Ему 76 лет. У него четыре сына, много внуков. С женой он давно развелся. Много лет живет один. Сам по себе — с собственными заботами и, ни больше ни меньше, с заботами нации. Верит сам и других пытается убедить, что когда-нибудь наступят времена получше.
Дед Сасун, он же Сасун Мхитарян, родился 27 марта 1937 года в селе Грги, а ныне Арцваберд Тавушского марза. Имя ему дал один из четырех братьев — в честь Сасунци Давида. Получая 12 мая свидетельство о рождении сына, 85-летний отец, решив, что это его последний отпрыск, назвал ребенка Аствацатур — данный Богом. Вот так и появилось у новорожденного два дня рождения и два имени.
Дед Аствацатур, Цатур, или Сасун, более всего известен в Ереване, как «спящая фиалка». «Наша нация спит крепким сном и лишь раз в тысячу лет вспоминает о своих горестях. Кто мы, как не фиалки?..» — говорит он.
С дедом Сасуном я познакомилась, когда фиалки еще спали. То были последние дни января, когда улицы Еревана оказались не по сезону многолюдны. Особенно оживленно, в связи с предстоящими выборами, бывало на площади Свободы. В те дни для деда Сасуна существовало два адреса: дом и то место, где Раффи Ованнисян собирал народ. Во время митингов я пару раз беседовала с дедом и еще несколько раз фотографировала. А он умел запоминать лица. И как-то раз подошел ко мне и спросил: а когда ты снимешь меня нормально? И я сфотографировала его, а еще — решила написать…
У деда Сасуна нет городского телефона, что уж говорить о сотовом. Интернетом он тоже не пользуется, хотя и знает, что в социальных сетях его много обсуждают. Договорились мы о встрече по довольно экстремальному для XXI века варианту: в такой-то час в таком-то месте. Рандеву состоялось у памятника Таманяну, прошлись пешком до ближайшей остановки и сели в первый же автобус, идущий через II Норкский массив. У рынка сошли и дальше пошли пешком. Для деда Сасуна я, журналистка, была в тот момент гостьей. А для него встречать и провожать гостей, как и положено, было делом чести. Пока я оценивала ситуацию, пакетов с покупками у деда стало больше сначала вдовое, потом втрое, вчетверо…
Ну вот мы и дошли. Дед Сасун живет в одном из частных домов у памятника Торк Ангеху. Внимательный прохожий наверняка догадается, чье это жилище, особенно если заметит маленький бюст деда над притолокой входа. Сам он проживает в единственной комнате на втором этаже, но и замки двух отдельных комнат первого отнюдь не покрыты ржавчиной. «Внизу намного прохладнее, особенно в летние месяцы, — поясняет дед Сасун, — когда у меня бывают гости, то они предпочитают спать там».
Ставший ярым фидаином с первых же дней Арцахского движения дед охотно показывает всем свой дом, похожий на настоящий музей, приправляя рассказ примечательными эпизодами из жизни. Каждый уголок полон присущими хозяину вещами — фотографии, карикатуры, трехцветные флаги и т.д. Но более всего дед гордится снятыми о нем документальными фильмами и статьями, напечатанными в заграничных изданиях.
Фиалки в его саду проснулись недели через две после моего первого визита. И я снова побывала в гостях у деда. Сад для него — предмет гордости. Что только не растет тут — и абрикосы, и груши, и виноград, и кизил, и фундук! И, разумеется, цветы. Зная заранее о том, когда я приду, дед приготовил подарок — акростих на буквы моего имени. Потом я узнала, что посвящать девушкам такие стихи для него — добрая традиция. А вообще-то дед любит писать-сочинять.
О своем решении поздравить его с днем рождения я не предупредила заранее. Но во время беседы он признался чуть смущенно: ждал. Я была удивлена тем, что кроме нас никто не пришел на торжество. Дед объяснил, что его первый день рождения отметили 27 марта. Было много народу. Закатили пир на весь мир. А второй праздник оказался более скромным — всего два гостя, традиционный тортик, зажженные свечи и задуманное про себя желание…
В мае садик деда изменился до неузнаваемости — он зеленел и дышал свежестью. На деревьях были видны первые завязи плодов. Цветы распустились. И только фиалки снова впали в сон — опять на целый год…
