14-15 марта 2017 года президент Армении Серж Саргсян посетил с официальным визитом. Его переговоры с Владимиром Путиным широко освещались в российских СМИ. На этом фоне в тени осталось другое событие - посещение президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым Парижа. Оно прошло параллельно с московским визитом армянского лидера. Оба этих события формально были приурочены к двадцатипятилетней годовщине установления дипломатических отношений между РФ и Арменией, Францией и Азербайджаном.
При этом у каждого из визитов была своя особая повестка дня. В случае с московским вояжем Саргсяна одним из важнейших сюжетов в его переговорах с российским коллегой наряду с вопросами безопасности, экономической интеграции и военно-технического сотрудничества была конституционная реформа и предстоящие выборы в Национальное собрание. По их завершении Армения начнет трансформацию от полупрезидентской в парламентскую республику. И мирный характер этого процесса – важный приоритет для Москвы, рассматривающей Ереван в качестве своего стратегического союзника в Закавказье. При этом и российское, и армянское руководство прекрасно понимают наличие протестных настроений в Армении и опасность внутренней дестабилизации, что может, среди прочего отразиться и на динамике нагорно-карабахского конфликта. Достаточно вспомнить трагическую историю марта 2008 года. Тогда после столкновений участников массовых акций с полицией (в республике эти события до сих пор называют «кровавой субботой» по аналогии с днем 9 января 1905 года в Санкт-Петербурге) начались резкие обострения на «линии соприкосновения» в Нагорном Карабахе. На тот момент они были самой мощной эскалацией с вступления в силу режима прекращения огня. В этой связи неслучайно Владимир Путин охарактеризовал конституционную реформу в Армении, как «непростой процесс». Думается, он имел в виду не только внутриполитические расклады, но их влияние на региональную безопасность.
Парижский визит Ильхама Алиева имел другую «нагрузку». Франция имеет многолетнюю репутацию проармянской страны. В стране проживает полумиллионная диаспора, одна из самых многочисленных в мире, а многие ее представители являются известными в стране политиками, бизнесменами, деятелями культуры и искусства. Незадолго до парижского визита Ильхама Алиева французскую столицу посетил Серж Саргсян. 8 марта он провел встречи с Франсуа Олландом и мэром Парижа Анн Идальго. Перед визитом в интервью агентству «Франс-пресс» Саргсян заявил, что «опасность новой войны всегда есть и будет сохраняться до тех пор, пока Азербайджан не убедится, что нет военного решения конфликта». Однако какие бы тесные связи не объединяли Францию и Армению, в Баку прекрасно понимают, что Париж наряду с Москвой и Вашингтоном является сопредседателем в Минской группе ОБСЕ, а Франция наряду с Германией является одной из ведущих стран Евросоюза, в сотрудничестве с которым Азербайджан крайне заинтересован, особенно, в энергетической сфере. К слову сказать, за время президентства Ильхама Алиева Баку удалось прагматизировать отношения с Францией.
Впрочем, мартовская поездка азербайджанского лидера в Париж касается не только двусторонней франко-азербайджанской динамики. Ее следует рассматривать в контексте определенной «перезагрузки» отношений Баку с Евросоюзом, который в своем отношении к Баку разрывается между «реальной политикой» и ценностными подходами. Первое направление олицетворяет по преимуществу Еврокомиссия, а второе - Европейский парламент. За месяц до посещения столицы Франции Ильхам Алиев посетил Брюссель и по итогам тогдашнего визита заявил об открытии «новой главы сотрудничества» с ЕС, хотя далеко не все противоречия, существующие в отношениях между этой организацией и Азербайджаном, были сняты.
Как бы то ни было, и Ереван, и Баку, пытаются действовать сразу по нескольким внешнеполитическим направлениям, не давая противоположной стороне монополизировать контакты и с Москвой, и с Брюсселем, и с отдельными странами-членами ЕС, прежде всего Францией, фактически представляющей интеграционное объединение в Минской группе. При этом стоит заметить, что парижский визит Алиева и московскую поездку Саргсяна помимо юбилейных поводов объединяют и другие сюжеты, и прежде всего, урегулирование нагорно-карабахского конфликта. В этом контексте было бы крайне полезно сравнить обсуждение этой острой темы в столицах России и Франции. Можно ли говорить о разночтениях в подходах Москвы и Парижа? Или же напротив, перспективы разрешения одного из самых опасных этнополитических конфликтов постсоветского пространства сближают позиции двух государств-сопредседателей Минской группы ОБСЕ вне зависимости от имеющихся между ними расхождений по Украине и Ближнему Востоку?
Стоит сказать, что президенты Саргсян и Алиев неплохо подготовились для презентаций на заданную тему. В статье, опубликованной в газете «Известия» в канун визита в Москву армянский лидер основную вину на эскалацию конфликта возложил на Баку. По его словам, якобы «агрессия Азербайджана против Нагорного Карабаха» в апреле 2016 года нанесла существенный ущерб переговорному процессу и усилиям по восстановлению доверия между сторонами, по исключительно мирному урегулированию конфликта. Обострение же ситуации на «линии соприкосновения», случившееся в конце февраля нынешнего года продемонстрировало проблемы при выявлении виновных в нарушениях перемирия. В свою очередь Ильхам Алиев, находясь в Париже, заявил: «Во-первых, переговоры должны быть возобновлены как можно скорее. Армения не должна уклоняться от переговоров». При этом он указал на нетерпимость нынешнего статус-кво, который мешает разрешению многолетнего противостояния. «Мы хотим мира в регионе, который позволил бы азербайджанским беженцам вернуться в родные места», - резюмировал Ильхам Алиев.
