Как стало известно ИА «Прайм Крайм», на днях в адрес ряда государственных и правоохранительных структур, включая Администрацию Президента, ФСБ, МВД, а также редакций нескольких центральных газет, поступило чистосердечное признание, якобы написанное от имени «вора в законе» Джемала Микеладзе, находящегося под следствием в СИЗО №5 г. Каширы по обвинению в незаконном хранении наркотиков и оружия. В документе на четырех листах подробно описывается история коррупционных взаимоотношений Микеладзе с сотрудниками «воровских» отделов МВД, а также сообщаются детали подготовки убийства Деда Хасана и раскрываются подробности других резонансных преступлений. Повествование ведется от первого лица, но в конце поясняется, что все написано по просьбе Джемо «близкими ему людьми». Текст набран на компьютере, подпись и дата отсутствуют.
В самом начале послания автор сразу педалирует тему коррупционности сотрудников МВД, с которыми были повязаны он сам и его «коллеги - воры в законе». Продажность полицейских преподносится, как главный козырь, однако непонятно, как это может помочь кающемуся Микеладзе. Даже если Джемо решился поведать о своих шашнях с оперативниками, вряд ли он стал бы приплетать кого-то из своих собратьев, которых, кстати, не принято между собой называть «в законе». В письме упоминаются имена конкретных сотрудников с указанием должностей и круглых сумм передаваемой им наличности. Обнародование этих фактов автор объясняет тем, что все они в трудную минуту отвернулись от него, несмотря на то, что обещали свое покровительство. Мотив сам по себе стремный, как будто пишет не вор, а обиженник, учитывая, что речь идет не о высоких всемогущих чинах, а руководителях среднего звена, которые могли гарантировать Джемо только свою протекцию, но не отвечать за коллег из других управлений. Поскольку в тексте приведены имена сотрудников с Петровки и Шаболовки (между прочим, уже уволенных с «воровского» направления), а задержание Микеладзе, как известно, проводило подмосковного угро, «обиды» автора беспочвенны.
Ниже автор сетует на невыносимые условия, в которых оказался Микеладзе, что, собственно, и сподвигло его на откровения. Возможно, Джемо, как никто другой, привык к роскоши и комфорту, но он не маленький мальчик, а вор, и за решеткой всего два месяца. Хоть бывать на зоне ему ранее не доводилось, СИЗО для него не в новинку. Поскольку его вина еще не доказана, то и обхождение там с ним соответствующее. К тому же, Каширский изолятор – образцово-показательный, один из лучших в системе. Персонал вменяемый. Каждую неделю там одна проверка за другой, к арестованному Микеладзе повышенное внимание. Разумеется, камера – не номер в Бурдж аль Араб, но всё - «в рамках правового поля», поэтому о нечеловеческих условиях речи быть не может.
Далее автор признается, что Джемо употреблял кокаин. Кому-то может показаться, что закоренелый наркоман «поплыл» без «лекарства», однако экспертиза, проведенная при задержании Микеладзе, следов употребления наркотиков в его крови не выявила. Следовательно, и «кумарное» происхождение откровений Джемо - тоже утка.
Потом автор переходит к подробному описанию организации убийства своего заклятого противника Деда Хасана, перечисляя имена дружественных ему «воров в законе», вовлеченных в это рискованное предприятие. По ходу повествования «Джемо» невзначай намекает, что Япончика убили тоже они. Затем, вразрез всякому здравому смыслу, автор неожиданно обращается к делам давно минувших лет, когда был убит «вор в законе» Вахо Кардава, как будто это логически проистекает из вышеописанного. Тут же добросовестно сообщается имя исполнителя этого убийства, который отбывает наказание за другое преступление. Далее повествование вновь несколько раз перескакивает от недавних дней к событиям многолетней давности и обратно. Попутно Джемо «вешает» на себя, Ровшана и Мераба Джангвеладзе сразу несколько убийств, включая Деда Хасана, признаваясь, что пособником в их совершении был один из ранее упомянутых офицеров МВД.
Как известно, чтобы ложь выглядела правдоподобно, нужно добавить в нее немного правды. Скорее всего, многое из этого соответствует действительности. Но что могло заставить Джемо написать покаянное письмо, если допустить, что это его рук дело? Какой смысл признаваться в убийствах, подписывая себе смертный приговор, чтобы «соскочить» с наркотической и оружейной статей? Возможно, Микеладзе решил пойти на сделку со следствием, опасаясь длительного срока и угрозы физической расправы на зоне. Но Россия не Америка, и рассчитывать, что его выпустят и спрячут в российской глубинке под вымышленной фамилией, Джемо не мог. «Коллеги», которых он «сдал» в живых его все равно не оставили бы. Для потомственного «законника», каким является Джемо, это просто невозможно по определению. Наконец, настоящее чистосердечное признание, будь оно написано в рамках расследования громких убийств, не могло утечь в СМИ. Во всяком случае, Джемо, будь его автором, не был бы в этом заинтересован.
Все встает на места, если предположить, что письмо – продукт творчества кругов, близких к «дедовскому» воровскому клану, противостоящему Микеладзе и его соратникам. Из всех заинтересованных сторон в этой ситуации они кажутся единственными выгодоприобретателями. Следуя изложенным фактам, Джемо скомпрометировал не только себя или отдельно взятых полиционеров, но и всю систему. Такое письмо, даже если оно без подписи, послужит основанием для служебных проверок в отношении действующих сотрудников и нераскрытых уголовных дел. Появится повод для преследования всех упомянутых «воров в законе», среди которых нет ни одного «дедовского». Наконец, сливая эту фальшивку в СМИ, «дедовские», похоже, осознали силу «четвертой власти», посредством которой можно формировать выгодное общественное мнение. Для изрядно деморализованного Джемо оно станет дополнительным фактором давления. Теперь в представлении большинства организаторами убийств Япончика и Хасана будут он, Ровшан и Мераб. Точка.
Блестящий ход! Впору подсчитывать убитых зайцев.
