Вопрос. Переговорный процесс по Арцахскому вопросу сегодня приостановлен: на днях об этом заявили министры иностранных дел Азербайджана и Армении. С другой стороны, в повестке московского визита Сержа Саркисяна – Арцахский вопрос. Не пытается ли Серж Саркисян, включив в повестку Арцахский вопрос, посредством России отправить месседж Минской группе ОБСЕ?
Ответ. Переговоры вокруг урегулирования конфликта в Нагорном Карабахе действительно заморожены. Но, во-первых, заморожены они лишь в формате непосредственного диалога Армении и Азербайджана, а с каждой из сторон по отдельности сопредседатели Минской группы ОБСЕ достаточно часто ведут переговоры и консультации. Посему неуместно утверждать, что процесс в целом заморожен. И, во-вторых, если уж говорить о переговорах именно в контексте урегулирования карабахского конфликта, то нужно признать, что по большому счету они заморожены достаточно давно, ровно с того момента, когда Нагорный Карабах был вытеснен из переговорного процесса. Совершенно очевидно, что Азербайджан и Армения при содействии Минской группы ОБСЕ все это время вели переговоры по сути о невозобновлении широкомасштабных военных действий по линии соприкосновения в Нагорном Карабахе. Никто без непосредственного участия властей НКР не в состоянии решать дальнейшую судьбу государственного образования, провозглашенного четверть века назад, да и согласие властей непризнанного государства с тем или иным планом тоже не является окончательным, пока само население НКР не даст свое согласие на один из предложенных вариантов. Первоначальная задумка (если, конечно, это именно так было задумано, а не по другим мотивам), якобы отсутствие представителей Нагорного Карабаха может облегчить достижение согласия между договаривающимися сторонами, за прошедшие годы доказала свою несостоятельность. Единственное, что она облегчила, это сохранение статус-кво за неимением возможности продвинуться дальше. Всем понятно, что сохранение статус-кво на руку армянской стороне и никак не устраивает азербайджанскую сторону, о чем неоднократно заявлял президент Азербайджана. Если рассматривать с этой точки зрения, может возникнуть мысль о том, что Армения очень даже продуманно пошла на изменение переговорного формата, решив задачу с сохранением положения дел в неизменном виде. Так это или нет, знают только непосредственные участники процесса, мы можем только строить предположения. Сказанное не означает, что при участии представителей НКР решение непременно нашлось бы, речь о том, что в их отсутствие не было ни единого шанса продвинуться. В режиме «переговоры ведутся ради переговоров» прошло более полутора десятков лет. Формулировка, кстати, принадлежит Ильхаму Алиеву, которому, видимо, больше нечего предъявить населению собственной страны. Ему нужны практические результаты, которые оправдали бы многие непопулярные действия властей и отвели бы угрозу нарастания недовольства его правлением. Разумеется, избегание масштабного столкновения, благодаря тому же переговорному процессу и усилиям сопредседателей, Ильхам Алиев результатом не считает, по крайней мере публично. Посему не только сохраняется, но и с каждым месяцем все нарастает угроза возобновления наступательных операций. Из этого тоже президент Азербайджана большого секрета не делает, публично оставив за собой право посильными способами решить проблему, если за столом переговоров не удастся достичь желаемого результата.
Другой вопрос, что сохранение за собой права решения проблемы силовым путем в реальной жизни этих самих сил не добавляет и ничего не гарантирует, и это тоже президенту Азербайджана хорошо известно. Можно ли подобное заявление воспринимать как попытку шантажа? Пожалуй, да. Но если это прозвучало, пусть даже с целью шантажировать, безусловно, нужно быть во всеоружии.
