В начале апреля в Армении пройдут первые федеральные выборы после внесения поправок в Конституцию о переходе страны к парламентской форме правления. В связи с этим различные партийные силы активно продвигают в массы свои политические и экономические программы. В целом, армянская общественность с большим недоверием относится как к действующим властям, так и к оппозиции. Это обусловлено отсутствием внутреннего прогресса и множеством внешнеполитических провалов. За последние несколько лет в стране произошли события («Электрик Ереван», «Четырехдневная война», захват полицейского участка), ставшие индикаторами глубокого внутриполитического кризиса и отдаленности элит от народа. Точечные проблемы Армении давно известны: интенсивная иммиграция, безработица, высокий уровень коррупции, неподъемные тарифы и т.д. Понятны и причины внешнеполитических провалов: отсутствие политической воли и последовательности, низкая эффективность работы соответствующих государственных институтов и др. Все эти проблемы во многом являются следствием полного отсутствия внятной государственной стратегии развития и общенационального видения по решению приоритетных задач.
Проблема «зависимости и независимости». Последние триста лет истории международных отношений проходили в борьбе между крупными державами за расширение своих сфер влияния в разных частях мира. Главными объектами в рамках конкуренции между великими державами были малые государства и народы, которые не могли себе позволить роскошь независимости и потому всегда находились в орбите влияния империй и держав. История показывает, что малые народы, попадая в зону интересов крупного государства и его политических амбиций, неоднократно оказывались перед угрозой полного истребления. Последствия колонизация англичанами Ирландии привели к «великому голоду», от которого погибло более одного миллиона человек. Противоречия в Европе привели к двум мировым войнам, в ходе которых были осуществлены акты геноцида в отношении армянского народа в Османской Империи и Турции и европейского еврейства со стороны нацистской Германии.
Теория политического реализма говорит о том, что независимым может быть лишь то малое государство, с чьим мнением считаются лидеры ведущих стран мира. После двух мировых войн, процесса деколонизации и распада СССР возникло множество государств, которые по-разному встраивались в систему международных отношений. Одни страны, например Литва, Латвия и Эстония, вступили в Европейский союз и военно-политический блок НАТО, получив патронаж от Соединенных Штатов. Лидеры этих народов приняли вполне разумное решение отдать свой суверенитет на наднациональный уровень. Они прекрасно осознавали факт отсутствия ресурсов для формирования собственных политических инструментов, которые бы позволили балансировать между разными центрами сил без необходимости делать судьбоносный цивилизационный и военно-
политический выбор. Другие бывшие советские республики – Таджикистан, Киргизия, Беларусь – взяли курс на политическую и экономическую интеграцию с Россией. Так или иначе, малые государства без ресурсов вынуждены делать выбор. Выстраивая стратегию долгосрочного развития, лидеры таких стран ставят перед нацией лишь один принципиальный вопрос: «С кем мы?». Народы, сумевшие извлечь уроки из собственной истории и внимательно изучившие мирополитические тренды и тенденции, осознали необходимость укрепления своей идентичности и лоббирования своих интересов разными средствами и методами.
«ТПН как ресурс малых народов». Многие эксперты часто ошибочно ставят знак равенства между такими понятиями как диаспора и транснациональная политическая нация. В научном мире существуют сотни мнений о том, что такое диаспора и чем она отличается от общины и лобби. В целом, диаспора – это группа людей, объединенная общими национальными, религиозными или культурными традициями. Как видно из этого определения, диаспора не обязательно должна объединять представителей конкретных этнических групп. Сегодня активно действуют диаспоры религиозного и географического типов. Например, поляки, итальянцы и кубинцы могут одновременно быть частью католической диаспоры, а болгары, греки и румыны входить как в православную диаспору, так и в балканскую.
Община же объединяет людей одного этнического происхождения вне зависимости от их места прибытия в принимающую страну и религиозной принадлежности. Так, американский француз-протестант, который вырос в Техасе и француз-католик, переехавший из Лиона, являются неотъемлемой частью французской общины США. В свою очередь, транснациональная политическая нация (ТПН) объединяет исключительно активную часть представителей совершенно конкретной этнической группы-общины. ТПН всегда тесно связана со страной – происхождения и заинтересована, в первую очередь, в защите ее интересов.
