Издание Jewish News Syndicate сообщила, что Турция и Израиль возобновили усилия по экономическому сотрудничеству и в начале октября готовятся к открытию своих посольств. Напомним, что в середине мая нынешнего года Анкара высказала послу Израиля пожелание покинуть страну в знак протеста против жесткого подавления Израилем выступлений в секторе Газа из-за переноса посольства США из Тель-Авива в Иерусалим — в столкновениях погиб 61 палестинец, более 2,7 тысячи получили ранения.
Тогда президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган квалифицировал действия Израиля в секторе Газа как геноцид, объявил в стране трехдневный траур и созвал в Стамбуле внеочередной саммит Организации исламского сотрудничества (ОИС). С того времени на палестинском направлении мало что изменилось, лидеры ОИС гневно, но на словах осудившие действия американцев, которые, по их мнению, «утратили статус посредника в ближневосточных конфликтах», разъехались по своим столицам. И все. Так саммит Организации показал, что в отношении Палестины, во-первых, не существует единого арабского фронта. Во-вторых, внешне вроде бы Турция и Иран сблизились, хотя в действительности они выступают в роли конкурентов, стремящихся в новых условиях на палестинском плацдарме реализовывать политику своего геополитического самоутверждения. Наконец, в-третьих, на фоне сирийского кризиса так называемое ближневосточное урегулирование оказалось на втором плане или даже дальше.
В Сирии, где в рамках астанинского формата работают Россия, Иран и Турция, израильская авиация постоянно наносит боевые удары по иранским позициям, на которые та же Анкара — и не только она одна — фактически не реагирует. В то же время, считает израильский Институт исследований национальной безопасности (INSS), фактом стало сближение Турции и Ирана на катарском направлении. Одним словом в сложной мозаике сформировавшихся на Ближнем Востоке ситуативных и тактических альянсов, в которых принимает участие и Москвы, объективно существуют возможности для самых невероятных политико-дипломатических маневров на самых широких направлениях с различными комбинациями. Сейчас, как констатирует INSS, Анкара и Израиль стали фокусировать повышенное внимание друг на друге, несмотря на то, что «две страны не согласны по большинству вопросов, стоящих на повестке дня безопасности Израиля». Тем не менее на первый план выводится «проблема несовпадения интересов Турции и Ирана». В этот зазор и намерен прорваться Израиль.
Не случайно Jewish News Syndicate, сообщая о возможности полноценного восстановления дипломатических отношений между Турцией и Израилем, пишет, что две столицы «сближают общие угрозы безопасности со стороны растущей гегемонии Ирана», хотя при этом указывается на возможность игры и со стороны Эрдогана, который имеет «устойчивое исламистское мировоззрение и антисемитские предрассудки». Но в реальной большой политике такие элементы имеют второстепенное значение. В этой связи американский журнал Foreign Policy высказывает предположение, согласно которому турецкий президент стремится восстановить свои отношения с Израилем под «прикрытием Москвы», чтобы избежать внутренней критики. И это наводит на мысль о скрытых причинах атаки на российский самолет ИЛ-20 в небе над Сирией. По оценке издания, «движущими силами действий Анкары на сей раз являются ситуация с обеспечением безопасностью в восточной части Средиземного моря».
Эрдоган думает о будущем, пытаясь выстроить региональный противовес Ирану с потенциальным выходом на Саудовскую Аравию и Катар. При этом он будет добиваться изменения позиции Израиля в отношении курдского вопроса, особенно после достижения с Россией сочинских договоренностей в отношении Идлиба. Плюс к тому — вероятность того, что российский «Турецкий поток» будет работать только на турецкий рынок и не станет (на какое-то время) экспортным трубопроводом для европейского рынка. Тогда Анкара сможет выстраивать свою собственную европейскую энергетическую коммуникацию, наполняя трубу азербайджанским и израильским газом из его крупных морских газовых месторождений. Таким образом Турция, как и Израиль, маневрирует, готовится к действиям в ситуации постсирийского кризиса, выстраивая открытые и закулисные дипломатические сюжеты на самых разных плацдармах.
Но не только они имеют в этой игре сильные козырные карты. Фактом остается то, что интересы ведущих региональных стран то сближаются, то отдаляются, когда нет игрока, способного выступить в роли третейского судьи. К тому же война между Израилем и Ираном в Сирии, по сути, перешла из стадии опосредованной в стадию непосредственного противостояния. Так что все еще впереди.
