На днях президент Армении Серж Саргсян открыто дезавуировал собственное заявление трехлетней давности об отказе от премьерских и президентских амбиций. Он допустил, что после истечения президентских полномочий в апреле текущего, с завершением процесса перехода страны на парламентскую форму правления, может занять пост главы правительства — фактического руководителя государства.
В Армении, как и во многих других странах — от России до Турции и от Китая до Германии наблюдается тенденция разложения механизма ротации лидеров во власти. Под воздействием внешних и внутренних факторов формируется «каста бессменных лидеров», что сопровождается усилением авторитарных тенденций в виде дальнейшей централизации власти и ее отгораживания от общественного контроля.
Закат эры «научной демократизации»
Данную тенденцию председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике России, научный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай» Федор Лукьянов объясняет закатом эры «научной демократизации» и разрушением связанных с ней иллюзий.
«Времена, когда было модно строить либеральную демократию и многие следовали за ней, подходят к концу. Эта модель во многом под воздействием миграционного кризиса и неэффективности бюрократии перестала отвечать на вызовы современности, показав свою уязвимость даже в самих странах Запада. Признаки фрагментации все выпуклее становятся на теле Европейского союза, что расшатывает доверие к западной либерально-демократической модели в развивающихся странах, которые раньше рвались перенять эту модель», — считает Лукьянов.
В развивающихся странах, на его взгляд, эти факторы «разбавляются» еще и разрушением или ослаблением оппозиции и, как следствие, уходом части общества в абсентеизм. С другой стороны растет уровень недоверия к системе, а протестные настроения активной части общества все более радикализируются. На этом фоне авторитарные тенденции лишь усиливаются. Представители власти уже открыто говорят о бессменности своих лидеров. В целях пролонгации сроков пребывания во власти переписываются Конституции. С разной скоростью через конституционную трансформацию прошли Армения, Грузия, Азербайджан и Турция.
Процесс перехода Армении на парламентскую систему сопровождается структурными изменениями в правительстве в сторону сверхцентрализации власти в руках премьер-министра. Согласно новым законодательным поправкам, лично главе правительства будут подчиняться главные силовые ведомства, заседания правительства будут вестись в закрытом режиме, депутаты лишаются права принимать в них участие, а из состава Совета безопасности будут исключены президент и спикер парламента. В новой системе президент будет выполнять сугубо представительские функции.
Власти объясняют структурные изменения необходимостью повышения эффективности процессов управления при новой системе, с чем оппозиция и эксперты категорически не согласны, считая, что система трансформируется специально по лекалам и под действующего президента Сержа Саргсяна, который после завершения срока своих президентских полномочий (в апреле текущего года) стремится возглавить правительство.
«Этот костюм шьётся по меркам одного человека — Сержа Сарсгяна, который, несмотря на свое прежнее обещание, все же будет выдвинут на пост премьер-министра. Это может резко обострить внутриполитическую ситуацию в Армении», — заявил в ходе обсуждений законопроекта «О помиловании» в парламенте глава фракции оппозиционного блока «Елк» («Выход») Никол Пашинян.
Власть «премьерзидента»
Иными словами, вместо обещанной парламентской системы на самом деле формируется модель власти сильного премьер-министра или как некоторые эксперты называют «премьерзидента», при котором глава правительства «обрастёт» и президентскими полномочиями. «То есть, полномочия президента не распределяются между парламентом и правительством, а делегируются премьер-министру. Фактически мы имеем дело с уничтожением института премьер-министра», — в беседе с корреспондентом EADaily отметил политолог Армен Багдасарян.
Тенденция усиления позиций руководящего класса — не «армянское ноу-хау, — свидетельствует директор Института Кавказа, политолог Александр Искандарян. «Несмотря на то, что в каждом отдельном регионе или в каждой отдельной стране она имеет свою внутреннюю логику, происходит по разным причинам, но конечная точка одна — мы имеем дело с усилением власти», — в беседе с корреспондентом EADaily сказал Искандарян, подчеркнув, что общей для многих стран причиной являются «глубокие проблемы менеджмента».
Классические формы правления западного демократического образца в США и Европе, по мнению эксперта, сталкиваются с кризисами. «В США мы видели, как целые семьи приходили к власти — Буш-старший и младший, чета Клинтон. Все это привело к резкой общественной реакции, результатом чего стал приход к власти Дональда Трампа. Во Франции мы видим феномен Марин Ле Пен(симбиоз национализма и популизма — ред.), в Германии создали невероятную коалицию, сделали все возможное и невозможное, чтобы Ангела Меркельв четвертый раз стала канцлером», — пояснил Искандарян.
