В последнее время в прессе стран Персидского залива и Запада активно обсуждается возможность присоединения Саудовской Аравии к Стамбульской инициативе сотрудничества НАТО. Основной целью программы является содействие сотрудничеству между десятью странами Персидского залива и НАТО. С чего это вдруг Эр-Рияд решил сменить прохладное с 2004 года (когда она была анонсирована) отношение к данной программе? Об этом в статье для ИА REGNUM делится своей точкой зрения к.и.н, научный сотрудник Отдела международных отношений и безопасности Университета Лестера (Великобритания), эксперт вашингтонского института Центральной Азии и Кавказа при Американском совете по внешней политике Эдуард Абрамян.
Североатлантический альянс уже давно не является сугубо региональным блоком, и его деятельность вне Евро-Атлантического пространства в большинстве своем регулируется через различные механизмы партнерств. Стамбульская инициатива сотрудничества (СИС) является одной из основных четырех платформ политики партнерств НАТО наравне с Партнерством во имя мира (PfP). В последнюю входят бывшие республики СССР и Югославии — не члены НАТО. Кроме того, это программа Средиземноморский диалог, в которой участвуют арабские государства Северной Африки, а также Израиль и Иордания. Следующая — это программа Глобальные партнеры, в которой участвуют в основном страны Восточной и Юго-Восточной Азии. К этой программе несколько дней тому назад присоединилась и Колумбия.
Впервые программа Стамбульская инициатива сотрудничества была представлена во время саммита НАТО в Стамбуле в 2004 году для участия в нем 10 арабских государств, входивших в совет сотрудничества Персидского залива (GCC). Программа имела довольно обширную политическую и практическую повестку. Во-первых, по замыслу специалистов в Брюсселе и в Вашингтоне, эта инициатива должна была серьезно ослабить антизападный фон в странах Ближнего Востока после вторжения коалиций в Афганистан и Ирак и в особенности в арабских государствах, позиционирующих себя в качестве союзников США. Во-вторых, была поставлена задача — стимулировать широкую региональную повестку продолжительной кооперации региональных стран в вопросах обеспечения безопасности под пристальным контролем и при поддержке ключевых западных игроков. В-третьих, глобальной задачей Стамбульской инициативы сотрудничества было закрепление западных понятий разделения ответственности за региональную стабильность и безопасность в политической ментальности арабских стран-участниц.
При этом важным компонентом инициативы считается западный принцип системы партнерских взаимоотношений внутри инициативы — так называемый принцип самодифференциации. Он предполагает, что каждая страна, исходя из своих национальных интересов и приоритетов, сама решает в каком контексте, на каком уровне и в какой сфере углублять партнерство эффективно, сопоставляя свои задачи с региональными задачами НАТО. Считалось, что политическая координация деятельности СИС должна была осуществляться путем регулярных консультаций как на двухстороннем, так и на многостороннем уровне в рамках программы.
Практической задачей же программы НАТО для стран GCC являлась институциональная модернизация системы управления вооруженными силами стран-участниц, внедрение механизмов эффективной координации вооруженных сил, сил быстрого реагирования стран-участниц в рамках борьбы с терроризмом, организация каналов эффективного и постоянного обмена спец (развед)информации и т. д.
Несмотря на обширный спектр совместных программ и консультаций (в 2015 году их количество превысило 600), невступление в СИС Саудовской Аравии и Омана заметно ослабило динамику и значимость инициативы как для стран-участниц, так и для НАТО в целом. Эр-Рияд предпочел кооперацию на уровне двухсторонних отношений и фактически сам стал инициатором военно-политической интеграции, которая в том числе проявилась в ее усердии создать коалицию для участия в гражданской войне в Йемене. Несмотря на это, стратегическая концепция НАТО за 2010 год и последний саммит Альянса в Варшаве 2016 года подчеркивает важность СИС как основного механизма НАТО для поддержания стабильности в регионе Персидского залива.
Необходимо отметить, что с момента появления ИГИЛ в Сирии и Ираке можно заметить, что Брюссель перешел к политике открытого убеждения Эр-Рияда вступить в СИС, что не характерно для альянса. А все из-за того, что основной игрок изначально задуманного проекта до сих пор не участвует в партнерской платформе НАТО, что делает СИС наиболее пассивным и ограниченным по сравнению с другими партнерскими инициативами Альянса.
