О диверсификации внешней политики Армении, ее причинах и необходимости, сложностях и нюансах рассуждает доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ Сергей Маркедонов.
24 ноября в Брюсселе состоится пятый по счету саммит "Восточного партнерства". На предстоящем форуме планируется заключение Соглашения о расширенном и всеобъемлющем партнерстве между Евросоюзом и Арменией.
Сегодня перспективы подписания данного документа оцениваются по-разному. При этом активно обсуждаются события сентября 2013 года, когда Ереван принял решение отказаться от соглашения об ассоциации с ЕС и присоединиться к Таможенному союзу.
Дополнительной остроты ситуации добавляют два фактора. Во-первых, непрекращающаяся конфронтация между Западом и Россией. Евросоюз не только осуществляет политику санкций в отношении РФ, но и активно продвигает идеологию "европейского выбора" для постсоветских республик, который якобы минимизирует их зависимость от Москвы. Скорее всего, эти подходы будут зафиксированы и по итогам брюссельского саммита.
Во-вторых, среди шести участников "Восточного партнерства" Армения наряду с Беларусью имеет наиболее высокий уровень отношения с Россией.
Постсоветские республики: в поисках внешнеполитического баланса
В последние годы, в особенности под влиянием украинского кризиса, мы стали рассматривать внешнеполитические устремления постсоветских республик (и Армения здесь не исключение) в рамках выбора между прозападным и евразийским вектором.
Между тем, в реальности этот выбор намного более сложен и нюансирован, прежде всего, в силу многочисленных ограничителей.
Та же Армения, вовлеченная в конфликт с Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха и живущая в условиях, когда две их четырех ее границ закрыты (а две остальных, грузинская и иранская, слишком зависят от различных внешних обстоятельств), просто не может себе позволить такой роскоши, как дополнительные конфликты с кем бы то ни было. Как следствие, устойчивый интерес к развитию отношений не только со стратегическим союзником Россией, но и другими игроками, среди которых и Евросоюз.
Впрочем, подобный подход не является особым армянским внешнеполитическим ноу-хау. Такой стратегический союзник Москвы как Казахстан уже имеет Соглашение о расширенном партнерстве и сотрудничестве (СРПС). И хотя в отличие от планируемого к подписанию документа между ЕС и Арменией оно не рассматривается, как всеобъемлющее, Астана крайне заинтересована в расширении экономических связей с Брюсселем.
Особо подчеркивает необходимость конструктивного диалога с Евросоюзом и Беларусь (которая не только входит в ОДКБ и ЕАЭС, но и является субъектом Союзного государства с РФ). И неслучайно в этой связи приглашение белорусского лидера Александра Лукашенко на брюссельский саммит (впервые за все время проведения этих форумов).
Заметим также, что диверсификация внешней политики не сводима к кооперации с Россией или Европейским союзом. Те же Армения и Азербайджан заинтересованы в укреплении связей с Ираном и Израилем (хотя Тегеран и Тель-Авив рассматривают друг друга как противников), а Минск и Астана с интересом смотрят на Пекин.
Более того, как раз те постсоветские страны, которые отказались от балансирования между различными центрами силы, дали себя втянуть в конфронтацию на одной из сторон и сделали "окончательный выбор", понесли непоправимые потери. Речь идет, прежде всего, об Украине и Грузии. При этом в последние несколько лет Тбилиси пытается хотя бы в области экономики исправить имеющиеся перекосы. Как следствие, интерес к развитию деловых связей с Россией, Ираном, странами СНГ, Китаем. В начале ноября парламент Грузии ратифицировал Соглашение о свободной торговле с КНР (первый документ такого рода в Закавказье).
Крайне сложные и противоречивые процессы в этой области происходят в Молдове. И если представители элитных групп этой республики до парламентской кампании будущего года (главное событие четырехлетия) не смогут найти компромиссов относительно внешнеполитических приоритетов и позволят превратить территорию своей страны в новую площадку для конфронтации России и Запада, их ждут впереди непростые испытания.
