От Степанакерта до линии соприкосновения на юге Карабахе ехать долго. На полпути асфальт сменяется грунтовкой, дорога становится пыльной и ухабистой. Нас сопровождает офицер Армии обороны.
"В последнее время много жалуются, что родителям трудно добираться до части. Но вот, сами посмотрите, дорога, конечно, не сахар, но проехать может практически любая машина", — говорит наш собеседник.
В ходе разговора он пытается объяснить, что в армии все немного не так, как пишут в Ереване. Многое, особенно что касается продовольствия, преувеличено, многое не имеет связи с реальностью, говорит военный. Хотя признает — проблем хватает.
В чем-то мы соглашаемся, где-то — возражаем. Основная цель нашей поездки — увидеть высоту Леле-Тепе и местность вокруг. Понять, что она собой представляет и какую роль играет.
На пути к позициям к нам присоединяется кое-кто из местного руководства и, одновременно, непосредственный участник боев в апреле 2016 года.
Чем ближе мы подъезжаем к передовым позициям, тем сильнее заметны следы инженерных работ. Интересуемся назначением того или иного сооружения. Сопровождающий нас офицер подробно обо всем рассказывает.
Первое, что бросается в глаза, когда мы доезжаем до передовых позиций – солнечные батареи. Единственное отличие от батарей в других местах заключается в месте их установки. Эти, в отличие от других, расположены в небольших ямах, которые должны защитить их от осколков в случае артобстрела.
Погода здесь жаркая, солнца много, так что батареи тут прижились.
Идем дальше в траншеи, откуда просматриваются позиции ВС Азербайджана, в первую очередь, высота Леле-Тепе. Признаться, увидеть мы ожидали совсем другое, а первой реакцией был возглас "и это все?!".
Вопреки ожиданиям, навеянным, скорее, разговорами о важности высоты, Леле-Тепе оказался небольшим холмом, который господствовал лишь над непосредственно прилегающей к ней территорией.
Как рассказали нам офицеры, до 2016 года высоту укрепляли и "досыпали" еще армянские солдаты. После захвата в апреле 2016, азербайджанцы добавили бетона, сделав небольшой холм еще немного выше.
Естественно, определенное тактическое преимущество этот холм давал, однако, по словам армянских военных, проведенные после апреля инженерные работы нивелировали это преимущество.
"Преимущества нейтрализованы, любое движение техники или подразделений вплоть до последнего человека находится под нашим контролем",— говорит нам один из высокопоставленных офицеров.
Дело в том, что техническое оснащение передовой, в том числе различными камерами и другими средствами наблюдения, позволяет видеть территорию, контролируемую азербайджанцами, на километры в глубину.
"Потерю значительного количества людей и техники для захвата всего одной позиции нельзя считать успехом", — говорит нам участник апрельской войны.
При этом он не считает потерянные территории бесполезными: на любой местности армянской стороне есть, что делать.
"Каждый клочок земли для нас важен", — отмечает наш собеседник.
Мы передвигаемся по окопам, беседуя с офицерами о Леле-Тепе и его значении. Один из офицеров обращает внимание на то, что со времен карабахской войны это первое территориальное приобретение Азербайджана. Понятно, что его значение раздули до невероятных масштабов.
Через некоторое время мы поднимаемся уже на другую позицию. Она где-то на одном уровне (выше на несколько метров) с Леле-Тепе. Ее азербайджанцы планировали захватить после получившей известность высоты, но не получилось — они были отброшены.
"Мы находимся на позиции, в отношении которой после Леле-Тепе у ВС Азербайджана были большие планы. Несмотря на превосходство азербайджанцев (10/1), поддержку артиллерии, молодые армянские ребята смогли отбить атаки противника", — рассказывает нам уже другой офицер.
Военные признаются – армянские военные могли бы захватить высоту, но не последовали примеру азербайджанцев, которые при атаке не считались с жертвами.
Что касается возможных действий в будущем, то холм Леле-Тепе легко может сравнять с землей артиллерия.
Кстати, о значении Леле-Тепе мы потом спросили и командующего Армии обороны Левона Мнацаканяна. Его оценки еще жестче.
В беседе военные рассказывают, что противостояние на линии соприкосновения все больше переходит в техническую плоскость. С помощью техники стороны пытаются увидеть дальше и лучше. И наоборот, все больше инженерных работ проводится для того, чтобы ограничить возможности наблюдения со стороны противника. Работы продолжались и тогда, когда мы находились на позициях.
Служить здесь нелегко в первую очередь из-за жары и отсутствия источников воды. Об этом и беседуем с одним из солдат – Давидом. Потом переходим на тему Леле-Тепе. Ее контроль азербайджанцами его не сильно беспокоит.
Говорит, за последнее время за счет инженерных работ на позициях стало безопаснее. С другой стороны, сам он считает, что Леле-Тепе является важной высотой, и солдаты оттуда могли в прямом смысле смотреть на противника "сверху".
"Неважных позиций нет. Но место, где мы стоим на 6-7 метров выше, чем Леле-Тепе", — говорит Давид.
Рассказывает, что знает — в апреле азербайджанцы замахивались и на эти посты. Сейчас выстрелы бывают редкими. Стреляют, в основном, не прицельно.
Остальные "братья" с ним соглашаются, но с еще большим интересом спрашивают, где можно увидеть свои фотографии, одним глазом следя за начальством, которое, в свою очередь, проверяет все ли на позициях нормально.
