«В последние три года азербайджано-иранские связи развивались на высоком уровне. Эти связи охватывали политические, двусторонние, региональные и международные вопросы, а также расширялись в экономической и культурной сфере». Эти слова были произнесены президентом Ирана Хасаном Роухани в ходе совместного выступления для печати вместе с Ильхамом Алиевым 5 марта 2017 года. В этот день азербайджанский лидер посетил с визитом Тегеран.
Эта поездка Ильхама Алиева уже третья по счету за три года. За это же время президенты Ирана и Азербайджана провели восемь встреч. В феврале 2016 года между ними прошли первые двусторонние переговоры на высшем уровне после снятия антииранских санкций и достижения определенного компромисса между Исламской республикой и Западом. Сегодня из Вашингтона подули другие ветры. По справедливому замечанию Екатерины Чулковской, «на данный момент представляется маловероятным, что от слов Трамп перейдет к действиям и развяжет войну против Ирана. Однако он точно не будет “добр, как Обама” и, возможно, наложит новые санкции на Тегеран».
В этих условиях перед Баку открывается двоякая перспектива. С одной стороны, уменьшение «доброты» со стороны США в отношении у «режиму аятолл», означает увеличение толерантности к некоторым «особенностям» политической системы Азербайджана, поскольку значение страны исламского мира со светским правлением и союзника Турции, а также важного энергетического партнера Запада будет возрастать. В этой связи на второй план уйдут сюжеты, связанные с соблюдением прав человека или назначением на пост первого вице-президента «первой леди» республики. С другой стороны, и США, и их главный ближневосточный союзник Израиль, будут с надеждой взирать на Баку, как на возможного партнера в его действиях (менее «добрых» по сравнению с президентством Барака Обамы) в отношении Тегерана.
Традиционно в этих борениях и столкновениях Азербайджан стремился, прежде всего, к тому, чтобы сохранять свой собственный интерес, воздерживаясь от окончательного выбора в чью-либо сторону. И в марте 2017 года он также пытается показать, что, несмотря на «похолодания» в отношениях между Исламской республикой и США, иранское направление остается для Баку чрезвычайно важным. Эта значимость определяется целым рядом причин. Во-первых, азербайджанская дипломатия ведет конкуренцию с Ереваном за влияние на ключевые центры силы (как региональные, так и международные). Иран в данном контексте нельзя недооценивать. Между тем, в декабре 2016 года Хасан Роухани побывал в Армении. И хотя интенсивность его визитов в эту страну уступает поездкам в Азербайджан, для Баку это было определенным сигналом, тем паче президент Ирана выразил заинтересованность к заключению временного соглашения с ЕАЭС, ведущего к образованию зоны свободной торговли.
Конкуренция за влияние между Ереваном и Баку проявляется не только в отношении Ирана, но также и на российском, и на американском направлении. Но если США и РФ проявляют солидарность в продвижении «Обновленных мадридских принципов», как фундамента нагорно-карабахского урегулирования, то Иран, напротив, оппонирует им. Для Тегерана приемлем эксклюзивный формат, в который будут вовлечены сами стороны конфликта и, возможно, страны - соседи (сама Исламская республика, Турция и Россия). Буквально через несколько дней после прошлогодней эскалации на линии соприкосновения армянских и азербайджанских сил глава МИД Ирана Мохаммад Джавад Зариф заявил, что его страна «готова помочь восстановить спокойствие в регионе», «если обе стороны конфликта в Нагорном Карабахе пожелают». Для Исламской республики неприемлемо размещение международных миротворческих сил в зоне конфликта, что видится как шаг к проникновению в Закавказье нерегиональных игроков. Как бы то ни было, а позиция Ирана по Карабаху - важный фактор закавказской политики.
Во-вторых, Тегеран и Баку объединяет общее видение перспектив Ближнего Востока. По словам президента Роухани, у двух стран «общие позиции по сирийскому и иракскому вопросу». Отметим, что в период жесткой конфронтации между Москвой и Анкарой по Сирии Баку занимал намного более нюансированную позицию. Не желая прямо оппонировать Турции, Азербайджан стремился воздерживаться от прямой поддержки турецкого курса, нацеленного на свержение Башара Асада. Впоследствии подходы Анкары стали более нюансированными. И сближение позиций Ирана, Турции и России на сегодняшний момент соответствует азербайджанским интересам. В-третьих, Тегеран и Баку пытаются интенсифицировать инфраструктурные проекты.