В постсоветских же странах, особенно там, где есть публичная политика, по мнению Искандаряна, наблюдается тенденция перехода на парламентскую форму правления. Армения, Грузия, Украина, Киргизия, путь к бесконечному воспроизводству своей власти.
«Это компенсируется тем, что центром власти становится парламент, а не личность, однако в странах со слабой партийно-политической системой начинает происходить то, что мы наблюдаем в Армении и отчасти в Грузии тоже. Это усиление позиций власти на фоне ослабления оппозиции. В Армении она вообще в руинном состоянии. Что касается Грузии, то здесь похвастаться особо нечем, поскольку этой страной правит человек, который формально не находится во власти и живет у себя на горе рядом с грузинской столицей. Речь о Бидзине Иванишвили. Аналогичная тенденция происходит и в Молдавии, где страной правит тоже олигарх (лидера Демократической партии Молдавии и, пожалуй, самый влиятельный человек в республике Владимир Плахотнюк — ред.)», — пояснил директор Института Кавказа.
Что касается Турции, то здесь, по мнению большинства экспертов, происходит «азербайджанизация». «Образно говоря, Турция становится Азербайджаном в связи со стремлением Реджепа Тайипа Эрдогана путем конституционных изменений закрепиться во власти в качестве бессменного ее лидера. Конечно, есть различия, Эрдоган делает ставку на политический ислам, а Ильхам Алиевдавит религиозных фанатиков, но в целом тенденция становления Эрдогана „Алиевым“ налицо. В Азербайджане же наблюдается дальнейшее усиление семейно-клановой системы, сопровождающееся жесткой подковерной борьбой за усиление во власти кланов Алиевых и Пашаевых за счет выдавливания из системы старой команды под руководством Размиза Мехтиева», — считают эксперты.
Серж Саргсян решил остаться
В любой стране власть распространяет свое влияние ровно настолько, насколько имеется «свободного места» и нет противодействия. Это азбука реальной политики. «В Армении же нет такого противодействия, в связи с чем власть заполняет собой все свободное пространство в политике», — констатирует Александр Искандарян.
Власть в Армении на законодательном уровне не только отгораживается от СМИ, но и концентрируется в руках премьер-министра. Полиция, служба национальной безопасности, служба государственной охраны и контрольная служба переходят под личный контроль главы правительства. До сих пор полиция и СНБ действуют при правительстве и подчиняются напрямую президенту. Недавно утверждённым парламентом законом «О структуре и деятельности правительства» предусмотрено также изменение структуры правительства Армении. Так появятся должности первого вице-премьера и двух вице-премьеров.
Указанные структурные изменения, как считает Искандарян, свидетельствую о том, что Серж Саргсян, скорее всего, решил остаться во власти в роли премьер-министра.
Саргсян в своем недавнем интервью тоже допустил такую возможность, хотя ранее исключал такой сценарий. «Если в конечном итоге мы решим, что будет выдвинута моя кандидатура, то это будет сделано с одним дополнением с моей стороны: параллельно с полной реализацией конституционных полномочий, я буду уделять больше времени молодым политическим лидерам, чтобы передать им видимый и скрытый опыт нашей страны за прошлые и нынешние годы. Это проблема, которая сегодня очень важна…», — сказал он.
Искандарян почти уверен, что решение о проведении структурных изменений в правительстве «по вкусу» Сержа Саргсяна было принято совсем недавно. «В противном случае они были бы заложены в принятой еще в 2015 году Конституции», — отмечает эксперт, добавив, что у премьер-министра Карена Карапетяна, которого многие считали наследником Сарсгяна, было полтора года времени для закрепления во власти.
«За это время он должен был проявить себя и свои качества политического лидера. Он проявил себя в экономике, где наблюдаются положительные сдвиги, но не смог заручиться поддержкой политиков, крупного бизнеса. Он либо не смог, либо не успел создать очаги поддержки в правящей Республиканской партии, в парламенте и в крупном бизнесе. Иными словами, Карапетяну не удалось сделать то, что смог провернуть Серж Саргсян в 2007—2008 гг. После смерти лидера правящей Республиканской партии Андраника МаргарянаСаргсян возглавил партию и смог взять власть у президента Роберта Кочаряна. Власть на самом деле берут, ее не подносят на блюдечке», — заключил наш собеседник.
