Ленты информсообщений о текущей ситуации в ареалах расселения курдских племён на Ближнем Востоке убеждают в том, что регион приближается не просто к декларированному руководством иракского Курдистана референдуму о независимости (25 сентября 2017 г.), а к некой новой точке отсчёта в курдском вопросе в целом. Если посмотреть на ситуацию в соседней с Ираком Сирии, то здесь мы видим массированную помощь США сирийским курдам, при том, что сами сирийские курды (по крайней мере, их основные политические и военные силы) склонны не переоценивать значение американской помощи и не прерывают своих связей ни с российскими, ни с иранскими военными, оперирующими в Сирии. В итоге сирийская армия и шиитские ополченцы уже вступили в провинцию Ракка, хотя вроде бы курды, опекаемые США, без особых успехов продолжают штурмовать город Эр-Ракка. Кроме того, уже всем понятно, что после освобождения города Акербат сирийская армия и шииты пойдут и на разблокирование Дэйр-эз-Зора, где пока есть крупные соединения террористов, и… вплотную подойдут, по меньшей мере, к оккупированному турками городу Эль-Баб.
Ситуация на севере Ирака после освобождения — в том числе и от турецких военных — городов Башика (ноябрь 2016 г.) и Мосул, а также взятия Талль-Афара (далее — выход на границы с Сирией), стала ещё менее понятной и в том числе — в плане запланированного Эрбилем референдума. Потому что если в Башике и Мосуле шииты и — даже курды из Курдской рабочей партии (PKK), считающей в Турции и на Западе «террористической организацией», принимали самое активное участие в боях, то в Талль-Афаре, если верить Багдаду, шииты были отстранены от военных действий. Но, так или иначе, на севере Ирака доминирующей силой стал конгломерат из иракской армии, шиитского ополчения «Аль-Хашд аш-Шааби» и… курдских пешмерга PKK. Все эти силы вряд ли можно назвать доброжелателями курдской администрации Масуда Барзани в Эрбиле. Если учитывать, что в составе «Аль-Хашд аш-Шааби» также воюют езидские и христианские ополченцы Северного Ирака, то перспектива безупречного и безболезненного проведения людьми Барзани референдума о независимости сегодня выглядит более чем малоопределённой и сумрачной. Никто не забыл, что во время событий 2014−16 гг. вокруг боёв с «Исламским государством» (ИГ) и езиды, и конкуренты Барзани обвиняли руководство иракского Курдистана в предательстве, геноциде езидов и даже — в сговоре с главарями ИГ.
Сейчас же новый импульс в интересе к курдскому вопросу и текущему развитию событий в регионе вокруг курдов придало заявление турецкого президента Реджепа Тайипа Эрдогана, сделанное после состоявшихся 17 августа в Анкаре переговоров с начальником Генштаба Вооружённых сил Ирана бригадным генералом Мохаммадом Хоссейном Багери. Напомним, что Эрдоган в беседе с местными журналистами намекнул на то, что Багери, среди прочего, обсуждал и курдский вопрос, а также заявил о возможности совместной военной операции двух стран против «террористических групп»: «Совместная с Ираном операция против террористических групп всегда стоит на повестке дня. Двое глав Генштабов [Турции и Ирана — прим.] обсудили этот вопрос, как это осуществить. И я также обсуждал это в широком контексте». Турецкие СМИ тогда тут же подхватили слова Эрдогана и, судя по всему, устроили контролируемую властями Турцию утечку — утверждалось, что турецкая сторона предложила рассмотреть возможность такой операции Турции и Ирана против бойцов PKK в иракском районе Синджар и в горах Кандиль в Северном Ираке. Хотя в самих словах Эрдогана, как видим, присутствует лишь формулировка о «террористических группах», без уточнения, каких именно — курдских или некурдских. Более того, один из турецких источников намекал, что турки уговаривали Иран и на совместные действия против сирийско-курдской Партии Демократического союза (PYD) и её иррегулярных вооружённых формирований, а также партии PJAK (турецкая «Daily Sabah», 21 августа). А это говорит о том, что Анкара посредством бригадного генерала Багери просто-напросто запросила помощи Ирана, обосновывая свой шаг тем, что любая курдская независимость это угроза не только для Турции, но и для безопасности Ирана.
Однако иранские СМИ, за исключением агентства Tasnim, которое некоторые эксперты квалифицируют как близкое к Корпусу стражей Исламской революции (КСИР) Ирана, особо не распространялись про трёхдневные встречи и переговоры бригадного генерала Багери в Анкаре. А Tasnim подтвердило сообщения из Турции об обсуждении в Анкаре вопроса о совместной военной операции против «террористических групп». Более того, это СМИ подтвердило и разговоры о том, что якобы обсуждался вопрос о совместных операциях именно против PKK и сирийской PYD. Чисто визуально, вроде бы не возникает сомнений — ведь не далее как 27 мая иранские СМИ сообщали о боях с боевиками курдской организации PJAK («Партии свободной жизни Курдистана», группировка на содержании США и Израиля, дислоцируется в Турции после того, как её изгнали из Ирака — прим.), пытавшихся прорваться на иранскую территорию именно из Турции. И тогда погранвойска Ирана, то есть — военнослужащие КСИРа, понесли ощутимые потери. И именно тогда командующий иранской Пограничной охраной бригадный генерал Кассем Резайи предупредил Турцию о необходимости принятия практических мер, чтобы «устранить небрежный контроль для обеспечения безопасности на границе с Ираном», и предотвратить пересечение границы преступниками: «Мы, конечно, дадим сокрушительный ответ на эти шаги… Мы считаем Турцию ответственной, и эта страна должна учесть этот акт». Именно с заявления бригадного генерала Резайи и началось, как бы, осознание того, что в Тегеране и Анкаре совершенно несовпадающие подходы к курдскому вопросу — ведь, к примеру, турецкие источники и партию PJAK называют «филиалом» Курдской рабочей партии (PKK). С учётом этого обстоятельства, получается, что Эрдоган, если он и впрямь призывал бригадного генерала Багери к совместным операциям против курдов из PKK, пытался как бы и, в том числе, оправдаться за события 27 мая на ирано-турецкой границе, как и за иные террористические инциденты на северо-западных границах Ирана.
