8 сентября в Москве пройдут переговоры по нагорно-карабахскому урегулированию. Однако участниками этой дипломатической встречи будут не сопредседатели Минской группы ОБСЕ, не президенты и не министры иностранных дел Армении и Азербайджана, а духовные лидеры.
В российской столице при посредничестве Патриарха Московского и всея Руси Кирилла перспективы выхода из карабахского тупика обсудят председатель Духовного управления мусульман Кавказа шейх-уль-ислам Аллашукюр Пашазаде и предстоятель Армянской апостольской церкви Гарегин II (Нерсисян).
В европейской и американской литературе, посвященной проблемам урегулирования конфликтов, весьма популярен тезис о неправительственном миротворчестве как важнейшем факторе преодоления конфронтации. Инициативы, идущие не от государства, а от неправительственного сектора, правозащитников, гражданских активистов и духовных лидеров рассматриваются как эффективный ресурс для примирения враждующих обществ.
Насколько оправданы такие ожидания в контексте армяно-азербайджанской религиозной дипломатии? В последнее время мы наблюдаем определенную активизацию вокруг процесса мирного урегулирования нагорно-карабахского конфликта. Обсуждается возможная встреча министров иностранных дел Армении и Азербайджана Эдварда Налбандяна и Эльмара Мамедьярова на полях сессии Генеральной ассамблеи ООН в Нью-Йорке. Жаркие дискуссии ведутся по поводу выступления временного сопредседателя Минской группы ОБСЕ от США Ричарда Хогланда, в котором он изложил видение перспектив разрешения многолетнего конфликта. Можно ли рассматривать встречу шейх-уль-ислам Аллашукюра Пашазаде и Гарегина II как часть этой дипломатической активизации? Какое влияние переговоры двух духовных лидеров могут оказать на деятельность светских политиков в Армении и в Азербайджане?
Приступая к ответам на обозначенные выше вопросы, прежде всего, следует сразу оговориться: религиозная дипломатия в Закавказье играет значительную роль, и не только в контексте урегулирования нагорно-карабахского конфликта. В условиях отсутствия официальных дипломатических отношений между Россией и Грузией диалог двух православных церквей в определенной мере является компенсаторным механизмом. Предстоятель Грузинской православной церкви Илия II – частый гость в Москве. При этом он поддерживает отношения не только с Московской патриархией, но и с первыми лицами Российского государства. Принимая во внимание высокий неформальный общественный статус Католикоса-Патриарха всея Грузии (по социологическим опросам, посвященным проблеме доверия граждан, он неизменно берет первые позиции), эти контакты крайне важны. РПЦ, в отличие от Российского государства, не признает православные религиозные структуры в Абхазии и в Южной Осетии, эти республики по-прежнему рассматриваются как канонические территории грузинского православия. Делается это не из соображений абстрактного альтруизма: Грузинская православная церковь не поддерживает «Киевский патриархат», который в Москве рассматривают как «раскольничий». РПЦ и Грузинскую церковь объединяют и непростые отношения с Вселенским патриархом Варфоломеем (имеющим близкие отношения с Вашингтоном) и Константинопольской церковью в целом.
Не менее значима дипломатическая деятельность Армянской апостольской церкви и Духовного управления мусульман Кавказа. Тот же Гарегин II сыграл немалую роль в выстраивании отношений между Арменией и Израилем. Его встреча с главным раввином ашкеназской еврейской общины Израиля Йоной Мецгером в 2003 году стала прологом к визиту представительной израильской делегации в Ереван в ноябре 2005 года. И хотя Армения провозглашена светским государством, Армянская апостольская церковь пользуется особым покровительством властей и играет роль дополнительного дипломатического канала по взаимодействию Еревана с многочисленной армянской диаспорой (спюрком). Велика роль церкви и в продвижении идеи о признании трагических событий 1915 года в Османской империи геноцидом. В мае 2008 года, находясь с визитом в Ватикане, Гарегин II выступил со специальным обращением к правительствам всего мира по этому поводу.
