Вопрос: Конституционная реформа в Турции получила одобрение большинства. Чего можно ожидать в перспективе, как это отразится на проводимой Эрдоганом политике?
Ответ: Инициированный президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом конституционный референдум, суть которого – получить согласие граждан Турции на переход от парламентской формы правления страной на президентскую, состоялся. Вспомним, что парламентское правление Турцией было установлено аж в начале ХХ века, при Мустафе Кемале Ататюрке, считающемся основоположником светского государства на остатках Османской империи. По предварительным подсчетам голосов (при явке 86%), 51,18% граждан поддержали предложенную президентом реформу, 48,82% - проголосовали против.
Причем не разделяют взгляды Эрдогана о будущем Турции в основном жители крупных городов страны: Анкара, Стамбул, Измир, Анталья и т.д. Несмотря на незначительную разницу, близкую к так называемой статистической погрешности, победа сторонников президента, несомненно, будет закреплена юридически по истечении установленного законом срока на всякие апелляции и обжалования. Неспроста Эрдоган уже успел поздравить соратников с успехом, достигнутым «во благо Турецкой Республики». Сложилась, однако, двоякая ситуация, когда, с одной стороны, президент получает безграничную власть, но при этом половина населения против подобного расклада. К таким случаям применимо понятие – общество расколото на две равные части, что ни одной власти не гарантирует спокойной жизни.
Если к этому добавить еще и то обстоятельство, что против конституционной реформы выступает более прогрессивная, образованная и влиятельная часть общества, в руках которой в большей степени сосредоточены ресурсы и капитал, а также национальные меньшинства (в первую очередь курды), то положение Эрдогана сложно назвать завидным. Этакая победа с неоднозначными дивидендами. Не случайно победу президента сопровождают голоса разочарования даже в стане его сторонников. Ожидания получить 60% и более голосов «за» не оправдались, что значительно омрачает успех. Многие эксперты считают, что фактором раздражения для половины общества стал альянс правящей партии «Справедливости и развития» с партией «Националистического действия» Девлета Бахчели. Многих насторожило, что за синтезом мягкого исламизма с национализмом проглядываются плохо скрываемые контуры неоосманизма.
На это неустанно указывала оппозиционная «Народно-республиканская» партия, которой удалось консолидировать приверженный светским устоям государства электорат. Что может последовать за «победой» в референдуме по конституционной реформе? Необходимо подчеркнуть, что после референдума страна вступает в новый, не менее важный цикл – избирательный. Поправки в Конституцию должны вступить в силу в полном объеме лишь после намеченных на 2019 год парламентских и президентских выборов. Сумеет ли ослабленный в расколотом обществе, но одержавший формальную победу Эрдоган удержать контроль над процессами – вот главная интрига. У президента Турции в руках и до референдума было сосредоточено достаточно власти, порой в нарушение действующей Конституции, чтобы единолично принимать ключевые решения по внешней и внутренней политике страны. Однако это не препятствовало снижению его рейтинга в обществе.
От итогов референдума существующие объективные проблемы по внешнему и внутреннему контору никуда не делись, а, возможно, где-то усугубились на фоне наглядной поляризации в обществе. Взаимоотношения с США, Евросоюзом, Россией, мягко говоря, натянутые из-за реверсивной политики турецкого лидера, возможно, усложнятся еще больше, это в свою очередь наложит отпечаток на маневренность Турции в вопросе сирийского урегулирования. Более чем актуальна проблема с курдами, сепаратистские настроения которых по внешнему периметру с легкостью могут детонировать взрыв в самой Турции, проблема с частыми террористическими атаками на республику, которые подрывают основы туриндустрии страны и т.д. Все это существует и будет существовать еще долго, вне зависимости от структуры полномочий лидера Турецкой Республики.
По идее, к грядущим выборам Эрдоган должен готовиться уже сейчас, и одним из возможных направлений вполне может стать усиление репрессий внутри страны. Едва ли Реджеп Тайип Эрдоган рассматривает вариант, при котором на выборах всесильным президентом Турции (многие называют даже новым султаном) может стать кто-то другой. Соответственно, зафиксированная на референдуме пропорция – примерное равенство – недопустимый риск для него. Как турецкий лидер умеет справляться с оппонентами, мы все видели, особенно после несостоявшегося переворота летом прошлого года. Видимо, такая перспектива и заботит европейцев в первую очередь. Правда, на первое время. Разумеется, Европу волнует больше всего само становление сильной исламистской Турции у себя под боком. А недопущение такого развития, как обычно, начинается поддержкой светской оппозиции внутри Турции. Примерно в таком ключе по итогам референдума выступили и канцлер ФРГ Ангела Меркель, и высокопоставленные чиновники Евросоюза. Сама по себе показательна и реакция окружающего мира: с успешным референдумом Турцию поздравили пока только Азербайджан, Пакистан и еще Иран, но лишь на уровне МИДа.
Впрочем, от турецкого лидера можно ожидать и диаметрально противоположных шагов. За его плечами есть и такой опыт: по необходимости быстро находить общий язык практически со всеми, в том числе и с внутренней оппозицией, и даже с курдами. В принципе, такая тактика, правда, несомненно, временная, больше отвечает его личным интересам. Укрепить позиции, достичь искомого результата и только потом приступить к реализации собственного плана в полном объеме. Такую тактику Эрдогану обосновать будет несложно. Аргументами могут послужить исторические экскурсы с наглядной иллюстрацией того, что все военные перевороты доселе были заложены в предыдущей Конституции, а осуществлялись исключительно с подачи спецслужб иностранных государств, которые таким образом диктовали Турции свое видение о ее будущем. Самостоятельная, суверенная политика, провозглашенная Эрдоганом – тот лозунг, который гладко ложится на ухо граждан. При этом ему совсем не обязательно публично отказываться от европейской ориентации, достаточно будет призывов проявить некую осторожность и неспешность.
Другой вопрос, что никто Турцию спешно и не приглашает в Европу, но тут дело в перехвате инициативы. И об отказе от светских принципов голосить на данном этапе отнюдь не обязательно, нет смысла в этом. Ползучая исламизация тоже вполне себе подходит для достижения истинных целей. Лично у меня сложилось впечатление, что для Реджепа Тайипа Эрдагана принципиально только одно: стать таким правителем Турции, который способен будет исторически затмить славу Ататюрка, стать новым отцом нации, всеми почитаемым и безоговорочно авторитетным. Все остальное, на мой взгляд, лишь способы достижения генеральной цели. Если обстоятельства сложатся таким образом, что будет больше шансов запомниться как великий демократ и реформатор, приведший Турцию в Европу, то Эрдоган пойдет по этому пути. Если же почувствует, что в истории можно остаться лишь в образе великого султана в бытность Османской империи – не моргнув выберет этот путь. Посему не думаю, что референдумом определен дальнейший курс Турции. Он еще неоднократно претерпит кардинальные изменения и тактические корректировки, из этого и следует исходить, находясь с Анкарой лишь в тактическом сотрудничестве, но никак не в стратегическом партнерстве.
