Бойцы называли медсестёр сестричками. Очень ласково. Ведь они перевязывали раны, ухаживали за ними, ободряли их и утешали в минуты невыносимой боли. Совсем юные девушки шли добровольцами на фронт и воевали как все, не щадя своей жизни и спасая жизнь другим. Одна из таких девушек санитарок спасла жизнь отцу Леонарда, благодаря ей его отец остался жив и дал жизнь своему сыну. В честь дня Победы предлагаю вам историю Леонарда о его отце герое Великой Отечественной войны.
Вы можете в комментариях называть имена ваших дедов и отцов, таким образом мы вспомним всех ТЕХ КТО ПОДАРИЛ НАМ МИРНОЕ НЕБО И ЖИЗНЬ!
Отец
Каждый, кто прожил жизнь с отцом свои детские годы, получает от него много чего хорошего, но начинает осознавать, лишь сам став отцом, а еще лучше – дедом. Так и я, уже дважды дед, глядя на своих внуков, вспоминаю свои первые шаги в своей жизни, связанные со своими родителями. Это как кадры из документального фильма.
Кадр первый мне рассказала моя мама.
Улица в деревне. Заполняя ее облаком пыли движется колонна машин -бензовозов. Только что научившийся ходить кривоногий мальчик выбегает на улицу, и прямо посередине дороги поднимает руку. Визжат тормоза, слегка ошарашенный водитель второй машины врезается в переднюю. Шум, гам-мат, водитель хватает мальчика под мышки и заглядывает в соседние дома. Спрашивает маму: «Чей это сын? – Не знаю». И я промолчал, видимо испугался, и меня отпустили.
Кадр второй я запомнил благодаря необычности действия.
Как-то дома собрались бабушки, пьют чай и воем плачут. У меня в голове не укладывается, как же такие взрослые и плачут как простые дети… Лишь спустя многие годы я догадался, вернее прислушался к разговорам старших, что в тот 1953 год умер Сталин. А фильм режиссера Прошкина «Холодное лето 53-го» меня потряс и перевернул мое сознание уже во взрослой жизни.
Третий кадр. Как-то еще до поступления в школу мы жили в старом доме при школьном дворе.
Папа приходит с работы усталый, плохо, говорит, вижу, почитай заголовки газеты «Правда». Буквы большие, я с удовольствием откликаюсь на просьбу папы. «А теперь, вот эту статью», - читаю еще. Потом нахожу у него книгу «Это должен знать каждый». Нет, конечно, книга была не для детей, а для директора школы - это была инструкция на случай ядерной войны. И я точно знал, что нужно делать, если атомная бомба взорвется слева или справа. Мгновенно вычислял, куда мне спрятаться в этот миг.
Четвертый кадр описывает школьный сад после моего поступления в школу в шесть лет.
Отец привез машину саженцев яблонь, и каждый ученик должен посадить себе дерево. Сам он прикинулся не слишком здоровым, чтобы копать яму за меня. Мне пришлось рыть его самому в свой не слишком большой рост – метр с маленьким хвостиком. Он спровоцировал меня посадить яблоню и дома в саду. А название сорта было не слишком мне понятным – «трансцендентный» (даже сегодня я написал это слово с двумя ошибками, благо есть Гуугл - подсказчик ошибок). К десятому классу мы гуляли весной в яблоневом цвету, а дома еще десятилетие плодоносила моя яблоня, пока мороз под 60 градусов ниже нуля в 1979 году не подморозил ее до корней. Хоть и Южный Урал, но в этих краях и до этого, и после этого никогда не росли настоящие яблони.
Пятую историю рассказывал мой отец моему будущему тестю, покуривая перед печью.
В составе лыжного батальона он ехал на войну и два эшелона остановились возле какой-то станции под Москвой в 1941 году. Вдруг налетели на станцию вражеские самолеты. Многие попрятались, а несколько бойцов открыли огонь. Один из самолетов загорелся, остальные улетели. А наш сосед, стал рассказывать эту же историю с другой точки зрения – он ехал в другом эшелоне.
Шестую историю я расспросил у отца позже: «Что же было дальше?»
… Наш лыжный батальон был одним из немногих хорошо экипированных частей, подготовленных к войне в зимних условиях: лыжи для передвижения. Сам он был неплохим лыжником. Полушубки, у каждого по винтовке, боеприпасы. Приказ – ни шагу назад. Мороз, вместо окопов брустверы из трупов. Продержались несколько суток.