Возвращаясь к утверждению, что переговорный процесс заморожен, с приведенными выше оговорками, нужно констатировать, что это имеет место. Объясняется тем, что Азербайджан не хочет выполнять взятые на себя в Вене и в Санкт-Петербурге обязательства по усилению контроля и введению эффективных мер мониторинга на линии соприкосновения, а на переговорах настаивает именно в том ключе, чтобы под давлением сопредседателей Минской группы ОБСЕ Армения согласилась, по сути, на односторонние уступки. Уже сказал, что если даже Армения теоретически пойдет на это, ситуация не изменится нисколько, потому как населению Нагорного Карабаха подобные решения не указ. Судя по всему, Армения в свою очередь даже теоретически не готова пойти на односторонние уступки и временно вышла из переговорного процесса с простым и понятным объяснением: какой смысл договариваться о следующих шагах, если азербайджанская сторона игнорирует уже достигнутые договоренности?
По всем прямым и косвенным признакам сопредседатели Минской группы прекрасно понимают, что на данном этапе у карабахского конфликта нет оптимального решения. Уступить гарантирующие безопасность позиции взамен на обещания, которые азербайджанская сторона вовсе и не дает, Армения и НКР не готовы, а Азербайджан отказывается обсуждать любые расклады, которые противоречат его идее распространения суверенитета на Нагорный Карабах и все прилегающие территории. Судя по всему, понимая, что ситуация тупиковая, западные сопредседатели Минской группы – США и Франция – даже не скрывают намерение возложить решение вопроса на Россию, делая различные реверансы и приводя не сильно убеждающие аргументы. Если у конфликта нет устраивающего обе стороны решения, значит, любое насильно навязанное настроит одну из сторон против того, кто возглавляет процесс, то есть против России. Стоит ли объяснять, насколько подобное развитие в интересах Запада? Москва прекрасно понимает западню, потому всячески дистанцируется от односторонних решений, все время призывая партнеров по группе действовать с согласованных позиций. Проблема только в том, что образцовое поведение Москвы в данном случае не вызывает восторга у партнеров, что не удивительно. Вообще, в нынешнем геополитическом столкновении между Россией и Западом очевидные успехи Москвы обусловлены именно тем, что она играет по правилам Запада, а последний все время импровизирует, что не всегда получается удачно. После событий 2008 года, при всем нежелании, Еврокомиссии пришлось возложить на Саакашвили ответственность за события в Южной Осетии, Крым вышел из состава Украины в строгом соответствии с международным правом, проведя референдум (только после этого обратился с просьбой о вхождении в состав РФ), Москва сама предложила документ, в дальнейшем получивший название «Минск-2», по урегулированию на юго-востоке Украины и т.д. Кстати, тут в поведении Киева напрашивается аналогия с поведением Баку. Не извлекая уроков, украинские власти обрушились на Донбасс обстрелами, блокадой и всеми прочими составляющими необъявленной войны, как и Азербайджан по отношению к Нагорному Карабаху. Несложно догадаться, насколько теперь жители Донбасса желают жить дальше с Украиной в рамках одного государства. Видимо, так же сильно, как армяне Нагорного Карабаха стремятся в состав Азербайджана.
Что касается визита президента Армении в Москву и возможного обсуждения с президентом России карабахской проблемы, то не думаю, что этот вопрос станет главным в повестке дня. Конечно, консультации проведут, но не более того, в силу приведенных выше причин. В ситуации, когда политического решения, устраивающего все стороны, нет, а масштабная война в регионе никому не нужна, усилия направляются лишь на сохранение хрупкого мира, а усилия Москвы – даже не только, а в первую очередь. А это не что иное, как дальнейшее сохранение статус-кво.
Остается загадкой только, почему президент Азербайджана уперся в вопросе создания механизмов мониторинга, если и так всем понятно, кому именно на руку эскалация напряжения. Думается, когда Ильхам Алиев откажется придерживаться максималистской формуле "все или ничего", признает реальность и согласится, что "часть лучше, чем ничего", в урегулировании конфликта возможен прогресс. Но и это не гарантирует всеобъемлющее решение, пока армяно-азербайджанские отношения не наладятся в более широком смысле, с чего и стоило бы начинать.
