В Санкт-Петербурге 26-27 июля под председательством премьер-министра России Дмитрия Медведева проходят заседания Межправительственного совета Евразийского экономического союза (ЕАЭС).
Повестка дня вполне рутинная: вопросы создания единой системы транзита товаров по таможенной территории ЕАЭС, раздел таможенных пошлин между бюджетами государств-членов, формирование единого рынка газа, создание органа по расследованию авиационных происшествий, реализация цифровой повестки и т.д. – всего около 20 пунктов.
Некоторую интригу мог внести "казус Пашиняна". В связи с изменившейся Конституцией Армении, превратившей ее в парламентскую республику, в которой полномочный премьер-министр значит неизмеримо больше, чем президент, Пашинян переместился из Евразийского межправительственного совета (в котором представлены главы правительств) в Высший Евразийский экономический совет (уровень глав государств).
Таким же образом не президент Штайнмайер, а канцлер Меркель представляет Германию в ходе двусторонних и многосторонних контактов с президентами России, США, Франции. Премьер-министры представляют в международных отношениях на уровне глав государств Великобританию, Канаду, Италию и многие другие страны.
Однако до тех пор, пока не решен вопрос относительно замещающей Пашиняна фигуры, Межправсовет ЕАЭС по факту не был в состоянии юридически корректно принять ни одного решения.
Но эта проблема была незаметно, в рабочем порядке, решена. Чтобы не блокировать работу Совета, пока не решены процедурные моменты, Пашинян принимает участие в его заседаниях.
ЕАЭС или ЕС?
В последнее время Евросоюз (ЕС) и Евразийский экономический союз (ЕАЭС) как будто поменялись местами.
Начиная с 90-х годов и до рубежа 2014-2015 гг., ни одно очередное заседание интеграционных структур на постсоветском пространстве не обходилось либо без открытого скандала, либо без жесткого (хоть порой и непубличного) противостояния, которое заканчивалось оговорками при подписании многократно согласованных документов.
В ЕС же царила абсолютная бюрократическая рутина. Кроме узких специалистов, мало кто знал даже названия его руководящих органов и фамилии их председателей.
Сегодня все наоборот. Главы правительств ЕАЭС встречаются, практически не привлекая внимания прессы, которая пишет о мероприятии в Санкт-Петербурге меньше, чем о пожарах в Греции. В то же время в ЕС редко какая встреча обходится без скандала.
Британия пытается оформить Brexit так, чтобы политические обязательства с себя снять, свободный доступ на рынки ЕС сохранить и ничего за это не заплатить.
Германия и Франция собираются, прежде чем отпустить островитян на все четыре стороны, хорошенько их выдоить.
Польша требует с Германии репараций за Вторую мировую войну. Восточные европейцы отказываются следовать общей миграционной политике ЕС.
Италия требует поскорее снять санкции с России. Ей, Греции, Испании и Португалии нужны новые многомиллиардные кредиты, чтобы расплатиться по старым займам и избежать дефолта, а денег никто не дает, зато все требуют исправно платить все увеличивающиеся взносы на содержание европейских и даже трансатлантических структур.
Прибалты желают побольше чужих войск на своих территориях, остальные не прочь еще подсократить национальные армии, но укрепить создающуюся общеевропейскую составляющую, способную заменить НАТО (в котором доминируют США). Восточноевропейцы против снижения роли США, остальные за, но осторожно и не торопясь.
В общем, идет интересная, насыщенная жизнь. ЕС бурлит, скрипит, пыхтит и грозит рухнуть, похоронив под своими развалинами идею "Единой Европы".
На этом фоне прагматично укрепляющий свое доминирование на транзитных путях между Западной Европой и Юго-Восточной Азией и со вкусом делящий доходы от пошлин ЕАЭС представляется погруженным в бюрократическую рутину.
Это является неопровержимым свидетельством того, что пока ЕС погружается в системный кризис, вырваться из которого ему мешают требующие абсолютного послушания США, ЕАЭС вышел на уровень динамичного развития.
Когда совместный труд обогащает
Завершились споры о его выгодности/невыгодности для национальных экономик. Теперь даже Пашинян, жестко критиковавший ЕАЭС в бытность оппозиционером, отзывается о евразийских интеграционных проектах в комплементарном ключе. Но, главное, старается сделать все от него зависящее, чтобы работа структур ЕАЭС не была заблокирована в связи с изменениями армянской Конституции и внутриполитической конфигурации.
Как известно, деньги, в отличие от "европейских ценностей", любят тишину. В Санкт-Петербурге главы правительств ЕАЭС делят прибыль и создают условия для приобретения новых богатств. Очевидно, что далеко не всех и не все устраивает. Очевидно, есть конфликтные точки, противоположные интересы. Очевидно, не всегда просто найти компромиссные решения. Но пока структура позволяет зарабатывать, противоречия не выносятся на публику, министры спокойно и эффективно сотрудничают друг с другом.
Когда совместный труд обогащает, конструктивность сторон на переговорах резко возрастает, поскольку все желают сохранить "золотую жилу".
Если же, кроме абстрактных "ценностей" и "прав меньшинств", предметом обсуждения становятся только бюджетные дыры и способы их латания, то в "благородном семействе" скандал следует за скандалом.
Всегда кто-то прощается с детством, а кто-то в это время встречает старость. Как раз когда ЕАЭС вступает в зрелость, изживая детские болезни и юношеский максимализм, ЕС впадает в старческий маразм.
