В четверг сербский парламент утвердит премьер-министром открытую лесбиянку Ану Брнабич, что для Балкан, мягко говоря, в диковинку. Утвердит, несмотря на опасения патриотической части общества. И дело совсем не в сексуальной ориентации: в биографии Брнабич слишком много связей с западными лоббистами, фамилии которых говорят сами за себя.
Президент Сербии Александр Вучич был вынужден выступить с телеобращением к нации из-за неоднозначности выбранной им кандидатуры на пост премьера. При этом большую часть своего выступления он посвятил отношениям с Россией, вернее, заверениям, что курс на дружбу и сотрудничество с Москвой не изменится.
«Нет никаких сомнений, что мы сохраним позицию независимой страны, это имеет для нас наибольшее значение. Мы не собираемся вступать ни в НАТО, ни еще куда-то. Я надеюсь и уверен, что правительство Сербии не будет вводить санкции в отношении России, это была политика правительства, которое я возглавлял, и как президент я посоветовал бы придерживаться и далее этой политики», – заявил он. К другим приоритетам нового правительства Вучич отнес «повышение авторитета на международной арене» и решение экономических проблем.
После экстренной встречи с президентом руководство правящей парламентской коалиции заявило о поддержке кандидатуры Аны Брнабич. Глава парламентского комитета по обороне Мария Обрадович, отвечавшая за переговоры с Вучичем, заверила СМИ, что Брнабич поддержат 129 депутатов при необходимых 126 голосах. При этом она отказалась пояснить, с какого потолка взяла эту цифру, была крайне раздражена и ругалась с журналистами. Последние хотели прояснить, есть ли влиятельные противники у будущей премьерши внутри правящей коалиции. В ответ Обрадович произнесла что-то вроде «нельзя найти сто человек с одинаковым мнением» и пригрозила, что «те, кто будут голосовать против, проголосуют и против всего правительства».
Кстати, сама Обрадович, по слухам, претендует на пост министра обороны, что тоже будет новшеством для Балкан.
В итоге против Брнабич публично высказались лишь единицы, в основном фигуры экстравагантные. Например, Драган Маркович, более известный как Пальма. В начале и середине 90-х годов он, «бизнесмен и патриот», вместе с легендарным Желько Ражнатовичем-Арканом основал Партию сербского единства, а после убийства Аркана стал ее руководителем. Пальма особо знаменит своим крайним неприятием ЛГБТ, за что был вызван в белградский суд и осужден «за дискриминацию» в 2013 году. Так что ему высказываться против кандидатуры Брнабич сам бог велел.
Поддержал Пальму и бывший верховный муфтий Сербии и Санджака, ныне – парламентарий Муамер Зукорлич, которому, видимо, велел Аллах. Зукорлич – фигура скандальная не столько из-за своих взглядов, сколько из-за войны за власть в муфтияте и имущество вакуфов (недвижимости и земли, которую мусульмане передают по завещанию в пользование орденам дервишей или другим мусульманским структурам), которую ведет с 90-х годов. Его оппоненты, в частности министр транспорта Расим Льяич (мусульманин-бошняк), обвиняли Зукорлича в вооруженном захвате вакуфных зданий и организации там ресторанов и саун. Однако блок «Пальма – Зукорлич» вряд ли способен даже затормозить голосование по кандидатуре Брнабич, не то что заблокировать.
Вообще в сложившейся ситуации Вучич мог бы и плюшевого мишку предложить на пост премьер-министра – утвердили бы. В балканской политике многое критично зависит от персоналий и межличностных отношений, потому и государственное устройство не работает как по писаному. Да, у премьер-министра больше прямых полномочий, чем у президента, но управлять страной все равно будет Вучич. Критики президента (обычно с правого фланга, ассоциирующегося с западным миром) утверждают, что Вучич за короткий срок создал в Сербии «султанат», в котором может быть сколько угодно «визирей», но султан – один. Главное для него – правильно рассадить этих «визирей», чтобы не передрались и не мешали друг другу.