Переговорная повестка мартовского визита Ильхама Алиева была предельно насыщенной. Обсуждались перспективы экономического сотрудничества по разным направлениям, проблемы статуса Каспия, нагорно-карабахское урегулирование, вопросы многостороннего партнерства с участием не только Тегерана и Баку, но и ближайших соседей (Грузии, России, Турции, по понятным причинам Армения не рассматривалась в этом контексте), положение на Ближнем Востоке. И хотя значительных прорывов не было зафиксировано, сам по себе интенсивный диалог между Азербайджаном и Тегераном позволяет делать предположения о складывании стратегического сотрудничества. Но можно ли делать столь однозначные выводы?
На первый взгляд, президент Роухани в своем заявлении для прессы подчеркнул, что его страна «убеждена в том, что к территориальной целостности стран необходимо относиться с уважением». Позиция, впрочем, не новая. Достаточно сказать, что при всем своем критическом отношении к НАТО, процессу его расширения и проникновения в Закавказье, Тегеран не пошел по пути признания Абхазии и Южной Осетии и поддержки России в ее действиях в августе 2008 года. Для Ирана разрушение статус-кво - это опасный вызов, чреватый дестабилизацией и подключением к региональным процессам внешних игроков, что для него неприемлемо.
В то же самое время к словам Роухани о территориальной целостности, широко процитированным в азербайджанских СМИ, стоит добавить и другую его оценку, прежде всего о том, что «конфликты в регионе должны быть урегулированы за столом переговоров и дипломатическим путем». «Надеемся, что нагорно-карабахский конфликт будет разрешен путем переговоров», - резюмировал иранский президент. Между тем, не отрицая переговорный процесс, Баку предполагает при определенных случаях и военное решение конфликта в Карабахе, что Иран, напротив категорически исключает. В иранском прочтении территориальная целостность четко привязана к такому принципиальному условию, как мирные переговоры, и само решение нагорно-карабахского противостояния видится во взаимосвязи одного и другого, а не как военный триумф той или иной стороны.
Следуя сухим строчкам заявлений президентов для прессы видно, что и по статусу Каспия прорывы пока не видны. Есть понимание того, что сами страны, имеющие выход к этому водоему, должны иметь приоритет при решении всех его проблем. Однако при этом констатируется необходимость «продолжать сотрудничество», проводить «обмен мнениями», следовательно, констатировать единство подходов пока что не стоит.
Как бы ни были близки позиции Тегерана и Баку, стоит иметь в виду, что как Иран не откажется от взаимодействия со своим соседом Арменией, так и Азербайджан вряд ли уйдет от сотрудничества по широкому спектру вопросов со стратегическим противником Исламской республики Израилем. «У Азербайджана и Израиля есть большой потенциал для сотрудничества»,- с такой оценкой выступил президент Ильхам Алиев, комментируя на брифинге для прессы итоги визита в Баку израильского премьер-министра Биньямина Нетаньяху в декабре прошлого года. Тогда многие эксперты увязали первый визит (за время его пребывания у власти) Роухани в Ереван с поездкой главы израильского правительства в Баку. Иранскую сторону более всего волнует не сам факт контактов Азербайджана и Израиля, а их двустороннее сотрудничество в военно-технической сфере
Неслучайно поэтому многие представители иранского политического истеблишмента и исламского духовенства выразили свое недовольство визитом Нетаньяху и его встречей с азербайджанским лидером Ильхамом Алиевым. Представитель рахбара (духовного лидера) Ирана в провинции Западный Атрпатакан Сеид Мехди Горейши охарактеризовал посещение израильским премьером Баку «неприемлемым». В этом контексте даже близость по Сирии и Ираку не обеспечит полного тождества позиций.
Таким образом, Закавказье продолжает оставаться регионом, где вместо устойчивых альянсов доминируют селективные проекты. Интересы региональных и международных игроков могут сталкиваться по одной линии и по другой пересекаться. Тем не менее, введение двусторонних отношений в прагматическое русло, а ирано-азербайджанские контакты трех последних лет свидетельствуют именно об этом, вносят свой вклад в копилку стабилизации турбулентного региона.
