Наряду с экологией к таковым относится безопасность.
Границы Черноморья
Говоря о Черноморском регионе, сразу следует подчеркнуть: его границы не являются четко зафиксированными. Как правило, политики и эксперты, обсуждающие положение в Черноморье, рассматривают ситуацию не только в шести прибрежных государствах (Болгария, Грузия, Россия, Румыния, Турция и Украина), но и сопредельных странах. И отнюдь не случайно, что среди членов полноформатной международной Организации Черноморского экономического сотрудничества (ОЧЭС), созданной четверть века назад, мы видим Албанию, Армению, Азербайджан, Грецию, Молдову, Сербию. Трудно себе представить внешнеполитическую динамику в Грузии без влияния армяно-азербайджанского противостояния из-за Нагорного Карабаха, перспективы приднестровского урегулирования и развития Республики Молдова в целом без факторов Румынии и Украины. Турция является стратегическим союзником Азербайджана и главным геополитическим оппонентом Армении, а Россия ищет пути для наращивания контактов на Балканах.
Особое значение для Черноморского региона имеет самоопределение бывшего сербского автономного края Косово. Для одних – это опасный пример, провоцирующий сепаратизм и нестабильность, для других — последствие внешнего вмешательства с целью перекройки границ, а для третьих — прецедент, позволяющий спорной территории рано или поздно отделиться от "материнского государства".
Конфликты и конкуренция
Черноморье сегодня буквально переполнено неразрешенными этнополитическими конфликтами. Здесь пересекаются интересы крупных мировых держав и различных интеграционных объединений. Практически все имеющиеся непризнанные и частично признанные образования постсоветского пространства находятся в Черноморском регионе. Именно в нем впервые после распада после распада СССР была поставлена под сомнение неприкосновенность "беловежских принципов" о границах между союзными республиками как константе. Установление же российской юрисдикции над стратегически значимой частью Черноморья – Крымским полуостровом вызвало самую масштабную конфронтацию между Россией и Западом с момента окончания холодной войны.
Черноморский регион традиционно рассматривался, как конкурентная площадка ведущих международных игроков. Со "времен очаковских и покоренья Крыма" и до "борьбы за проливы" примеров такого противоборства немало. И сегодня мы видим острое соперничество между Россией и Западом за влияние на пространство от Закавказья до Балкан. Однако эта привычная картина требует определенной нюансировки.
В последние годы значительно изменилась такая доминанта черноморского соперничества, как российско-турецкие отношения. В прошлом Российская и Оттоманская империя вели между собой 12 войн (если включать в этот список и турецкий фронт Первой мировой). Сегодня отношения между Москвой и Анкарой далеки от идеала. Страны имеют широкий спектр расхождений, начиная от статуса Крыма и перспектив разрешения карабахского конфликта и заканчивая территориальной целостностью Грузии. Но в то же самое время позиция Турции (обладающей в НАТО второй по численности армией) далеко не во всем тождественна подходу Вашингтона. Особенно в той части, которая касается "интернационализации" Черного моря, понимаемой США, естественно, как "американизация". И Москва, и Анкара имеют общий интерес к налаживанию прагматических отношений в экономике, в то время, как София и Бухарест (формально союзники Турции) опасаются формирования российско-турецкого "евразийского альянса".
Не все так просто и с косовским казусом. В вопросе об отрицании самостоятельности бывшего сербского автономного края парадоксальным образом сходятся позиции России, Украины, Грузии, Румынии и Молдовы, хотя по этнополитическим конфликтам в постсоветских странах их позиции диаметрально противоположны. И вот здесь, на наш взгляд, кроется вторая фундаментальная проблема Черноморского региона, традиционно находящаяся в тени "большой геополитики". Речь идет, о многосоставности стран Черноморья и сложных процессах национального строительства в них, порождающих конфликты.
В особенности это касается постсоветской части турбулентного региона. Известный историк, профессор Джорджтаунского университета Чарльз Кинг справедливо заметил, что постсоветский порядок в Закавказье (а эта формула вполне применима и к Украине с Молдовой) был "не естественным итогом стремления отдельных наций к независимости, но, скорее, отражением способности мирового сообщества терпеть один вид сецессии, но отвергать другой". В итоге сецессия бывших союзных республик от СССР "стала легитимной посредством международного признания и членства в многосторонних организациях".
В то же время последующее несогласие с этим выбором в возникших в ходе распада единой страны де-факто образованиях "рассматривалась лишь, как бесперспективные попытки рационализировать капризы сепаратистов".
К "цветущей сложности"
Многие авторы, исследующие динамику изменения черноморской безопасности, приходят к выводу о торжестве североатлантического интеграционного вектора. Так турецкий политолог Митат Челикпала и его греческий коллега Димитриос Триантафиллу констатируют: "Три из шести прибрежных стран Черного моря (Турция, Румыния и Болгария) — члены НАТО, а два других (Украина и Грузия) пытаются расширить свою кооперацию с Альянсом". Между тем, хотелось бы заметить, что если авторы стоят на позициях территориальной целостности Грузии и Украины (а это не вызывает сомнений), то в этом случае они должны признать наличие, как минимум, раскола во мнениях. Абхазия, Южная Осетия, Крым и "народные республики" Донбасса видят гарантами своей безопасности не Вашингтон и Брюссель, а Москву. Это может нравиться или вызывать возмущение, но не считаться с этим невозможно.
Между тем, по данным Института социологии Национальной академии наук Украины (июль 2017 года) только 40% опрошенных респондентов поддерживают вступление страны в Альянс, но 36% выступают против этого. Заметим, исследование проводилось во всех регионах страны, но не на территории, подконтрольной ЛДНР и, естественно, не в Крыму.
И даже в этих условиях продолжает сохраняться территориальный раскол при определении позиции (на западе и в центре страны больше поклонников натовской интеграции, а на востоке преобладают противники).
Отсюда следует крайне важный тезис: не только Россия, опасающаяся продвижения НАТО к своим границам, но и различные группы населения Черноморья (как жители непризнанных образований, так и отдельных регионов в признаваемых государствах, как например Гагаузия в Молдове или восточные регионы Украины) заинтересованы в сдержках и противовесах евроатлантическим устремлениям. И крайне опасно, когда внутренние расхождения дополняются фактором геополитического соперничества, а также попытками использовать конфронтацию внешних игроков в борьбе за власть. Игнорирование "цветущей сложности" Черноморья и попытки свести его многообразие к единому знаменателю не дают вывести этот регион на новый уровень. Ведь без урегулирования проблем безопасности никакая содержательная повестка, будь то экономика или экология, невозможна. Просто потому, что без доверия никакая инициатива не может быть эффективной. В этой связи спасение безопасности Черного моря посредством совместных усилий и широкого диалога, основанного не на превосходстве "западной цивилизации", а на учете многосторонних интересов, представляется задачей номер один. Если стабилизация Евразии начнется, то она начнется именно с черноморских берегов.
