Получится ли у Евросоюза создать собственный военный блок
В Европе запускается новый военный проект — PESCO, Permanent Structured Cooperation on Defence («Постоянно действующее сотрудничество в области обороны»). Участники намерены в очередной раз попробовать сформировать в Европе военный союз, отличный от НАТО.
Когда целого НАТО мало
Решение, обсуждавшееся уже давно, продвинулось в финальную стадию, как пишет Financial Times со ссылкой на дипломатические источники. К PESCO собираются присоединиться «более половины» членов ЕС. Официальное объявление об участии может состояться уже 13 ноября, по итогам встречи глав внешнеполитических и военных ведомств стран ЕС, формально же проект запустят в декабре, на саммите Евросоюза.
Создание PESCO обосновывается 6-м пунктом 42-й статьи Лиссабонского договора 2007 года, разрешающим создание внутри ЕС структур, отвечающих за совместную оборонную политику и возглавляемых теми странами, чей военный потенциал находится на высоком уровне. Собственно, сам термин Permanent Structured Cooperation заимствован из этой статьи.
Особо отмечается, что проект не конкурирует с НАТО, а «укрепляет европейское представительство» в альянсе, что, конечно, трудно воспринимать иначе, нежели дежурную риторику.
В составе прочих совместных инициатив Европы в военной области, объявленных в последние пару лет: единый фонд обороны (EDF), план оборонных разработок (EDRP) и общая программа развития оборонной промышленности (EDIDP). Все они увязываются в единой логике: создание сил общего назначения под контролем Брюсселя и запуск совместных военных проектов.
Тягачами проекта PESCO выступают Франция и Германия, но действуют они с разных позиций. «Париж хочет сформировать вокруг своих вооруженных сил небольшую группу хорошо оснащенных союзников для проведения внешних вмешательств под эгидой ЕС. Германия же максимально расширяет список участников соглашения», — цитирует FT директора центра Carnegie Europe Томаша Валашека.
Помимо больших игроков, решающих свои проблемы, в PESCO больше всего заинтересованы страны Прибалтики, впрямую выступающие за подписание некоторого аналога шенгенских соглашений, но в военной области.
«Проект «военного Шенгена» охватывает как упрощение процедур, так и инвестиции в инфраструктуру. Практическая реализация проекта важна и для ЕС, и для НАТО», — заявил в начале сентября 2017 года литовский министр обороны Раймундас Кароблис. Аналогичные заявления звучали и в Эстонии.
В этом контексте не вполне ясен и потенциальный круг участников PESCO. Европейские дипломаты, обильно цитируемые западной прессой, теоретически допускают, что к ним могут быть отнесены страны, не являющиеся членами ЕС (в первую очередь Норвегия) или собирающиеся его покинуть (Великобритания).
Немецкий след
Берлин действительно выдвигает к будущим участникам PESCO повышенные требования. Там добиваются обязывающих соглашений, которые позволят устранить внутри ЕС диспропорции военных потенциалов, определить направления совместного развития и повысить эффективность расходов на военные программы, а также улучшить инфраструктуру для развертывания в ЕС многонациональных сил безопасности. Кроме того, немцы видят будущее у совместного координационного центра по военной медицине и единой структуре логистики, намерены добиваться расширения совместной подготовки офицеров, а также дальнейшего создания совместных авиатранспортных и вертолетных соединений.
Схожие идеи из Берлина непрестанно транслируют уже как минимум года три. Многие европейские наблюдатели подмечают, что за этой риторикой кроется вполне понятное желание Германии нарастить собственные военные возможности, придать стимулы внутреннему производству и укрепить политическую независимость от Вашингтона. Последнее стало особенно актуально с 2017 года при действующей администрации Белого дома.
Контекст, в котором Германия проявляет такую активность, тоже необходимо учитывать. Берлин всерьез озабочен не только очевидно кризисными явлениями в ЕС, но и своим особым местом в общеевропейской политике и экономике.
Танковое подразделение бундесвера на учениях в Мюнстере Фото: Global Look Press/Philipp Schulze
Несколькими днями ранее, 5 ноября, журнал Der Spiegel опубликовал интересную утечку: в распоряжении редакции оказался 102-страничный грифованный документ немецкого минобороны «Стратегическая перспектива – 2040». Утверждается, что в нем изложен взгляд на возможное развитие событий в Европе, на который сейчас ориентируется Берлин при принятии ключевых военно-политических решений.
Сборник содержит шесть сценариев, в целом рисующих довольно мрачную картинку глубокого кризиса Евросоюза и в одном из случаев даже его полного распада. По мнению экспертов правительства, вслед за Великобританией из союза могут выйти и другие страны. Один из сценариев подразумевает полную остановку интеграции Восточной Европы в структуры ЕС и формирование отдельного пророссийского «Восточного блока».
