Вопрос: Исполнительный орган Евросоюза начнет правовой процесс против трех государств – Чехии, Венгрии и Польши, которые отказываются принимать мигрантов по утвержденным Брюсселем квотам, передает агентство Reuters. Принятое два года назад Брюсселем решение предусматривало до сентября этого года переместить около 160 тысяч мигрантов из Италии и Греции в центральные и восточные страны-члены Евросоюза. До окончательного срока осталось несколько месяцев, однако до сих пор из 160 тысяч перемещено лишь 20 тысяч мигрантов. Венгрия, Словакия и Польша противодействовали этой программе со старта, на прошлой неделе к ним присоединилась Чехия. Высокие чиновники Евросоюза не исключают, что за неподчинение этому решению могут быть установлены санкции в отношении стран-членов в виде штрафов или лишения финансового содействия. После кровавых терактов в Лондоне и Манчестере правительство Чехии заявило, что приостанавливает программу принятия мигрантов из соображений безопасности. Можно ли считать, что это делается из соображений безопасности, или же эти страны просто не желают брать дополнительное бремя на свою экономику? Можно ли ожидать применение санкций Евросоюза в отношении государств-членов ЕС, или же это просто угрозы? Какую реакцию можно ожидать от этих стран в случае применения санкций, и, наконец, куда может дойти эта провальная политика Евросоюза по экспорту демократии в другие страны, которой противодействуют уже его страны-члены, на себе чувствуя ее отрицательные последствия в виде мигрантов (и не только), и где точка невозврата?
Oтвет: «Не убий, не укради, не пожелай ничего чужого», - проповедовали капелланы непросвещенным, по чью душу армии крестоносцев обрушивались на Ближний Восток, на народы и племена, населяющие восточную часть европейского континента. Было дело.
«Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю», - твердили шагающие по землям Южной Америки за отрядами конкистадоров священники, точно понимая, что в этой жизни, здесь и сейчас, земли аборигенов им не будут уже принадлежать. «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими», - воспевали они воинов Кортеса, несущих подлинные ценности с европейского материка хорошо известными способами. Продолжалась «эпоха просвещения» мучительно долго, и все время в полку «блаженных» прибывало, а «кротких» загоняли в лагеря, потому как другие земли они должны были наследовать. «Золото – это совершенство. Золото создает сокровища, и тот, кто владеет им, может совершить все, что пожелает, и способен даже вводить души человеческие в рай», - сформулировал смысл европейских ценностей Христофор Колумб в своем письме королю и королеве Испании, можно сказать – на века. Католическая Европа, однако, не могла себе позволить чрезмерные зверства, тотальное истребление непохожих на себя людей, католицизм сковывал стремящихся наружу внутренних бесов, да и необходимость отчитываться перед духовным начальством в Риме становилась обузой. Гениальный выход был найден – возникло протестантство, ратующее за самостоятельное понимание Библии и почитание Христа вне Его Церкви, толкование Учения по собственному разумению. Пролилось немало крови в баталиях европейцев-христиан, с оружием в руках оспаривающих главенство собственного религиозного течения, пока протестанты не нашли место самореализации в Новом Свете. Иначе было бы гораздо хуже. Собственно, хуже и стало, но теперь уже по другую сторону океана. Оттянулись по полной: вешали и топили индейцев, разрубали их на части мечами, сжигали живьем, поджаривали на медленном огне, не щадили стариков, женщин и детей. Одним словом, внедряли европейские ценности в среде блаженных кротких теперь уже по всему материку.