С уверенностью можно сказать, что сегодня существуют государства без природных ресурсов и выгодной географической конфигурации, но чьи интересы великим державам приходится принимать в расчет. Лидеры этих стран поняли, что сильную нацию можно построить без нефти, газа, золота и иных классических природных ресурсов и богатств. Именно ирландцы и израильтяне первыми осознали, что их стратегическое богатство и главный ресурс – это человек. Такие страны как Ирландия и Израиль на протяжении десятилетий активно собирали мощнейший потенциал своих многомиллионных диаспор по всему миру, формируя из них единые транснациональные политические нации.
Создав глобальные сетевые лоббистские структуры, Ирландия и Израиль получили не только действенный инструмент влияния, но и свои почетные места в системе международных отношений. Многие страны, имеющие диаспоральный ресурс, пытаются перенять имеющийся опыт для формирования собственных инструментов влияния. Больших успехов в этом направлении добилась Польша. Необходимо обозначить, что правильно выстроенная стратегия помогает не только сохранять свою независимость, но и выступать в качестве лоббиста целых стран и народов. Так, например Ирландия активно продвигала интересы многих католических стран в Америке, Израиль поддерживает про-турецкие и про-азербайджанские инициативы, а Польша в последнее время стала главным лоббистом интересов Украины и Прибалтийских стран. Таким образом, лидеры подобного типа государств вместо вопроса: «С кем мы?» задают другой – «Кто с нами?».
Упущенный шанс Армении. С момента обретения независимости Армения получила исторический шанс построить транснациональную политическую нацию. С 1989-2003 гг. широкие массы в армянских общинах по всему миру связывали большие надежды с исторической Родиной. Более того, армяне по всему миру были воодушевлены победой в национально-освободительной войне в Арцахе и беспрецедентными успехами лоббистских организаций по всему миру в деле международной поддержки Армении. Примечательно, что в тот короткий период армянские элиты вели независимую политику, задавая вопрос «Кто с нами?» и принимали важные решения, получая ответы от разных государств по всему миру. Проблема заключалась в том, что этот вопрос ставился не сознательно, он стал результатом мощнейшей мобилизации армянского мира, на который пытались делать ставки многие великие державы. Именно по этой причине, не удалось сохранить этот мобилизационный потенциал и направить его на формирование транснациональной политической нации.
В связи с этим, комплементарная политика эпохи Роберта Кочаряна – второго президента Армении – была обречена на провал. В Ереване ошибочно считали, что сотрудничество с традиционными диаспоральными силами поможет сбалансировать внешнюю политику Армении. Однако на тот момент, как и сегодня, в Армении не имели никакого представления о том, что такое Диаспора.
Можно ли говорить, что отдельные организации представляют интересы широких слоев общины? Сомнительно. Как правило, эти организации решали и решают узкие задачи, которые мало волнуют большую часть представителей диаспоры. Имело ли тогда смысл делать ставку на узкие элиты, которые фактически не способны мобилизовать диаспоральный человеческий капитал? Безусловно, нет. Именно Армения должна была сформировать необходимую стратегию по созданию транснациональной политической нации и дать ориентиры, которые позволили бы сформировать глобальную армянскую аристократию.
Неудивительно, что после провала комплементарной политики, новые власти были вынуждены сделать выбор. По субъективным (безопасность) и объективным причинам (монополизация внешнеполитического влияния одной державой) Армения уже не имела возможности маневрировать. Сегодня страна находится в сложной ситуации, когда любой просчет и ошибка могут привести к непредсказуемым последствиям. Первое, что необходимо сделать – понять, чего мы хотим и где мы видим себя в системе международных отношений. Имеется ли у нас стратегическое видение того, как мы будем решать, например, турецкую или азербайджанскую проблематику?
Понимаем ли мы, к каким катастрофическим последствиям приведет подобный отток населения из страны уже в среднесрочной перспективе? Какую модель Диаспоры мы хотим видеть, и нужна ли она вообще? В конце концов, осознаем ли мы, где начинается наша независимость и где она кончается? Должны ли мы иметь независимость, и нужна ли она нам? Граждане Армении, политические элиты страны, аристократия в Диаспоре и каждый армянин, живущий за рубежом должны понять, что от ответа на эти вопросы и общего стратегического видения зависит не только наше настоящее, но и будущее.