Следовательно, опасны не столько контакты с различными международными игроками, сколько попытки извне навязать постсоветским республикам искусственный выбор "или с нами или с Москвой".
Сегодня в экспертных кругах не только США и европейских стран, но и Армении популярна версия о том, что в сентябре 2013 года Ереван сделал свой выбор в пользу Таможенного, а затем Евразийского союза почти исключительно под давлением Кремля.
Спору нет, Москва не была в восторге от тогдашнего подхода ЕС, ставившего жесткий выбор между двумя интеграционными моделями (принимая во внимание членство Армении в ОДКБ и активное военное сотрудничество двух стран). Однако не только российское недовольство, но и созданная Брюсселем крайне некомфортная ситуация для Еревана (заметим, фактически без всяких четких обязательств со стороны Евросоюза в области безопасности) предопределила тогдашнее решение.
Не будем сбрасывать со счетов и существовавшую на тот момент реальную угрозу масштабной интервенции коалиции во главе с США (и с активным участием Турции) в Сирию. Такая перспектива также вызывала крайнюю озабоченность Еревана и подталкивала его к Москве.
Армения — ЕС: задачи для России
Но вступление Армении в ЕАЭС не закрыло для нее европейское направление. По справедливому замечанию Сергея Минасяна, заместителя директора Института Кавказа, Ереван "принял участие в саммите Восточного партнерства в мае 2015 года в Риге и, после некоторого затишья, начал переговоры о новых рамках сотрудничества с Брюсселем. Сбалансированный подход в строительстве отношений с ЕАЭС и ЕС будет оставаться ключевым элементом внешней политики Армении". И произошло это тогда, когда подобные отношения можно было строить вне жестких рамок – или Евросоюз или евразийское пространство.
Сегодня многие критики подходов Еревана с российской стороны пытаются рассматривать подготовку нового соглашения с Брюсселем едва ли не в категориях тайной дипломатии. Между тем, российские дипломаты, чиновники и представители Евразийской экономической комиссии прекрасно осведомлены и о ходе переговоров, и об их содержании. На эту тему есть немало официальных высказываний.
Конечно, все это не должно создавать благостной картинки. Евросоюз вовсе не готов отказаться от конкуренции с Россией на постсоветском пространстве в целом и в Армении в частности. Наглядным доказательством этого являются пункты соглашения, касающиеся развития атомной энергетики в Армении. Лоббистские интересы "Евроатома" (Европейское сообщество по атомной энергии) там более чем очевидны. И судя по всему, впереди нас ожидают острые коллизии. Тем не менее, кооперация между ЕС и Арменией будет существовать – в том или ином формате. С официальным документом, регламентирующим сферы сотрудничества, или без него. Исходя из этого Россия должна сделать для себя ряд выводов.
Во-первых, сколь бы важной ни была роль Москвы в обеспечении безопасности РА и урегулировании нагорно-карабахского конфликта, невозможно свести стратегическое союзничество к одной лишь безопасности. Крайне важно взаимодействие в технологической сфере, науке, образовании. Давно пришла пора преодолеть во многом искусственный выбор между "российским оружием и европейским университетом". Россия может и должна ассоциироваться у армян (особенно среди представителей молодого поколения) не только с "Искандерами", но и возможностями для построения карьеры и получения качественных знаний.
Во-вторых, крайне важно расширить общественную базу российско-армянского взаимодействия, не ограничиваясь межправительственными и межведомственными контактами. В этом случае европейский вектор, скорее всего, останется важным, но дополнительным направлением, тогда как российский будет сохраняться как основной. При таком раскладе подписание соглашения между Ереваном и Брюсселем не приведет к существенной ревизии армянского внешнеполитического курса и не создаст опасные прецеденты для других партнеров Москвы по евразийской интеграции.