То, что Иран, как и Турция, отрицательно относится к инициативе Барзани по референдуму, широко известно. Но пока не видно, как именно та же Турция могла бы помешать инициативе иракских курдов. С Ираном сложней — Тегеран, в принципе, может смешать карты клану Барзани, учитывая его связь с политическими оппонентами Эрбиля, а также массированное присутствие отрядов шиитского ополчения «Аль-Хашд аш-Шааби» на севере Ирака. Вопрос в том, а захочет ли Иран помешать? Сравним два недавних заявления из Тегерана и Анкары. В первом случае замначальника штаба Вооружённых сил Ирана генерал-майор Масуд Джазаейри 25 августа подчеркнул, что референдум, намеченный на 25 сентября, «соответствует политике США по разделению региональных стран», добавив, что Иран определённо против этого. Через два дня бывший вице-премьер Турции Абдулатиф Шенер в выступлении на турецком телеканале Halk TV заявил, что «некоторые региональные государства, поднимающие флаг Ислама, были причастны к заговору против Сирии и Ирака» и действовали в интересах «сионистского территориального образования». Учитывая же, что сейчас именно Израиль (а Шенер явно говорил именно об Израиле) поддерживает независимость иракского Курдистана, а также то, что в Тегеране постоянно с 2014 г. говорят о совместных планах США-Израиля по расчленению Ирака и Сирии, нетрудно заметить, что заявления генерал-майора Джазаейри и турецкого политика Шенера перекликаются и дополняют друг друга. Они же возвращают нас к заявлениям МИД Ирана ещё летом 2014-го о том, что Тегеран приложит все усилия для срыва «плана США-Израиля» по отторжению территорий от Сирии и Ирака. Но ведь курдская независимость, в данном случае в Северном Ираке — это и есть расчленение Ирака.
Таким образом, при поверхностном взгляде на ситуацию, намёк Эрдогана на возможность совместных войсковых операций против «террористических групп», как и то, что бригадный генерал Багери вообще обсуждал подобный вопрос, выглядят вполне реальными. Но тогда уже малопонятен откровенный демарш иранского КСИРа, о котором 22 августа сообщили сразу два иранских СМИ — полуофициальное агентство ISNA, считающееся близким к Верховному лидеру Исламской революции аятолле Сейеду Али Хаменеи, и газета-официоз Tehran Times — именно через неё иранская сторона время от времени осуществляет свои «утечки информации» и распространяет то, что не хотели бы озвучивать лично первые лица иранского государства. И главная загвоздка в том, что заявление КСИРа полностью опровергло не только утверждения турецких СМИ, но и намёки президента Эрдогана. КСИР категорически опроверг возможность совместной военной операции с Турцией против Курдской рабочей партии (PKK) за пределами иранских границ и объявил, что у него вообще нет плана проведения каких-либо операций за пределами Ирана. Тем не менее, КСИР будет продолжать бороться с любыми людьми или группами, стремящимися проникнуть в страну для совершения террористических атак, говорится в заявлении.
Итак, «пробный шар» администрации Эрдогана по втягиванию Ирана в прямую конфронтацию, а то и — войну с курдскими племенными союзами на Ближнем Востоке, оказался пустым, безрезультатным. Когда выступает КСИР Ирана — можно безошибочно утверждать, что заявление делает сам аятолла Хаменеи. Смысл послания Верховного лидера Ирана туркам состоит в том, что Иран отстраняется от каких бы то ни было военных операций Турции против курдов в Сирии и Ираке. Возможно — и в Турции, хотя если помнить инцидент 27 мая сего года, а также угрозу бригадного генерала Резайи, Иран не откажет себе в удовольствии активно противостоять террористам, вторгающимся из Турции, пусть даже и на турецкой территории. Точка зрения аятоллы Хаменеи и командования КСИРа, таким образом, кардинально меняет ситуацию в курдском вопросе в целом. И одновременно подтверждает многочисленные утверждения о том, что на протяжении 2012−17 гг. Иран чувствовал и чувствует себя в северном Ираке вполне уверенно, опираясь и на недовольных кланом Барзани местных курдов, и теперь — также на шиитское ополчение «Аль-Хашд аш-Шааби». Ведь после освобождения Мосула пока никто не требует вывода ополченцев из этого города — да это принципиально и невозможно, ведь шиитским (как и езидским, и христианским) ополченцам придан официальный статус соединений регулярной иракской армии. Подводит же точку интервью бывшего посла Ирана в Турции Фейроза Доулетобади агентству Tasnim: Анкара выражает более жёсткую позицию в отношении референдума о независимости в Иракском Курдистане, чем даже центральное (шиитское) иракское правительство в Багдаде: «Главная обеспокоенность турецких властей — возможный запуск дезинтеграционных процессов в курдонаселённых провинциях востока и юго-востока Турции после плебисцита курдов в Ираке». И выходит, что Иран, как и шииты Ирака, не особо опасается даты 25 сентября. Следовательно, либо Тегеран уже заготовил серию мер по минимизации последствий референдума иракских курдов, либо в какой-то степени контролирует этот процесс.