Однако невозможно было бесконечно козырять религией и прикрываться ею в решении вечной проблемы накопления золота. Нужны были новые идеи на экспорт, все-таки на смену эпохе Возрождения пришла эпоха Нового времени. Появились первые труды о расизме и нацизме, возведенные в ранг философской субстанции. Именно субстанции, как философской категории классической рациональности, потому как субстанция не может и не должна иметь сторонней по отношению к себе действующей силы, ей приписывают свободу (как возможность) определять саму себя лишь посредством своих собственных оснований. Идеология нацизма, или фашизма, стала маяком для всех тех европейцев, которые по тем или иным причинам не принимали участия в процессе колонизации и реализации таким образом «наставления» Колумба. Говоря на современный лад, в их балансе импорта-экспорта ценностей образовался сильный крен в сторону импорта, но не эквивалентного золоту, а из шкалы эфемерных ценностей. Ситуацию следовало исправлять… Закончилось все, как обычно, большим кровопролитием. Аж дважды за первую половину двадцатого века. Практически одновременно в недрах Европы зарождалась коммунистическая идеология, реализованная как проект в восточной ее части. Не идущая ни в какие сравнения с фашизмом, но, тем не менее, тоже по факту кровавая. Было это заложено в основу изначально или в какой-то момент что-то пошло не так – теперь уже представляет интерес больше для историков и политиков, обязанных извлекать уроки из прошлого.
Все это к пресловутым европейским ценностям, которые так никто толком и не объясняет, не раскрывает суть, чтобы она сверкала, как маяк, пленяла и манила. Вместо этого сплошная подмена понятий: естественное стремление народов к зажиточной, сытой жизни (по образу и подобию) преподносится как головокружительный бег за ценностной шкалой, которая на самом деле мало общего имеет с реальными способами повышения уровня жизни. Запутать и насаждать все время пытаются весьма сомнительными постулатами, как, скажем, демократия, свобода слова, толерантность и т.д. Сомнительны, кстати, не сами постулаты, в классическом их прочтении, а их разновекторная и конъюнктурная интерпретация. Никто же не удосуживается объяснить, почему в обществе, где демократия – абсолютная ценность, референдумы зачастую носят необязательный характер. Причем как их проведение, так и результаты. Не хотят объяснять, почему свободным считается только то слово, которое восхваляет их образ жизни, все остальные – клевета и пропаганда, подлежащие гонениям и преследованиям. Почему право на свободное высказывание в реальной жизни заменено двумя псевдосвободами: свободно высказаться «за» или совершенно свободно заткнуться. При этом молчать можно, на свое усмотрение, вполне демократично: хоть язык прикусив, хоть в тряпочку. Кто-нибудь объяснит, наконец, почему к арабу, насилующему европейских женщин в их же городах, необходимо проявить толерантность, а к его собрату, ласкающему по взаимному согласию своего ишака у себя в пустыне, ноль терпимости? Почему их мэрам и министрам позволена нетрадиционная ориентация, а трудяге-ишаку – нет? Почему первому – пособие и всякие реверансы, а второму – авиабомбы? Зачем нужно отлучать его от своего четвероного объекта вожделения, неужели чтобы собственных жен подставлять? Не верится в подлинность подобных ценностей, следовательно, мысли опять уносят в сторону меркантильного интереса, золота, значение которого так метко разжевал для поколений Колумб. Засим закрою пустой разговор о ценностях на афише и перехожу к ценностям по сюжету, более приземленным. К тем, в погоне за которыми младоевропейцы, собственно, стремились к Старушке. А именно, за европейским уровнем жизни, разумеется, в первую очередь за счет той же благополучной Европы. Ведь какой заманчивый, в свое время очень даже успешный, был проект: единые рынки, свободное передвижение, одинаково высокий достаток, надежная защита под крылом всемогущего НАТО и прочие прелести. Это было в действительности, и все же, если дистанцироваться от красивых штампов и лозунгов, каждый преследовал собственные цели, ситуативно принимая (или делая вид) единые правила игры, которые для отдельных групп европейских стран опять-таки были едиными