Новая команда делает только первые шаги, и судить о ее возможной эффективности или отсутствии таковой преждевременно. Однако политические рамки, в которых будет действовать новое правительство на сегодняшний момент более или менее понятны. В этой связи чрезвычайно интересно рассмотрение коридоров возможностей для кабинета Никола Пашиняна.
Смотрите, кто пришел
Новое правительство Армении неоднородно. При этом охарактеризовать его по группам и блокам непросто, поскольку критерии для типологизации очень трудно выбрать.
На первый взгляд, члены новой команды четко делятся на сторонников Никола Пашиняна, последовательно выступавших вместе с ним против политики Сержа Саргсяна ранее не работавших в структурах исполнительной власти, и опытных бюрократов, строивших свою карьеру при прежней власти на различных направлениях (дипломатия, правопорядок, оборона и национальная безопасность). Действительно среди условной первой группы доминируют "новички" (Арарат Мирзоян, получивший пост первого вице-премьера, вице-премьер Тигран Авинян, министр диаспоры Мхитар Айрапетян). Но в ней же есть и Артак Зейналян, член фракции "Елк" ("Выход"), который в 1998-2001 гг. работал в министерстве здравоохранения, а в новом кабинете получил пост министра юстиции.
Во многих материалах, написанных после публикации состава нового кабинета, был озвучен тезис о радикальном омоложении армянского правительства. Самому премьеру 43 года, Арарату Мирзояну- 38, Тиграну Авиняну- 29, Мхитару Айрапетяну-28, министру культуры Лилит Макунц- 35. Однако и этот вывод будет верен лишь отчасти, так как новому руководителю минюста —49, министру обороны Давиду Тонояну — 50, начальнику полиции Валерию Осипяну — 50, главе МИД Зограбу Мнацаканяну — 52. При этом у некоторых представителей "молодежи" уже накоплен определенный политический опыт. Арарат Мирзоян прошел опыт избрания в Национальное собрание (а затем год депутатской работы), а Тигран Авинян — в Совете старейшин Еревана от блока "Елк".
Новый кабинет также называют революционным правительством. Действительно, оно появилось как результат "бархатной революции", как стали называть массовые протесты в Армении. Но в новой команде нетрудно увидеть и старые лица. Пост министра обороны (для республики, вовлеченной в многолетний этнополитический конфликт с Азербайджаном, его значение невозможно недооценить) стал Давид Тоноян, который ранее уже работал в оборонном ведомстве, а затем возглавлял МЧС.
Министром иностранных дел стал кадровый дипломат Мнацаканян. На свой новый пост он пришел с должности представителя своей страны в ООН. За плечами у нового главы МИД служба в посольстве Армении в Лондоне, центральном аппарате министерства, Совете Европы в Страсбурге и ооновских структурах в Женеве. Однако, по мнению ряда ереванских экспертов, недостатком нового министра является отсутствие у него опыта участия в переговорах по нагорно-карабахскому урегулированию — ключевому вопросу армянской внешнеполитической повестки дня. Как бы то ни было, ооновская трибуна — не самая последняя площадка для приобретения опыта и практических знаний для любого дипломата. Есть большой управленческий опыт и у Атома Джанджугазяна, утвержденного министром финансов. В качестве главного казначея он курировал бюджетные расходы.
Главным полицейским Армении в мае 2018 года оказался Валерий Осипян. Сегодня популярна шутка о том, что Осипян уже не первый год является "тенью Пашиняна". Их пути пересекались в 2015 году, когда в столице Армении проводились протесты "электрический Ереван", во время массовых акций 2016 года (последовавших после инцидента с захватом поста ППС вооруженной группой "Сасна Црер") и, наконец, в апреле нынешнего года. Во время протестных действий, упомянутых выше, Осипян зарекомендовал себя как опытный переговорщик и человек, не спешивший прибегать к "последнему доводу" — силе.
Временное правительство или кабинет национального согласия?
Фактически новая правительственная команда представляет собой коалицию. В ней представлены выходцы из фракции "Елк", дашнаки и члены блока Гагика Царукяна. При этом "Дашнакцутюн" не просто обладал фракцией в Национальном собрании, но был партнером республиканцев по правительственной коалиции. Два новых министра (Арцвик Минасян и Артур Хачатрян) сотрудничали с прежней властью в министерском и губернаторском ранге соответственно. И хотя Гагик Царукян на момент апрельских протестных акций формально рассматривал себя как оппозиционера, его соратники не стали мешать выдвижению президента Армена Саркисяна, а часть парламентской фракции даже проголосовала за утверждение кандидатуры Сержа Саргсяна как премьер-министра. При прежней власти в разные годы на министерских постах успели поработать "царукяновцы" Артур Григорян и Грачья Ростомян. В команде Пашиняна они получили должности министров энергетики и чрезвычайных ситуаций соответственно.
Однако, чтобы считать новый кабинет правительством национального согласия, не хватает важной детали. В нем не представлены республиканцы. Не те люди, кто делал при их правлении успешную карьеру как профессиональные управленцы, а именно "партийные кадры".
Никол Пашинян не раз заявлял, что не допустит вендетты по отношению к предшественникам. И то, что его правительство стало отражением компромиссов и сложных договоренностей с другими политическими силами подтверждает, этот тезис. Налицо кадровая преемственность, а не снос системы управления "до основания". Но в кругах уличных активистов сильны совсем другие настроения. Знакомое нам по восточноевропейским практикам слово "люстрация" время от времени всплывает в сетевых дискуссиях, комментариях блоггеров. И по первым шагам нового премьера мы видим, что переключаться полностью от улиц к кабинетной работе он не спешит. Медиаобщение со своими сторонниками остается фирменным стилем Пашиняна.
Новый кабинет фактически является переходным. В сегодняшних условиях он вынужден сосуществовать с Национальным собранием, в котором пока еще большинство у республиканцев, а они ассоциируются с предыдущим президентом и правительством. То есть даже сейчас, когда у Армении новый премьер, новая команда министров, говорить о завершении процесса смены власти не представляется возможным. И далеко не факт, что все инициативы правительства Пашиняна будут находить понимание у фракции РПА. Не факт, что она будет откровенно торпедировать их. Но определенное противодействие возможно.
По справедливому замечанию директора ереванского Института Кавказа Александра Искандаряна, "основная трудность для Пашиняна — это то, что ожидания, которые есть у населения, не очень осуществимы. Эти ожидания таковы, что если будет отстранено условно 100 человек от власти, то Армения превратится в Швейцарию, наступит счастье, справедливость одновременно с развитием и компетентностью. Но этого не может быть по определению. И начнется падение рейтинга, разочарование. Это проблема, с которой предстоит столкнуться Пашиняну — как приходится сталкиваться всем лидерам такого рода изменений". И, как следствие, остается актуальным запрос на такие технологии, как прямое "общение с народом", жесткое противопоставление новой команды предшественникам, включая, не исключено, и давление на предыдущую правящую партию.
Однако парламентская модель, к которой перешла Армения после завершения конституционной реформы, не дает новой команде полной "свободы рук". Разве что, если во время выборов их ждет ошеломляющий стопроцентный или близкий к тому успех. Любой другой результат, даже победа со значительным перевесом, будет заставлять их идти на компромиссы, переговоры, коалиции. Такова логика парламентской республики
Сейчас в Армении новое правительство стоит перед лицом старых проблем, завышенных общественных ожиданий и невозможностью простых и быстрых решений.