Два сценария из шести предсказывают формирование системы «государственного капитализма российского типа» в ряде стран Европы и остановку процесса глобализации на фоне резкого роста экстремизма и насилия в политической жизни. При этом внутри ЕС возникнут несколько региональных самозамкнутых мини-блоков, фактически не координирующих свою политику с Брюсселем.
Если принять во внимание, что под процессом принятия решений Берлина лежит такая сумрачная система координат и прогнозов, то его интеграционная активность в военной области становится понятной — принимая во внимание особую роль Германии в ЕС и одновременно ментальность нынешнего поколения германских политиков, прочно сросшихся с идеей единой Европы.
Угон союзника
Вторая проблема Германии связана с поведением Франции. В ноябре 2010 года внутри ЕС была устроена небольшая авантюра, двигателем которой во многом был президент Франции Николя Саркози. Пренебрегая традиционным направлением сотрудничества с Берлином, он развернул Францию к идее двустороннего военного союза с Великобританией — вне рамок ЕС.
В Лондоне были подписаны соглашения, дословное исполнение которых легко может изменить военно-политическую карту Европы. Одна только идея частичного объединения флотов в виде создания полноценной совместной авианосной группы была настоящей революцией. На ее фоне уже не смотрелись и более консервативные предложения типа формирования двустороннего экспедиционного корпуса с 2016 года.
Определенным практическим испытанием союза стала кампания 2011 года в Ливии.
Французский многоцелевой истребитель «Мираж» вылетает для нанесения ударов по объектам на территории Ливии
Все эти действия не размонтировали ось «Берлин–Париж», но значительно осложнили военную кооперацию по этому направлению. Особенно сейчас, в условиях планируемого выхода Великобритании из ЕС. Собственно, противоречия по PESCO между Германией и Францией следует рассматривать именно в контексте развития франко-британского военного союза, подкрепленного дополнительной группой соглашений по общей военно-технической политике, заключенных в январе 2013 года, уже при президенте Олланде.
Достаточно напомнить, что Великобритания всегда последовательно выступала против формирования общеевропейских военных сил, отличных от структур НАТО, — до момента заключения соглашений с Францией.
Новый подход к снаряду
После Второй мировой войны европейские страны ориентировали свою военную политику на НАТО, признавая ведущую роль США на театре. Однако по мере развертывания интеграционных проектов на континенте начал возникать вопрос и о создании совместных военных структур, не относящихся к Североатлантическому альянсу.
В 1987 году главы Франции и Германии Франсуа Миттеран и Гельмут Коль договорились о создании совместного соединения — «франко-германской бригады», которую и развернули в пограничных районах осенью 1989 года. В 1992–1993 годах на ее базе был создан Еврокорпус, к которому до середины 1990-х присоединились Бельгия, Испания и Люксембург, а с 2002 года — еще семь стран, включая недолго пробывших там Канаду, Австрию и Финляндию. Еврокорпус дебютировал в миротворческих миссиях на Балканах — в Боснии и потом в Косово. В середине 2000-х его военнослужащие появились и в Афганистане.
Гельмут Коль и Франсуа Миттеран
Эта организация, строго говоря, не является «евросоюзовской»: управляется она совместным комитетом представителей стран-участниц. Попытка создать единую структуру (EUROFOR) не увенчалась успехом, и она уступила место так называемым боевым группам ЕС. Это подразделения быстрого реагирования из разных стран (не только членов ЕС), по расписанию назначаемые «дежурными по Европе» на определенный период времени.
Группы создаются либо крупными государствами самостоятельно, либо в форме регионального партнерства — как, например, Северная группа (Швеция, Финляндия, Норвегия, Ирландия, Эстония, Латвия, Литва, Нидерланды), Вышеградская группа (Польша, Чехия, Словакия, Венгрия), Балканская группа (Греция, Болгария, Румыния, Кипр, Украина, Сербия), а также ряд прочих совместных формирований.
Богатая история попыток создать «евровойска» сразу настраивает на скептический лад в отношении нового проекта. Проблемы следуют и из противоречий в треугольнике Париж–Берлин–Лондон. Тем не менее общее похолодание политического климата в Европе, обострение отношений с Россией и претензии Германии на континентальное лидерство могут помочь по крайней мере запустить такой проект. Тем более что на фоне проблем с потоками беженцев ранее уже рассматривались предложения о единых силах безопасности ЕС (функциональном аналоге внутренних войск), а продолжающаяся война с исламским терроризмом требует иного уровня координации и работы национальных спецслужб.
Константин Богданов
