Армения

Недавнее заявление заместителя министра иностранных дел Азербайджана Араза Азимова относительно перспектив урегулирования нагорно-карабахского конфликта вызвало повышенное внимание экспертов.

Азимова считают одним из высококвалифицированных азербайджанских дипломатов. На него, как и на его коллег из других стран мира, распространяется правило, описанное во всех учебниках по дипломатической службе: оперировать в суждениях реальными, а не вымышленными фактами текущей политики (включая и историю), понимая, что партнеры по переговорному процессу, как правило, тоже владеют необходимым объемом информации. Выбор средств воздействия, их адресность предполагает выбор самого дипломата, который часто сталкивается с исключительно трудными решениями: или называть все своими именами, или выступать в роли политолога, ведущего или имитирующего борьбу с противником только в публичном информационном пространстве с заданной целью. Если второе, то возникает вопрос тогда о ситуативности заявлений, нацеленности. Ответ в свою очередь позволяет предвидеть в каком направлении может развиваться перспектива урегулирования нагорно-карабахского конфликта.

Итак, первое. «Урегулирование любого конфликта начинается со сближения позиция сторон, основываясь на какой то общей базе», — заявляет Азимов. Действительно, в мае 1994 года конфликтующие стороны (Баку-Степанакерт-Ереван) достигли режима прекращения огня и до сих пор под эгидой Минской группы ОБСЕ при сопредседательстве России, Франции и США ведутся мирные переговоры. Пока без Степанакерта. Разработаны так называемые Мадридские принципы, которые не имеют юридической силы, но являются переговорной основой. Баку участвовал и участвует в разных форматах в этом процессе, что свидетельствует о его солидарности с некоторыми «принципами». Однако сейчас Азимов квалифицирует ситуацию следующим образом: «Россия, Франция и США, являющиеся сопредседателями Минской группы ОБСЕ по урегулированию армяно-азербайджанского конфликта в основном, решают свои собственные вопросы, следуя своим интересам. В результате, мы остаемся в треугольнике их интересов, а конфликт не решается».

Но до настоящего времени с стороны МГ ОБСЕ не было ни одного официального заявления, демонстрирующего разногласия в подходах к урегулированию нагорно-карабахского конфликта. Более того, Азербайджан, принимавший участие вместе с Арменией после апрельской войны 2016 года на встречах на уровне глав государств в Вене, а затем в Санкт-Петербурге при посреднических усилиях МГ ОБСЕ, не подписал эти документы. На наш взгляд, одной из причин может быть то, что в Вене и в Санкт-Петербурге Минская группа настаивала на возврате к соглашению о прекращению огня, под которым стоит подпись и Степанакерта. А это вновь выводит в центр угла проблему признании Баку в качестве стороны конфликта Нагорного Карабаха. В итоге объявленная Азербайджаном «победа» в апрельской войне 2016 года оборачивается для него крупным политико-дипломатическим поражением.

Второе. Баку предпринимает попытку в одностороннем порядке изменить переговорную повестку МГ ОБСЕ. «Имеются четыре резолюции Совбеза ООН, в которых конкретно указаны пути решения конфликта. Эти документы необходимо уважать и применять на практике. Все страны-члены Минской группы должны действовать в соответствии с ними. Также очень важно, чтобы стороны конфликта правильно интерпретировали международное право, и международные организации должны оказать поддержку в этом вопросе», — считает Азимов. Эта проблема хорошо изучена на экспертом и политическом уровне. Задают или могут ли задавать резолюции СБ ООН ориентиры для решения нагорно-карабахского конфликта? Означает ли стремление Азербайджана заставить МГ ОБСЕ работать в направлении реализации резолюций одновременное признание Нагорного Карабаха в качестве «конфликтующей стороны»? Если да, то что мешает Баку сделать это сейчас? Если нет, то его заявления по этому поводу производят впечатления политико — дипломатического блефа, ведь сейчас Баку рассматривает Степанакерт только как объект, а не субъект конфликта. При этом Азимов считает, что для урегулирования конфликта необходим «согласованный график вывода армянских сил с оккупированных территорий».

Отчасти это напоминает прописанный в резолюциях 822 (1993) и 853 (1993) СБ ООН «Обновленный график неотложных мер», на что содержится ссылка и в резолюциях № 874 и № 884. В то же время на основе именно этих резолюций составлялись Мадридские принципы, которые, с одной стороны, содержат упоминание о «территориальной целостности Азербайджана», а с другой не закрывает перед Нагорным Карабахом возможности приобретения независимости через механизм волеизъявления. Тем не менее Азимов считает, что резолюции СБ ООН «составляют набор принципиальных требований», и «если эта база признается и другой стороной, то можно двигаться дальше». В свою очередь президент Азербайджана Ильхам Алиев говорит о том, что «мы страдаем от грубого нарушения международного права», а заместитель главы администрации азербайджанского президента Азербайджана Новруз Мамедов уточняет: «Ни одна страна не выражает своей позиции по этому поводу. Документы 20−30 летней давности идут в архив. Если такой подход не изменится, то обеспечить международное право будет невозможно». Это фактическое признание политико-дипломатического поражения азербайджанской дипломатии на уровне мирового сообщества.

Нагорный Карабах

Третье. Азимов считает, что «всенародное голосование на территории Азербайджана может состояться только в соответствии с требованиями азербайджанской Конституции». По его словам, «когда процесс решения конфликта достигнет уровня, требующего референдума, тогда азербайджанский народ сможет в нем участвовать». Баку открыто рассуждает о возможности нового референдума в Нагорном Карабахе, когда на официальном уровне для такого хода событий вроде бы нет оснований. Интересно, что Ереван подыгрывает этому, заявляя, что «в юридически обязывающем референдуме по окончательному статусу Нагорного Карабаха должно участвовать только население Карабаха». Нам остается задать вопрос: когда состоится такой референдум, если о нем стали вести разговор уже на высоком уровне. Можно ли сделать вывод о вбросе какой-то закулисной дипломатической информации?

В целом активизация политологического и информационного бурления, связанного с нагорно-карабахским конфликтом свидетельствует о том, что он способен превратиться для Азербайджана в некий внутренний «геополитический вулкан», который может еще раз проснуться и устроить землетрясение. Как считает российский политолог, доцент кафедры регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета, кандидат исторических наук Сергей Маркедонов, уникальность ситуации заключается в том, что «если в грузино-осетинском и грузино-абхазском конфликтах позиции России и Запада противоречат друг другу, мы не видим этого в нагорно-карабахском конфликте». Он единственный на постсоветском пространстве, где взаимное сотрудничество между Россией и Западом не прекратилось. А значит решение его перекладывается на плечи региональных конфликтующих сторон.

Мысли и позиции, опубликованные на сайте, являются собственностью авторов, и могут не совпадать с точкой зрения редакции BlogNews.am.