Рокфеллер, Бжезинский и другие
Брнабич – далеко не первая женщина в правительстве Сербии (их вообще в местной политике довольно много), но она станет первым премьером. Уже сейчас понятно, что ее будут позиционировать как «прекрасного профессионала» из-за образования и прошлого. Меж тем к ее прошлому куда больше вопросов, чем к ее личной жизни.
Ана Брнабич на Сербию в прямом смысле этого слова никогда не работала. Закончив образование сперва в США, затем в Британии, она числилась в программе по аграрному развитию Сербии (под эгидой Евросоюза), которая безуспешно пыталась постричь сербских фермеров на европейский манер. В перспективе это привело бы к введению «евросоюзных» стандартов на сельскохозяйственную продукцию и, как следствие, квот на производство, например, яблок, что грозило «из-за угла» убить сельское хозяйство страны еще до вступления в ЕС. Программу по-тихому свернули, и Брнабич перешла в американскую консалтинговую компанию Continental Wind Serbia, которая устойчиво ассоциировалась с фондом Рокфеллера и должна была заниматься исключительно развитием «экологической энергетики» в стране. С ветряками тоже не задалось, и Брнабич становится президентом Национального альянса местного экономического развития (NALED), который никогда не скрывал, что финансируется по программе USAID (Агентства США по международному развитию).
С этой должности в 2007 году она попадает в правительство Сербии, вернее, в Координационный орган по общине Прешево. Прешевская долина непосредственно примыкает к административной границе с Косово и к государственной с Македонией, после 1999 года была объявлена «демилитаризованной зоной», и югославские войска отступили оттуда под давлением НАТО. Албанцы восприняли это как очередной шанс, и тут же образовали «Армию освобождения Прешево, Медведжи и Буяновца» (АОПМБ), развернувшую террор против сербского населения. За некоторые села шли натуральные бои.
Терпение Белграда лопнуло в начале мая 2001 года, и в Прешево вновь ввели регулярную армию Югославии, которая задавила АОПМБ за две недели, а главари банды – братья Шефкет и Йонуз Муслиу – бежали в Косово и сдались частям КФОР. НАТО проглотило возвращение югославской армии в «демилитаризованную зону», а задним числом даже подписало с Белградом некий договор, но по факту сербы просто оккупировали «демилитаризованную зону», ликвидировали ее и восстановили тем самым суверенитет Сербии над частью территории, которая в перспективе тоже могла быть от нее отторгнута.
В отместку НАТО и КФОР навязали Белграду амнистию боевиков АОПМБ и этот самый Координационный орган по общине Прешево с Аной Брнабич в придачу. Он должен был «ликвидировать последствия конфликта», то есть, по сути дела, следить, чтобы местных албанцев попросту не перевешали за все их прежние подвиги. Она справилась – и получила портфель министра локального и местного самоуправления уже в «большом правительстве».
Типичная карьера для космополитического «внутреннего эмигранта», ничем не связанного с исторической родиной, кроме аттестата 5-й белградской школы. Но самое интересное в том, что Ана Брнабич длительное время состоит в белградском объединении East West bridge (EWB), которое в свою очередь входит в так называемую Трехстороннюю комиссию (Trilateral Commission). Это мало что скажет даже среднестатистическому белградцу, так что придется пояснить.
EWB – «экспертный клуб» по интересам, который должен способствовать обмену опытом между Западом и Востоком, где под Западом понимается Сербия, а под Востоком – Азия. По факту это нечто вроде института влияния, в который объединена прозападно настроенная часть белградской интеллигенции. Ближайший аналог – Центр Карнеги.
«Трехсторонняя комиссия» – международный клуб, созданный в 1973 году Дэвидом Рокфеллером на базе семинаров банка Chase Manhattan. Изначально эта компания называлась «Международная комиссия по вопросам мира и процветания», но один из основных ее соучредителей Збигнев Бжезинский предложил сменить вывеску на более нейтральную. Согласно заявленным Рокфеллером целям, организация могла бы «оказывать помощь правительствам стран-участниц (США, Европы и Японии), предоставляя им взвешенные суждения». Это не альтернатива Бильдербергскому клубу, а его экспертная составляющая, пустившая корни практически по всему миру.