по-своему. Но речь не об этом. Поддерживаю выводы многих экспертов, что проект начал подавать сигналы затухания сразу после того, как к торгово-экономическим понятиям «глобализм» и «либерализм» пришла на замену идеология неоглобализма и неолиберализма, наполненная больше политическими смыслами, нежели экономическими. А когда все это было возведено в ранг некой новой религии, этакого культа для поклонения, а параллельно, в силу разных обстоятельств, сократились ресурсы, у новоевропейцев появился повод еще раз задуматься о «смысле жизни», пересмотреть свои взгляды. Точнее, пересматривать-то особо нечего, они же изначально пришли за куском пирога, а теперь мало того, что кусок все время сокращается, еще и эти европейские гранды хотят часть своих проблем переложить на их хрупкие плечи. Неслыханная, просто вопиющая несправедливость. Пришли за благополучием, а тут каких-то беженцев пихают. По вопросу приема беженцев споры идут достаточно давно, и Великобритания проголосовала за выход из Евросоюза отчасти по этой причине. Но решений, которые устроили бы всех, все нет. Мало того, даже не наблюдаются контуры, способные вылиться в компромисс. Польша и Венгрия с первых дней жестко встали на позицию закрытия границ перед беженцами и до сих пор ни на шаг не отодвинулись. А это пример для других. Вот и Чехия примкнула к стану протестующих. Дело дошло до того, что Европейская комиссия приступила к расследованию ситуации вокруг отказа несколькими странами Евросоюза принимать мигрантов по установленным квотам. Принято решение открыть процедуру устранения нарушений в отношении Венгрии, Польши и Чехии за невыполнение решения Совета ЕС по расселению беженцев. Судя по реакции руководителей этих стран, «грозное» заявление еврокомиссии их не только нисколько не запугало, но и дало повод еще раз заговорить о суверенных правах своих стран на принятие решения, в частности по мигрантам. Вплоть до того, что натиск Брюсселя подрывает доверие граждан к справедливому устройству ЕС. Дожили. А иначе не получается, ведь справедливость достаточно субъективная материя, тесно перекликающаяся с конкретными интересами. Если в Берлине считают, что позиция восточных партнеров неблагодарная: всем пользуются, а всего несколько тысяч мигрантов принимать не желают, то последние недоумевают – сначала накормили, теперь грузят. Не по людски как-то. В этом вполне меркантильном, приземленном дискурсе, где прикажете углядеть хваленую ценностную шкалу? Да нигде. Прагматичные западноевропейцы и их не менее прагматичные восточные соседи за мифами не гонятся, мифы – товар на экспорт, не самим же клевать на наживку. У этого спора нет быстрого и эффективного решения. Согласно процедуре обсуждение вопроса затянется, а затем, скорее всего, вступят в долгое и нудное судебное разбирательство. До этого какие-либо санкции маловероятны, в конце концов откупятся по формуле «компенсация за отказ». Нет решения еще и потому, что проблем накопилось немало, и при обсуждении любого из них не обходится без элемента демарша. Пожалуй, кроме самых заядлых фанатиков, всем понятно, что Евросоюз в нынешнем своем виде обречен. Это прекрасно осознают и ведущие политики ЕС, лихорадочно ищущие оптимальные пути реформирования Союза. На этом настаивают и те же самые восточные европейцы. Им-то нужна большая самостоятельность при сохранении всех действующих привилегий, а вот лидеров старой Европы такой расклад не устраивает. У них подход иной: хотите большего суверенитета – пожалуйста, но отныне уже не за счет Германии и Франции. Идея Европы разных скоростей, которую вынашивает в частности канцлер ФРГ, скорее всего, и ляжет в основу реформы ЕС. Как она пройдет, к чему в итоге придут – пока сложно сказать, потому как в нынешнем неспокойном мире есть еще и другие, зачастую более серьезные проблемы, которые в любой момент могут внести свои, не всегда лицеприятные коррективы. Там еще каждой из стран нужно выстоять перед вызовами терроризма и стремительно меняющегося демографического баланса, не утратить идентичность, как залог сохранения европейской цивилизации в целом. Как любит говорить на этот счет один из известных российских ученых, эксперт с мировым именем, если не смогут, то нам их будет сильно не хватать.