Таким образом, снова мы увидели две различные и плохо совместимые картины урегулирования. Если армянский лидер сделала акцент на попытках Баку ломать статус-кво силовым способом, а также указывал на право армян, проживающих в Нагорном Карабахе, на самоопределение, то для азербайджанского президента разрешение конфликта фактически отождествляется с невозможностью соблюдать статус-кво и возвращением его сограждан в места их довоенного проживания. Непраздный вопрос, как обеспечить это решение не учитывая нынешний, пускай и непризнанный статус НКР, тем паче, если речь идет не о силовой операции, а о мирном решении.
Таким образом, президенты Армении и Азербайджана новых подходов не открыли. Но отличались ли оригинальностью позиции Москвы и Парижа? На первый взгляд, особой новизны мы также не наблюдаем. Во время мартовских переговоров в Москве российская сторона подтвердила свою неизменную позицию: соблюдение имеющихся договоренностей о невозобновлении военных действий (начиная с мая 1994 года и заканчивая итогами встреч прошлогодних встреч в Вене и в Санкт-Петербурге) и прекращении огня, переговоры и поиск компромисса между сторонами. В то же время были озвучены (хотя и кратко) два принципиально важных тезиса: Россия уделяет первостепенное внимание взаимодействию с Арменией в формате ОДКБ и военно-техническому сотрудничеству с целью «обеспечения региональной и международной безопасности», то есть такой ситуации, когда силовой «взлом» имеющегося статус-кво и попытки перевести процесс урегулирования конфликта в Карабахе в формат Южной Осетии 2004-2008 гг. будет либо невозможен, либо маловероятен. Крайне важный момент в контексте инцидентов не только в самом Нагорном Карабахе, но и вдоль международно признанной армяно-азербайджанской границы!
Если же говорить о Франсуа Олланде (после его ухода с поста президента данная позиция будет продолжена его преемником), то, с одной стороны, он озвучил вещи, которые вызывали позитивное восприятие в Баку: «Возвращаюсь к вопросу Нагорного Карабаха. Мы говорили об этом и согласились, что статус-кво — неприемлем». Но оценка президента Франции и других западных политиков, настроенных по отношению к любому статус-кво критически (Москва в этом плане имеет не столь однозначные подходы), помимо этого, как правило, содержит и второй компонент.
В случае с нагорно-карабахским конфликтом речь идет о таком важном императиве, как мирное решение. По словам Олланда, «карабахский конфликт может быть урегулирован только мирным путем. Я это говорил на прошлой неделе и президенту Армении Саргсяну. Франция совместно с Россией и США продолжит посреднические усилия для решения конфликта. Эти усилия основаны на неприменении военной силы, защите территориальной целостности и праве на самоопределение». Как бы ни хотелось сторонам конфликта, но два этих противоречивых принципа по-прежнему берутся за основу, как общая платформа для достижения компромисса. Заметим также, что в ходе недавнего визита Ильхама Алиева в Тегеран императив мирного решения конфликта в Карабахе был озвучен и во время выступления иранского президента Хасана Роухани. Интересная и парадоксальная общность в подходах России, Запада и Ирана.
«Разогрев конфликта» не выгоден ключевым игрокам. Намного более жесткую позицию с точки зрения отстаивания азербайджанской территориальной целостности отстаивает Турция, но сегодня Анкара вовлечена, прежде всего, в разрешение ближневосточных проблем и обострившихся противоречий с Евросоюзом. В этом контексте позиция Турецкой республики представляется значимой, но не критической величиной. Ни США, ни Франция, ни Россия не стремятся к конфронтации из-за Нагорного Карабаха, а российская особая роль даже признается желательной, ибо сегодня для Вашингтона и Парижа данная тема далеко не в ряду важнейших приоритетов. В то же самое время, имеющееся единство взглядов не должно создавать благостной картинки. Пока стороны конфликта не готовы к достижению компромиссного решения, а страны-посредники помимо Карабаха имеют массу серьезнейших противоречий, они не будут усердствовать в давлении на Ереван и Баку. Скорее всего, все будет ограничено рекомендациями.
В этой ситуации особая роль будет принадлежать России, и как стране, осуществляющей военно-техническое сотрудничество с Арменией и Азербайджаном и способной, таким образом, влиять на баланс сил, и как государству, чья элита обладает значительными неформальными связями с элитами двух закавказских республик. С точки зрения инструментов воздействия на ситуацию у Москвы имеется преимущество. Однако выполнять работу по выходу из конфликта за Армению и Азербайджан Россия также не будет. Без политической воли в Баку и в Ереване по достижению компромисса (а ее пока что не просматривается) Москва не станет излишне подталкивать политическую динамику вокруг урегулирования, опасаясь, что дело повернется не к миру, а к новой эскалации.