Если же говорить об азербайджанском духовном лидере Аллашукюре Пашазаде, то он внес значительный вклад в укрепление связей своей страны с Организацией Исламская конференция. Азербайджан, как и Армения – светское государство, но на международной арене фактор религиозной солидарности Баку активно использует. Муфтият, который возглавляет шейх-уль-ислам, участвует в поддерживаемой властями кампании по противодействию «нетрадиционному исламу» (который иной раз трактуется довольно широко и охватывает далеко не только пресловутое «Исламское государство», запрещенное в России). Как бы то ни было, а для Азербайджана отъезд его граждан на Ближний и Средний Восток для участия в джихадистских группировках – реальный и опасный вызов. И в борьбе с этой угрозой Духовное управление мусульман выполняет функцию важного идеологического рупора.
Добавим к этому, что все три республики Закавказья прошли советский опыт, когда религиозные институты действовали в жесткой связке с государственными органами, фактически исполняя роль ответственных министерств по исламу или христианству. Этот опыт был «творчески переработан» в условиях независимости. И Армянская апостольская церковь, и Духовное управление мусульман Кавказа внесли свой вклад в дело национально-государственного строительства постсоветских Армении и Азербайджана, а также укрепления «карабахского мифа» как основы политической идентичности двух стран.
Таким образом, Аллашукюр Пашазаде и Гарегин II – это не просто два духовных лидера, но и опытные политики и дипломаты. Оба прошли советскую школу. Шейх-уль-ислам стал главой Духовного управления мусульман еще в 1980 году, а будущий предстоятель Армянской апостольской церкви в это время учился в Московской духовной академии РПЦ, а потом был назначен главным викарием Католикоса всех армян Вазгена I. Оба оказались вовлечены в водоворот распада единого союзного государства, зарифмованного для Армении и Азербайджана с карабахским конфликтом.
Сентябрьская встреча - не первый опыт диалога духовных лидеров по карабахскому урегулированию. По словам диакона, директора информационной канцелярии Арцахской епархии Армянской апостольской церкви Гарика Асряна, после трагических событий в Сумгаите в марте 1988 года Эчмиадзин «посетили два делегата главы Управления мусульман Кавказа шейх-уль-ислама Аллашукюра Пашазаде, которые передали армянскому Патриарху письмо со словами соболезнования от духовного лидера Азербайджана в связи с произошедшей трагедией. Это стало своеобразным началом диалога между двумя духовными лидерами, начатого с целью изыскать мирные пути урегулирования конфликта». В мае 1988 года в Ростове-на-Дону состоялся съезд духовных лидеров Северного Кавказа и Закавказья, в рамках которого прошла встреча Аллашукюра Пашазаде с тогдашним Католикосом Вазгеном I (1908-1994). Второй раз их пути пересеклись уже после распада СССР в швейцарском Монтрё в 1993 году. В 1995, 2000 и 2001 году при посредничестве Патриарха Московского и всея Руси Алексия II (1929-2008) шейх-уль-ислам встречался в российской столице с Католикосом Гарегином I (1932-1999), а затем с его преемником, действующим предстоятелем Армянской апостольской церкви Гарегином II.
В апреле 2010 года предстоятель Армянской апостольской церкви посетил Баку. В столице Азербайджана он принял участие во Всемирном саммите религиозных лидеров. При отсутствии дипотношений между двумя странами это событие рассматривалось как сенсация. Фактически это был первый случай прибытия на азербайджанскую землю армянской делегации после распада СССР. В Баку прошли трехсторонние переговоры лидеров РПЦ, Армянской апостольской церкви и Духовного управления мусульман Кавказа, а также встреча Гарегина II с Ильхамом Алиевым. В ноябре 2011 года Аллашукюр Пашазаде побывал в Ереване, где в то время проходил форум Межрелигиозного совета стран СНГ. И в столице Армении снова состоялась встреча духовных лидеров двух закавказских стран с предстоятелем РПЦ патриархом Кириллом.
Таким образом, и у РПЦ накопился немалый опыт посреднической дипломатии на нагорно-карабахском направлении. И прав российский востоковед Алексей Малашенко, когда подчеркивает важность того, что «посредником выступает патриарх Кирилл. Это показывает, во-первых, его значимость как духовного лидера, а во-вторых, то, что именно Россия играет роль главного посредника по нагорно-карабахскому урегулированию».
