В Сочи 14 мая состоялось заседание Высшего Евразийского экономического совета — высшего органа ЕАЭС. Делегации во главе с высшими руководителями республик обсудили итоги и перспективы союза, а также уточнили своё видение сущности интеграционного объединения.
Переговоры прошли в двустороннем формате (на уровне глав государств) и на заседании Высшего Евразийского экономического совета в узком составе, после чего продолжились на расширенном заседании. Ключевые из обсуждённых вопросов — готовность Москвы и далее экономически поддерживать партнёров по Евразийскому союзу, которые видят объединение сугубо экономическим, ставят во главу угла свои интересы и мало что могут предложить России взамен.
В заседании Высшего Евразийского экономического совета в узком составе приняли участие президенты Владимир Путин, Александр Лукашенко, Нурсултан Назарбаев, Сооронбай Жээнбеков и премьер Никол Пашинян (специально для премьер-министра Армении Сержа Саргсяна в процедуру ВЕЭС была введена норма о расширении круга его первых лиц на премьеров, воспользоваться этой поправкой С. Саргсян уже не успел, но невольно сделал ею неожиданно солидный подарок Н. Пашиняну, автоматически вошедшему в элиту ЕАЭС). Они обсудили вопросы сотрудничества в энергетике, цифровой экономике, медицине, экологии, а также решили предоставить Молдавии статус страны-наблюдателя в ЕАЭС.
Белоруссия считается наиболее близким союзником России, с ней удалось достичь наивысшей степени интеграции — создать Союзное государство Белоруссии и России. Даже в недостроенном виде СГ считается примером и ориентиром для ЕАЭС.
В ходе двусторонней встречи с Александром Лукашенко президент России заявил, что «отношения между Россией и Белоруссией укрепляются, отношения стратегического партнёрства, союзнического характера. У нас подготовлены важные документы в развитие нашего взаимодействия, в том числе основные ориентиры макроэкономической политики на 2018−2019 годы».
«Россия, председательствующая в 2018 году в органах Евразийского экономического союза, предложила развёрнутую программу совместной работы. Среди приоритетов особо выделю наращивание усилий по созданию единых рынков товаров и услуг, дальнейшее развитие торгово-инвестиционных связей, укрепление производственной и технологической кооперации, — отметил в своём выступлении Путин. — Кроме того, считаем необходимым продолжить курс на сближение валютно-финансовой и денежно-кредитной политики наших стран, выстраивать новые, более эффективные транспортные и логистические цепочки».
В своём выступлении Лукашенко подверг критике эффективность проводимых мероприятий по реализации договора об ЕАЭС. И именно он напомнил всем присутствующим о сущности союза в понимании официального Минска.
«Изначально Союз создавался как структура для исключительно экономического сотрудничества. Предполагалось выстроить систему равноправных рыночных отношений. Но в торговлю регулярно вмешивается политика. Интересы отдельных товаропроизводителей периодически ставятся выше принятых нами решений. Это идёт вразрез с нашими договорённостями. Не надо приводить примеры, вы о них сами прекрасно знаете. Единственный положительный момент — это то, что мы наконец вместе задумались над созданием перспективных механизмов не только урегулирования споров, но и их предотвращения», — сообщил он на расширенном заседании ВЕЭС.
«Мы игнорируем цивилизованный способ решения торговых споров через Евразийскую экономическую комиссию. Абсолютно поддерживаю тех, кто говорит о том, что надо сегодня, конкретизировав роль (с учётом нашего опыта) Комиссии, усилить функции нашего, так сказать, правительства, общего экономического правительства», — заявил Лукашенко.
Он сослался на Назарбаева в критике ЕАЭС и призвал «извлечь интерес для наших стран» и выработать единые правила общего рынка. Затем Лукашенко посетовал на отсутствие готовности обсуждать на высшем уровне программу формирования общих рынков газа, нефти и нефтепродуктов, выразив надежду, «что хотя бы к концу текущего года мы поставим подписи под этими основополагающими документами».
«И не надо тут подозревать Белоруссию, что это только в ее интересах», — добавил он.
Москва неоднократно напоминала о неприемлемости форсирования создания общих рынков углеводородного сырья и электроэнергии, обращала внимание на подписанные документы со сроками и условиями формирования таких рынков. Ушло время, когда Россия приносила свои интересы в жертву интернациональной благотворительности.
На расширенном заседании ВЕЭС Лукашенко сделал акцент на торговле, а Путин — на производственной кооперации, хотя и о торговле тоже не забыл: «Россия как председатель ЕАЭС высказала свои соображения по повестке интеграционной работы на 2018 год. В числе первоочередных задач — повышение эффективности функционирования общего внутрисоюзного рынка, сближение национальных правил экономического регулирования. Приоритетное внимание по-прежнему будет уделяться устранению остающихся ограничений и изъятий на пути свободного перемещения товаров, капиталов, рабочей силы».
