В эксклюзивном интервью Пресс-клубу “Содружество” один из ведущих армянских политтехнологов Виген Акопян прокомментировал последние политические развития в Армении: митинг 17августа, возвращение в большую политику экс-президента Роберта Кочаряна, позицию Гагика Царукяна по делу Кочаряна и ряд других вопросов.
Что должен был показать митинг 17 августа?
Митинг решал несколько задач. В первую очередь он показал, что консолидация вокруг Никола Пашиняна и его власти пока опирается на достаточно серьезные основания. Это консолидация нужна была в некоторой степени как демонстрация силы, учитывая, что единственным ресурсом этой власти на данный момент являются массы. Эту силу нужно было показать, как внутренней аудитории, учитывая, что на внутреннем поле начались какие-то изменения, оппозиция с легкой руки Роберта Кочаряна - его возвращением в политику - показывает признаки жизни, так и внешним силам. Принято считать, что это касается только России, но на самом деле Пашинян на митинге упомянул, что и в адрес ЕС он делал заявления. То есть, всем геополитическим центрам нужно было показать, что у него есть мощные тылы.
Во-вторых, с формальной точки зрения власти должны были показать какие-то результаты за сто дней. И третье, был дан неофициальный старт выборам в совет старейшин.
Эти три задачи были целью, когда было объявлено о митинге, а затем были внесены корректировки, которые были обусловлены внутриполитическими трансформациями, которые были обусловлены первым фактором, то есть активизацией Роберта Кочаряна.
Думаю, в сценарий митинга были внесены определенные изменения, я думаю, что у властей, независимо от их риторики, появились опасения и обеспокоенность в связи с тем, что у другого полюса, который формируется вокруг Кочаряна, могут быть ресурсы, чтобы не доводить дело до выборов. Об этом сценарии говорил на митинге и сам Пашинян.
Заверяю вас, что месяц или 20 дней назад такой особой обеспокоенности не было. С появлением Роберта Кочаряна и формируемого вокруг него полюса, у них появилась определенная обеспокоенность.
И еще, появилась идея переходного правосудия. Хотя известно, что примерно месяц назад по этому вопросу он провел встречу с местными представителями фонда Сороса, с которыми были представители Международного центра по вопросам правосудия в переходный период (ICTJ).
Уголовное преследование Роберта Кочаряна привели к формированию этого блока. Пашинян не знал, к чему это приведет?
Я думаю, риски до конца просчитаны не были. Понимали, что риски есть, но ситуация была такой, что Пашиняну нужна была крупная фигура (для публичного наказания). Потому что, видимо, пока что действуют какие-то договоренности насчет последней власти, в отношении Сержа Саргсяна, о которых мы, возможно, не знаем. О чем, кстати, намекнул глава МИД России Сергей Лавров, заявив, что были договоренности о том, что не будут преследовать прежние власти.
Видимо армянские власти посчитали, что они не должны действовать в отношении Роберта Кочаряна.
Кочарян была та фигура, которая была очень выгодна всем: и власти, потому что это крупная фигура, тем более связанна с 1 марта, и, я думаю, первому и третьему президенту, потому что, обществу фактически есть чем заняться, когда есть Роберт Кочарян.
Я думаю, все риски не были просчитаны до конца. Кстати об этом свидетельствует также история с генсеком ОДКБ Юрием Хачатуровым, когда фактически даже не были соблюдены процедурные формальности, связанные с этим лицом, и не учтены внешнеполитические возможные реакции.
Может быть у властей была какая-то информация, что Роберт Кочарян будет активным деятелем в будущем. А может быть, кто-то подставил Пашиняна, были даны какие-то гарантии и его подставили.
Во всяком случае, я уже говорил, что зная Роберта Кочаряна, зная какой это опытный политик, какой мастер в интригах, какой он информированный человек, независимо, он во власти или не во власти, какая у него есть информация из силовых структур, мне с трудом верится, что он не представлял, что его могут арестовать после возвращения в Армению. Тем более, что уже был прецедент с экс-министром обороны Микаелом Арутюняном.