Задача НАТО ускорить программы по усилению стойкости арабских партнеров залива и играть более стабилизирующую роль в турбулентном регионе привела к открытию регионального Центра связи СИС в Кувейте в начале 2017 года.
В свою очередь, Иран рассматривал СИС как дополнительный элемент, консолидирующий страны залива и в первую очередь в вопросах повышения их безопасности, предоставляя эффективный инструмент по проведению системных реформ в сфере безопасности и вооруженных сил арабских стран по стандартам Североатлантического Альянса. Явное недоверие Тегерана в отношении этой партнерской платформы НАТО и стало основной причиной того, что султанат Омана отказался от формального участия в нем. Что же касается отказа королевства Саудовская Аравия участвовать в этой инициативе, то она имела более глубокие причины, несмотря на изначальный энтузиазм Эр-Рияда систематизировать взаимоотношения и кооперацию с ключевыми западными партнерами-членами Североатлантического альянса.
Основным форумом, где участники Стамбульской инициативы сотрудничества проводят свои заседания и коллективные обсуждения с партнерами НАТО является так называемая политическая консультативная группа. Несмотря на отказ присоединиться к Стамбульской инициативе, Оман и Саудовская Аравия участвуют в обсуждениях этой группы.
На мой взгляд, есть две основные причины, почему Эр-Рияд до сих пор не присоединился к платформе партнерства с НАТО. Первая — Саудовская Аравия, будучи убежденная в безусловности своего военно-политического доминирования в регионе и имея амбиции лидера арабского мира, до сегодняшнего дня не считала приемлемым, исходя из специфики формата СИС, быть уравненной со стороны Альянса с такими малыми соседями как Бахрейн или Катар.
Однако, по моему убеждению, основной причиной неприсоединения Эр-Рияда к СИС является тот фактор, что страны-члены платформы берут на себя обязательства перед партнерами бороться против распространения оружия массового поражения. Это ключевой принцип СИС наравне с борьбой против терроризма и совместного планирования выполнения различных координированных военно-политических задач, включая глубокое реформирование по стандартам НАТО.
Не случайно, что в контексте одностороннего выхода США из так называемой «ядерной сделки» с Ираном министр иностранных дел королевства Адель Аль-Джубеир ясно дал понять, что если Иран возобновит процесс обогащения урана, то Саудовская Аравия также будет рассматривать вариант приобретения ядерного арсенала. Видимо, не без помощи Пакистана.
Новоявленный интерес саудитов к платформе партнерства с НАТО также связан с активной внешнеполитической повесткой кронпринца Мухаммеда Бин Салмана. Вполне вероятно, что у Эр-Рияда есть надежды обойти принцип нераспространения оружия массового поражения и получить лидирующую (мониторинговую) роль в СИС.
Однако более вероятным, на мой взгляд, вариантом на данный момент может быть двухсторонний адаптированный/приспособленный формат НАТО-Саудовская Аравия, в формате Глобальных партнерств НАТО по примеру Япония-НАТО, НАТО-Пакистан или даже Россия-НАТО. Интерес Саудовской Аравии к активному системному сотрудничеству с НАТО исходит в первую очередь из-за задачи иметь интенсивный политический диалог по поводу региональной безопасности и Ирана в рамках военно-политического альянса с основными стратегическими партнерами Запада.
Более того, Эр-Рияд преследует тем самым задачу не только ускорить эффективную модернизацию вооруженных сил и повысить эффективность практического взаимодействия с региональными союзниками и западными партнерами, но и разработать общую региональную концепцию безопасности в связке с НАТО, которая будет иметь более эффективные механизмы сдерживания Ирана в регионе. Тем самым, Саудовская Аравия будет признана Североатлантическим сообществом как основной стабилизирующий фактор на Ближнем Востоке, что и даст огромный политический кредит Эр-Рияду со стороны Запада.
Кроме того, Эр-Рияд видимо также желает сбалансировать проактивный Израиль в рамках партнерства с НАТО, а также создать дополнительные рычаги влияния по недопущению возможных контактов между НАТО и Ираном в будущем, если кризис вокруг «ядерной сделки» каким-то образом разрешится или же Тегеран станет более конструктивным в плане безопасности в глазах ключевых западных игроков.