Именно на изъятиях и ограничениях, сформулированных и согласованных ещё на стадии подготовки договора о ЕАЭС, акцентировал своё внимание официальный Минск. Лукашенко не скрывал разочарования отсрочкой доступа к «чувствительным» для России и Казахстана товарам углеводородной группы. Пришлось согласиться на членство в таком формате ЕАЭС с надеждой, что в процессе удастся добиться большего.
Доступ на такой большой общий рынок, защищённый от импорта ещё предыдущим Таможенным союзом, — сам по себе подарок судьбы. На это обратил внимание молдавский президент Игорь Додон, добившийся для республики статуса страны-наблюдателя в ЕАЭС и рассказавший об упущенных выгодах молдаван от игнорирования относительно нового формата евразийского объединения. Но не успел он «поторговать воздухом» на саммите ЕАЭС, как из Кишинёва раздался окрик полновластного правительства Молдавии, которое ясно назвало действия И. Додона в Сочи его частной инициативой, не имеющей никакого государственного смысла. Остаётся надеяться, что такая клоунада И. Додона доставила лидерам ЕАЭС только момент развлечения и не была воспринята как унижение. Последний термин, впрочем, всё больше характеризует положение Москвы в её отношениях с марионеточным президентом Молдавии, но теперь ещё и перед глазами всех лидеров ЕАЭС, которым видеть такую очевидную слабость Москвы приходится нечасто.
Премьер Армении Пашинян в своём выступлении предложил «сделать акцент на высокие и новые технологии, обеспечить на деле равные условия для хозяйствующих субъектов, найти развязки по тем актуальным вопросам, которые напрямую влияют на качество жизни». Жээнбеков указал на интерес Киргизии «к обеспечению равных прав и социальных гарантий трудящихся мигрантов в нашем интеграционном объединении» и указал на необходимость наделить ЕЭК «дополнительными компетенциями для оперативного решения спорных ситуаций в передвижении товаров».
Назарбаев, помимо прочего, предложил «проработать возможность реализации крупных инфраструктурных мегапроектов», напоминающих скромный формат китайской инициативы «Один пояс — один путь». Казахстанский лидер уточнил: «К ним относится проект высокоскоростной железной магистрали «Евразия», которая соединит Европу и Азию через Россию и Казахстан. Другим перспективным проектом стало бы строительство судоходного канала «Евразия», который позволит связать водными путями Чёрное и Каспийское моря. Это, конечно, крупные проекты, но мы должны взяться за такие проекты».
«Хорошие возможности для наращивания сотрудничества открываются в атомной энергетике, в области возобновляемых энергоисточников, в экологии, медицине, космосе. В этих передовых отраслях важно расширять производственную кооперацию, совместно работать над новыми технологиями и ноу-хау, внедрять инновации, отвечающие требованиям мировой экономики, глобального технологического развития», — указал ориентиры президент России.
Он также обратил внимание на достижения ЕАЭС: «Так, например, в 2017 году валовой внутренний продукт стран-участниц вырос на 1,8%, промышленное производство увеличилось на 1,7%, а сельскохозяйственное — на 2,5%. Снизился уровень инфляции во всех наших государствах в среднем по союзу до 3,1%. Улучшилось состояние внешней и внутренней торговли. Поставки товаров и услуг на рынки третьих стран возросли на 24,4%, а товарооборот между государствами — членами ЕАЭС вырос на 26 с лишним процентов».
Говоря о текущей работе союзного строительства и планах, президент России сообщил о намерении создать «совет министров сельского хозяйства стран Союза, который займётся согласованием общей стратегии в агропромышленной сфере и продвижением союзной продукции на зарубежные рынки».По всей видимости, данный орган не обойдёт вниманием очередную «молочную войну», осложнившую отношения между Москвой и Минском.
«Эффективно заработал Суд Евразийского экономического союза, обеспечивающий объективное юридическое рассмотрение возникающих между странами спорных ситуаций», — обратил внимание Путин.
В ходе сочинских мероприятий лидеры стран ЕАЭС четко обозначили свои интересы — конкретные, приземлённые и масштабные, трансконтинентальные, но вполне меркантильные. Союз ими не трактуется как экономический базис политической интеграции. Лукашенко предельно ясно указал на ограничитель «исключительно экономического сотрудничества».
Экономические союзники желают получить от Москвы дешёвое сырьё, недорогие, «длинные» и большие кредиты, доступ к российским технологиям и российскому большому и ёмкому рынку с платежеспособным спросом, а также политическую поддержку России, обладающую не только блокирующим голосом в Совбезе ООН. Путин рассказал о российских интересах. Состоялось конструктивное обсуждение точек приложения совместных усилий с целью извлечения взаимной выгоды.
Прозвучавшая завуалированная, а местами и конкретная критика состояния дел в ЕАЭС была полезна для понимания причин, по которым союзное строительство пробуксовывает и стопорится, осложняется двусторонними торговыми войнами и отсутствием солидарности перед внешними врагами. Очевидно: ЕАЭС пока не желает быть похожим на ЕС и довольствуется исключительно меркантильным интересом — как и записано в учредительных документах.