Приказ: «В наступление».
Первая атака оказалась «успешной». Батальон занял высоту, но потеряли из семисот бойцов почти шестьсот. После второй атаки их осталось семнадцать. И он написал заявление: если умру, считайте меня коммунистом.
Последняя атака для него оказалось ожидаемо роковой. Немцы отступили, и на помощь раненым и уборку трупов пришли санитары. Молодая санитарка удивилась выходу теплого пара из груди солдата в сложенной горе из трупов. Стащила за шинель и потащила по снегу. Отец, видимо, очнулся и сказал санитарке - «Я уже труп, брось меня девушка, ты молодая, тебе жить да жить». Тут опять начался обстрел, ранило уже девушку. Очнулся папа в санитарном поезде под станцией «Бологое» под Москвой во время очередной бомбежки. Он очень любил напевать песню про Бологое, которое «между Ленинградом и Москвой».
Больше года он провалялся в разных госпиталях с простреленным навылет легким. Привезли под конец домой к родителям, разочаровавшись в эффективности лечения. Буквально перед войной он познакомился с моей мамой, которая забрала его к себе домой. Выходила его козьим молоком, кумызом. В 43 они поженились. Папа встал на ноги с палочкой. Нашли его заявление о вступлении в партию, и снова призвали в Красную армию под Ленинград уже на должность политрука в офицерском звании. Мол, язык в порядке. Он рассказывал с восторгом про архитектуру осадного города, но его снова достал вражеский снаряд. Получив контузию, он был списан вчистую. И в своей родной деревне Лаклы возглавил детский дом. Голодная весна 44 года, он на последние свои деньги купил мешок мелкой картошки. С учениками прокопал целину. Рассадил огромную поляну, накормил детей. Научил их отличать и находить съедобные и целебные травы. Остались в живых все дети, а 1945 году родился свой первый сын, мой старший брат Леонид.
Эпизод седьмой - последний. Последние дни 1994 года.
Отец всматривается в телевизор: «Сынок мой посмотри, посмотри, что творится - Российская авиация бомбит Российский город!». Началась чеченская война, и почему-то решили разбомбить так, на всякий случай, целый город. Мол, там какие-то сепаратисты. Он возмущался, да я вместе с чеченцами сражался, с ними надо всегда по честному, они же свои люди. У каждого народа есть подонки, ну и разбирайтесь с ними, но не с народом же со своим воевать». Я понимал его боль, пытался успокоить. Я боялся за его здоровье. Поломал-таки ему телевизор, где Челябинское телевидение показывало подробности боя правительства со своим народом, Российской армии со своими гражданами. А трусливый Ельцин спрятался где-то, и недели две никаким образом не комментировал происходящие бои местного, по его меркам значения. Борьба на Кавказе продолжается в той или иной степени продолжается уже семнадцать лет. Чечню завалили деньгами, другие Республики Кавказа трясет почти каждый день, то там взорвут, то там уничтожат.
Прав был мой отец, но 23 февраля 1995 года его свалил инсульт, а он так мечтал дожить до 50-летия Победы.
Я приехал на этот праздник, и он меня не назвал по имени. Тоска, и вдруг залетают две подружки Зайтуна и Земфира, работавшие с ним в школе. Маме – «Готовь обед!». Растормошили отца, одели костюм с орденами и медалями, усадили в кресло. Налили шампанское. Отец произнес тост за девушек, - он не путал их по имени. Не зря имя его от Тюркского «Мухаббат – Любовь», жизнелюб, значит. Вспомнил их отца, с которым у него прошла вся жизнь вместе. Это была Победа жизни над смертью.
Родился он 3 сентября 1916 года в день начала Первой мировой, и ушел он 22 июня 1995 в день начала Отечественной войны.
PS. Не так давно я разговорил младшего брата моего отца, прочитав эту историю. Он рассказал мне, как провожал отца на фронт во второй раз. Платформы на железнодорожной станции не оказалось, и он не смог сам забраться на поезд, мешала поврежденная нога. И он помог ему поднять раненную ногу…
СЛАВА ГЕРОЯМ!!! ВЕЧНАЯ ИМ ПАМЯТЬ!!!
