных элит, которые привели их к этой точке (АРФ “Дашнакцутюн”).
Думаю, сейчас начнется форматирование всего поля. В этой связи очень интересны поправки в новый Избирательный кодекс, согласно которым в парламент проходят минимум четыре политсилы. То есть, речь идет о том, что треть мандатов предоставляется не власти, так как формально они могут не быть оппозицией. По-моему, нынешняя власть уже начала думать о том, кто будет в парламенте, и, как и все власти, они пожелают иметь такую картину, чтобы им было комфортно работать, постараются удовлетворить требования всех важных внешнеполитических акторов.
Я думаю, что новая власть будет поощрять вход в парламент новых сил, хотя естественно, будут и старые силы: то “союзники”, то “путчисты”, которые сейчас капитулируют и продолжают псевдоторги. Я не считаю случайным создание некоторых партий. Например, движение “Мы - хозяева нашей страны” создает партию. Они имеют то же происхождение, что и революционное крыло Пашиняна, блок «Луйс».
Сможет ли «Процветающая Армения» после событий 2 октября занять второе место?
Это сложный вопрос. Я думаю, впервые со времени своего создания «Процветающая Армения» на городских выборах столкнулась со своим реальным рейтингом, когда у нее забрали некоторые инструменты, которыми она постоянно пользовалась – финансовые, административные инструменты, политические договоренности. Я думаю, что это вызвало шок, и есть все признаки, что внутри партии начались разногласия.
Я думаю, этим шоком воспользовались некоторые силы, которые на этом эмоциональном фоне вовлекли Царукяна в события 2 октября. Ему наверное сказали, что он может потерять возможности торга, если Пашинян будет делать, что захочет. Хотя Царукян и говорит, что не был в Армении в это время, но понятно, что контрольный пакет в партии принадлежит ему и без его одобрения депутаты его партии не пошли бы на тот шаг.
То есть, они все попытались “показать зубы” для получения переговорного ресурса. В итоге, по большому счету, Пашинян не взял на себя никаких обязательств, только не называть Царукяна «черной», контрреволюционной силой, не гнобить его дальше, чтобы они не шли на выборы на более плохом фоне. Это для Царукяна уже большое достижение. Он начал говорить уже с позиции просящего. Если раньше говорил о своем вкладе в революцию, то сейчас, что он хотя бы играет на этом поле.
А сам Пашинян не берет на себя никаких обязательств, он лишь обещает корректность, но все понимают, что во время парламентских выборов будет примерно также, как и при выборах в Совет старейшин Еревана.
Чего ожидать от Роберта Кочаряна?
Кочарян уже заявил, что не будет участвовать в выборах в декабре. У тех политических сил, которые, предполагалось, что могут быть его опорой, нет ресурсов. Те ресурсы, которые были, они фактически обнулили после провала 2 октября. И у него нет времени, чтобы создать что-то новое.
Я всегда считал, что Кочарян может быть определенным консолидирующим фактором для сил, которые выступают против, которые недовольны лавированиями, возможно, ошибками Сержа Саргсяна, которым нужна новая «крыша». Я всегда говорил, что у Кочаряна нет электоральных шансов, те силы, которые он может консолидировать, не могут выступать под его именем, так как он, в любом случае, крайне непопулярен.
У Кочаряна есть определенная внешняя поддержка, но она, скорее, обеспечивает его личную безопасность. Я думаю, что проблема в том, что и те силы, которые стоят за ним, а это ясно, и он открыто говорит, что ассоциирует себя с людьми в Кремле, сами хорошо понимают, что у Кочаряна нет шансов. Но он выступает как чисто российский противовес, “страшилка”.
То есть, они хотят показать, что шаг влево, шаг вправо со стороны Пашиняна, и они используют свой ресурс. Раньше, при Серже Саргсяне, они это делали, используя Царукяна. Сейчас, так как Царукян уже “сбитый летчик”, они делают так с Кочаряном.
Внешнеполитическая ситуация такая: европейцы, по крайней мене до выборов, не обозначают каких-либо перспектив, связанных с Пашиняном. Наоборот все их заявления на официальном уровне, вплоть до заявления ПАСЕ – это фактически поддержка республиканцев. То есть, они постоянно хотят показать, что в условиях неизменности внешнеполитических векторов, Серж Саргсян был для них более предсказуемыми. И с финансовой точки зрения европейцы не демонстрируют поддержки.
Американцы неоднократно показывали, что пока не определились в вопросах инвестиций, говорят, что подождут, а заявления об увеличении содействия, скорее касаются НПО. Если говорить откровенно, администрация Трампа или республиканцы явно показывают, что они больше настроены усиливать Армена Саркисяна. В этих условиях, Пашинян оказывается в ситуации, при которой нет теплых отношений ни со стороны европейцев, ни со стороны американцев.
Остаются русские. Русские в течение всего процесса вели очень прагматичную политику, удивительную для многих. Они считаются с реалиями, независимо от того, любят или не любят конкретного человек. Они видят положение Пашиняна, заявляют об отсутствии с ним проблем, и если действительно не будет реверсов, то проблемы связаны лишь с некоторыми кадрами и непредсказуемыми, во многих случаях, резкими шагами.
Русские заявляют, что если Пашинян отказывается от таких вещей, то есть «повзрослеет» как государственный деятель, то проблем не будет, более того, там с лидерами считаются. И, к тому же, на этом поле всегда есть Кочарян.
Они будут до конца требовать от Пашиняна не трогать Кочаряна и Саргсяна?
Я думаю, что они будут требовать не трогать Кочаряна и тех людей, которые ассоциируются как свои, например (генсек ОДКБ) Юрий Хачатуров, (экс-министр обороны) Микаэл Арутюнян. Не уверен, что их очень интересует Серж Саргсян.
А Пашинян прислушается к этому?
Я думаю, может это ему и не нравится, но есть все признаки того, что он за это время начал считаться с реалиями. Например, мы давно не слышали об уголовном деле Кочаряна, он бьет по окружению экс-президента. То же самое в связи с Саргсяном, он бьет по окружению, но не по нему. Но там другая картина, там видим есть некоторые договоренности.