Во время всех встреч, упомянутых выше, и Гарегин II, и шейх-уль-ислам Аллашукюр Пашазаде выступали с заявлениями о необходимости положить конец насилию и найти путь к миру. И все это, безусловно, имело позитивный смысл. Сами факты встречи духовных лидеров показывают, что конфликт может быть разрешен, он имеет политический, а не сакральный смысл. К слову сказать, нагорно-карабахское противостояние и по сей день рассматривается, прежде всего, как этнополитический спор, а не «священная война», хотя время от времени мотивы религиозной вражды звучат в выступлениях политиков, экспертов и публицистов двух стран. Но этот сюжет оттенен «национальной идеей», в которой религия выступает, скорее, как дополнительный, а не основной аргумент. И вот именно здесь кроется важная проблема. Духовные лидеры закавказских народов, как и гражданские активисты, правозащитники – это часть конфликтующего общества. Социума, в котором столь велика тяга к миру, сколь сильно неприятие компромиссов и уступок оппоненту. И последнее нередко блокирует первое. Представители структур, которые не являются частью официального правительства, готовы расточать миротворческие заявления, но в то же самое время при обращении к конкретике (статус спорной территории, вопросы безопасности, миротворцы, очередность действий по урегулированию противостояния) стремятся к тому, чтобы победу неизменно одерживали бы «свои». Отсюда и феномены «этнической правозащиты» (когда нарушения прав человека фиксируются односторонне) и этнической демократии (при которой жесткие требования к властям по политической либерализации не распространяются на ту этногруппу, которая маркируется как враг или угроза для государства, его целостности). В этом же ряду надо рассматривать и «национализацию религии», когда вера ставится в подчиненное положение по отношению к государственной лояльности.
При таких условиях нет ничего удивительного в том, что в риторике духовных лидеров наряду с призывами к миру (как правило, абстрактными и не подкрепленными конкретикой) звучат и милитаристские нотки. В интервью журналисту «Независимой газеты» Артуру Приймаку известный конфликтолог Ариф Юнусов справедливо замечает: «”Я воюю с армянами”, “Ложь и измена в крови армян” – вот неполный список милитаристских и ксенофобских фраз Пашазаде. Но не стоит воспринимать как белых и пушистых и армянских католикосов. Они также, особенно на начальной стадии, сыграли отрицательную роль своими призывами». Заметим, что в конфликтах это скорее правило, чем исключение. Жесткими фразами в отношении к Абхазии и Южной Осетии отметился и Католикос-Патриарх всея Грузии Илия II. И, напротив, не скупился на выражения, говоря о грузинах, неканонический абхазский архиерей отец Виссарион (Аплиаа). Вот как описал поездку главы «Киевского патриархата» Филарета в зону АТО в октябре 2016 года глава Донецкой военно-гражданской администрации Павел Жебровский: «Особенно Патриарха интересовало, как в Донецкой области пробуждается украинский дух и глубинная украинская духовность. А когда я рассказал Святейшему о нашем проекте создания в общинах сети опорных современных украиноязычных школ, глаза его заискрились радостью». Заметим, православного (пускай и неканонического) предстоятеля заинтересовало не пробуждение любви к Христу в прихожанах, а «глубинная украинская духовность».
В этой связи нет никаких серьезных оснований полагать, что встреча Аллашукюра Пашазаде с Гарегином II станет прорывом в решении нагорно-карабахского конфликта. Но означает ли это, что такие переговоры вовсе не нужны и бесполезны? Думается, что каким бы низким ни был КПД московского рандеву, в нем есть очень важный компонент – десакрализация конфликта. Как справедливо замечает автор информационного агентства «Регнум» Станислав Стремидловский, «планомерные встречи в Москве шейха Пашазаде и католикоса Гарегина II с участием патриарха Кирилла показывают, что если духовные лидеры могут благословлять друг друга, то ничего не мешает в таком случае искренне пожимать друг другу руку. Как светским политикам, так и жителям Азербайджана, Армении и Нагорного Карабаха». Символическая политика не рассчитана на кратковременный эффект, но это не делает ее бесполезной. В случае положительного решения конфликта (если понимать под таковым нахождение компромисса) через несколько лет или десятилетий, встречи духовных лидеров, подобные той, что уже были и еще будут, станут частью нового постконфликтного мифа. Впрочем, для этого слишком многое и очень многим надо еще предпринять.