С формальной точки зрения членство Аны Брнабич в EWB было «заморожено» в связи с ее работой в правительстве – законы Сербии прямо запрещают такого рода «совмещение». Но ее богатую личную жизнь никто не отменял, и никто не запрещает ей в свободное от государственной службы время посещать модное офисное здание на улице Милентина Поповича, чтобы выпить там чашку кофе с, например, Зораной Михайлович – одним из руководителей этой организации, бывшим сербским директором в Европейском банке реконструкции и развития, по совместительству – основателем и руководителем НКО «Правительство женщин».
Михайлович – симпатичная блондинка, разведена, воспитывает сына. Никто ни на что не намекает, но в «замороженность» статуса Аны Брнабич в EWB мало кто верит. И эта деталь раздражает сербское общество куда больше, чем личная жизнь будущего премьера. Именно потому Вучич в своем обращении к нации говорил в основном об отношениях с Москвой, а не о политкорректности и толерантности.
Радужные перспективы
За долгие века пограничного существования в Сербии научились виртуозно манипулировать чужим общественным мнением. Вучичу ни разу не интересны права ЛГБТ что в Сербии, что вообще на планете. Его мотивы при представлении кандидатуры Брнабич прагматичные и приземленные, а то, что ее сексуальная ориентация будет воспринята (и уже воспринята) в Европе как «прогресс в развитии демократии в Сербии», – лишь дополнительный бонус.
В нынешней Сербии президенту Вучичу вообще не нужен сильный и влиятельный глава правительства. А Ана Брнабич подходит просто по определению: открытой лесбиянке с американским прошлым и рокфеллеровским настоящим самостоятельная политическая карьера в Сербии не светит. Она технический премьер, который будет заниматься экономикой, финансами и «оцифровыванием» (там выразился сам Вучич – digitalizacija), а политические вопросы останутся за Ивицей Дачичем, который не только министр иностранных дел, но и вице-премьер.
Дачич, кстати, не особо претендовал на премьерское кресло и очень сдержанно комментировал слухи о своем возможном назначении. Тем более что слухи эти в основном сводились к тому, что «заслужил» и «давно пора», то есть речь шла о некоторой совокупности заслуг, исходя из которой Ивица Дачич некоторым экспертам и СМИ виделся премьер-министром. То, что он лидер бывшей партии Слободана Милошевича, то есть социалист, и западным миром не воспринимается как субъект кредитования, сербские СМИ не волнует.
При этом сама по себе фигура Брнабич вряд ли будет особенно раздражать консервативное сербское общество. Она не гей-активист, никогда не участвовала в шумных акциях (пара фото с радужным флажком в руках – мелочи), и пункта о правах ЛГБТ в ее политической программе никогда не было. Просто она не скрывает это обстоятельство своей личной жизни, и даже злые на язык сербские СМИ вынуждены нейтрально констатировать сам факт ее пристрастий (в отличие от СМИ западноевропейских, которые просто захлебываются от восторга). И если новый премьер не начнет вдруг хороводить гей-парадами, ничего страшного с ней не произойдет.
Сам Вучич от этой детали биографии ставленницы вообще отмахнулся: «сексуальная ориентация личное – дело каждого». Конечно, нельзя исключать того, что регулярно поминать обстоятельства личной жизни премьера будут люди посерьезней Пальмы и бывшего муфтия с его саунами. Но в конечном счете этот «серьезный прогресс в формировании гражданского общества в Сербии», как выражаются западные СМИ и ряд московских экспертов соответствующих взглядов, всего лишь пропагандистский ход Вучича, которому регулярно напоминают его выступления в парламенте во времена Милошевича. Особенно то, в котором он пообещал «убивать за каждого серба по сто мусульман».
На Западе Вучича, конечно, любят. Но своеобразно, как диковинную зверушку. И при первом же удобном случае съедят не задумываясь. Но в этом смысле Ана Брнабич ему не угроза. И дому Рокфеллеров придется искать на замену какую-то другую фигуру.
Евгений Крутиков