Я уже говорил о том, что человек, который знает, что его могут взять, он всегда пробует понять, какие у него гарантии. Если он пришел туда, значит, у него были какие-то гарантии, значит у него была конкретная цель. Эти гарантии могли дать или внутри страны или вне ее. Внутри трудно сейчас представить, так как эту гарантию может дать один человек, а извне, как показывают события на самом высоком уровне, достаточно жесткая реакция на уровне Лаврова, возможно что-то было.
Во всяком случае, было понятно, что Роберт Кочарян, появившись здесь, сразу становился политической фигурой, оповещая о своем возвращении, становился консолидирующим ядром.
И было понятно, что выход Роберта Кочаряна из тюрьмы создает достаточно серьезную ситуацию. Он вышел и мы видим, что он достаточно публичный. Я думаю, что во время первого интервью «Еркир Медиа», он уже зафиксировал свое возвращение в политическое поле , вне зависимости от того, в тюрьме ли он или нет.Сейчас, когда он вышел из тюрьмы, понятно, что у него есть большие ресурсы и возможности – финансовые, геополитические, внутриполитические. Думаю, что он влияет также на часть аппарата, и почему бы нет, силовые структуры.
Сможет ли Кочарян стать в нынешних условиях серьезным конкурентом Пашиняну на выборах?
Кочарян может стать консолидирующим фактором на оппозиционном поле, который находится в вакууме, был в нокдауне или можно даже сказать нокауте. Он может стать той фигурой, вокруг которой потерявшие крышу политические силы попытаются хотя бы консолидироваться. Но я считаю малоперспективными его электоральные возможности. То есть, я считаю, что он может создать «ядро», условно говоря, противоположное «черное поле», если мы считаем власти «белым полем», но думаю, что для участия в электоральном процессе этим силам нужно, наверное, другой кандидат, к которому народ относится бы более лояльно. Потому что, факт, что Кочарян является одним из самых низкорейтинговых политдеятелей в Армении для народа.
Кочарян станет «серым кардиналом» при другом кандидате?
Я думаю, он может стать ядром, он может организовать ядро. Может быть на этих стадиях он будет не только серым кардиналом. Но бесперспективно, если на него будет сделана ставка в смысле выборных процессов. В период, когда они сделают ставку на другого человека, его мы сможем действительно назвать серым кардиналом.
Реакция РПА и Дашнакцутюн, их поддержка Кочаряна была ожидаемой и неудивительной. Но в этом вопросе очень осторожную и выжидательную позицию заняла «Процветающая Армения» Гагика Царукяна, который всегда ассоциировался с именем второго президента. Царукян хочет играть в свою игру?
Выскажу свою версию. Давно не секрет, что он был проектом Роберта Кочаряна, так считалось всегда, а в глобальном смысле, он в основном всегда играл на пророссийском поле. И даже во времена Сержа Саргсяна считалось, что это тот пророссийский полюс, который всегда может быть активизирован. Как мина замедленного действия, которая всегда должна быть при власти или около власти, и не должна давать власти сделать шаг влево или вправо от геополитического курса.
Мне кажется, что в этом плане Гагик Царукян и его партия продолжают оставаться политической силой, ориентированной на Россию. То есть, в случае желания в некоторых посольствах, Гагик Царукян может принять совсем другую, очень четкую позицию.
Или продолжается та же политика, которая была всегда связана с Гагиком Царукяном – он должен всегда быть около власти. То есть, будет, например Роберт Кочарян или кто-то другой, но роль Гагика Царукяна остается той же - он олигарх около власти, но который всегда должен быть дамокловым мечом над властью. Независимо от того, это власть считается пророссийской, проанглийской, просоросовской.
Поэтому я считаю, что или его функция остается той же, или процесс еще не созрел, учитывая, что он – один из самых уязвимых фигур в Армении из-за своего бизнеса, истории возникновения бизнеса. Вы видели, что арест начальника охраны уже создал у него дискомфорт. И в 2015 году, во время конфликта с Сержем Саргсяном и РПА, мы видели его уязвимость.
