Одной из главных тем в ходе визита Дональда Трампа в Эр-Рияд стал проект «суннитского НАТО» под руководством Саудовской Аравии.
В Белом доме поддержали эту идею, подтвердив, что создаваемый ближневосточный альянс станет структурой, организационно построенной по образцу НАТО, а его целью будет борьба с терроризмом и отпор иранской экспансии в регионе. При этом, по мнению наблюдателей, остается много вопросов: какую окончательную форму примет новый военный союз, каковы будут его отношения не только с Ираном, но и с Израилем, а также какова будет его позиция в палестинском вопросе и йеменском военном конфликте.
Идея «арабского НАТО» муссировалась несколько последних лет, но никогда открыто не поддерживалась Соединенными Штатами.
Барак Обама дистанцировался от этой идеи, а Трамп в своей предвыборной программе вообще выступал за невмешательство США в конфликты на других территориях в рамках концепции America first. Все резко изменилось после инаугурации Трампа. Как только нелюбимый арабами Барак Обама ушел в отставку, лидеры Египта, Саудовской Аравии и других арабских стран сразу же начали обхаживать администрацию Трампа. Последний визит Трампа в Саудовскую Аравию, который многие наблюдатели рассматривают как его личный триумф, стал таким образом результатом шестимесячной работы по «перезагрузке» отношений между США и арабскими странами.
Парадоксально, но факт: арабские лидеры с самого начала испытывали глубокую симпатию к Дональду Трампу, несмотря на всю его антиисламскую риторику, допущенную в ходе президентской компании.
Для них он — понятный тип волевого политика, с которым можно договариваться, в то время как «скользкий» и замкнутый в себе Барак Обама был чужим в психологическом и политическом плане, не говоря о его ядерной сделке с Ираном, которую арабы сочли предательством.
Наблюдатели отмечают «королевские» почести, с которыми был встречен Трамп в Эр-Рияде, что резко контрастировало с прохладным приемом, оказанным Бараку Обаме в прошлом году.
Действительно, визит Трампа можно расценивать как политический и коммерческий успех: была заключена крупнейшая в истории США военная сделка на сумму в 110 миллиардов долларов, которая предполагает радикальную модернизацию саудовской армии и флота, предоставление самой современной техники и частичное производство вооружений на территории королевства. Общая сумма сделок может достичь 380 миллиардов долларов в ближайшие 10 лет. Саудовцы обещали также инвестировать в проекты на территории США 40 миллиардов долларов.
При этом нельзя не отметить и успех саудовской внешней политики, которая смогла втянуть администрацию Трампа в суннитско-шиитское противостояние на Ближнем Востоке. Король Салман и Дональд Трамп подписали декларацию о стратегическом сотрудничестве двух стран. Особенно обрадовал саудитов тот факт, что Трамп занял в Эр-Рияде жесткую антииранскую позицию. Официально это называется «усилением борьбы с исламским радикализмом и терроризмом в регионе», а по факту — объединением сил в борьбе с «шиитской угрозой». Госсекретарь США Тиллерсон также призвал Иран немедленно прекратить ракетную программу.
Может ли союз с Эр-Риядом втянуть Соединенные Штаты в региональный конфликт на стороне консервативных монархий Персидского залива? Это далеко не факт. Не исключено, что словесная поддержка «суннитского НАТО» — не более чем «медийный ход» Трампа, которому удалось заключить крупнейшие контракты с Саудовской Аравией, но который вряд ли будет ввязываться в военные авантюры на Ближнем Востоке.
Трамп прежде всего бизнесмен, он добился главного — военных заказов, а создание «суннитского НАТО» вряд ли в его интересах.
В связи с проектом «суннитского НАТО» будет не лишним вспомнить судьбу аналогичного проекта — Багдадского пакта, или СЕНТО, созданного по инициативе США и Великобритании в середине 50-х годов прошлого века. В него вошли Ирак, Турция, а затем Иран и Пакистан. Это была разновидность ближневосточного НАТО, в который входили как суннитские, так и шиитские государства. Военный альянс был в первую очередь направлен против насеровского Египта, СССР и Сирии. Первым из СЕНТО вышел Ирак (в 1959 году — после революции 1958 года), а в 1979 году — последние участники — Пакистан и Турция. Для полноценного функционирования блока не было ни субъективных, ни объективных предпосылок. На этот раз проект, активно продвигаемый Саудовской Аравией, призван объединить суннитские страны Ближнего Востока в борьбе с «шиитской угрозой», которая ассоциируется в первую очередь с Ираном. Сверхзадача — разорвать «шиитскую дугу», которая протянулась от Ирана до Ирака, Сирии и Ливана. Кроме того, предполагается нейтрализовать значительные шиитские общины, которые проживают в Йемене, Бахрейне и самой Саудовской Аравии.
Будет ли у Саудовской Аравии достаточно резервов, чтобы финансировать эту затею? Королевство уже испытало негативные последствия нефтяного кризиса, в стране сокращаются социальные программы, урезается помощь дружественным арабским режимам. Эр-Рияд увяз в йеменской авантюре, конца которой не видно. Прошло время, когда Саудовская Аравия, пользуясь своими колоссальными ресурсами, могла определять политику Ближнего Востока и поддерживать социальное равновесие внутри страны. Под вопросом и финансирование союзников: Саудовская Аравия потратила десятки миллиардов долларов на поддержку военного режима в Египте, войну в Йемене, а также исламистских группировок в Сирии. Кроме того, громадные суммы шли и идут на пропаганду идей ваххабизма во всем мусульманском мире.
Идея создания объединенных арабских сил не нова: она была выдвинута еще в 2015 году руководством Египта. Речь шла о формировании контингента быстрого реагирования численностью в 40 тысяч человек с участием Египта, Саудовской Аравии, Иордании, Катара, Марокко и Судана. Но этот проект затормозился ввиду типичной для арабских стран несогласованности действий. Катар и Саудовская Аравия делали упор на борьбе с шиитами в Йемене и Сирии, в то время как Египет рассматривал как приоритет ливийский фронт и борьбу с исламистами на Синае.
Нынешняя инициатива по созданию «арабского НАТО» является саудовским проектом, который невозможен без Египта. Разделение ролей понятно: саудиты платят, а египтяне обеспечивают военные ресурсы.
Вместе с тем, египетская и саудовская стратегия в регионе противоречат друг другу. Египет совершенно не заинтересован в конфронтации с Ираном и не намерен свергать режим Асада в Сирии. Позицию Каира игнорировать невозможно, поскольку Египет — единственная арабская страна, имеющая крупную и хорошо подготовленную армию. Предыдущие проекты создания объединенных арабских вооруженных сил так и не осуществились. Эксперты считают, что стратегические разногласия и в этот раз помешают созданию «арабского НАТО». Сама по себе Саудовская Аравия не обладает достаточными возможностями для реализации столь масштабного проекта. Саудовская армия, хоть и укомплектована современной техникой, недостаточно боеспособна, что показала война в Йемене, где кадровую основу саудовской авиации составляют пилоты из Пакистана, Египта и других мусульманских стран. Любая война станет громадным риском для королевства. В перспективе Иран — страна с многовековой традицией и значительными человеческими ресурсами — все равно имеет преимущество в региональном противостоянии с Саудовской Аравией.
Дмитрий Добров
