Побеждая смерть

Нежно люблю рассказы участника Арцахской войны, офицера и писателя Леона Агаджанова. Когда Командос после очередного нашего интервью подарил сборник военных миниатюр Агаджанова со словами "почитай, тебе понравится", я и не думала, что эта книга станет для меня таким открытием,– открытием новых граней самой жизни, человеческого духа, сути армянского воина-освободителя. Отвага и героизм побеждают на поле боя, юмор и смех побеждают ад войны. Смех и улыбки – это победа над смертью и проявление героизма высшей пробы.



В КОРОТЕНЬКИХ, ЗАЧАСТУЮ ВСЕГО В НЕСКОЛЬКО СТРОК, РАССКАЗАХ ЛЕОНА АГАДЖАНОВА реалии отгремевшей кровопролитной освободительной войны отражены не менее, а возможно, более пронзительно, нежели в каком-нибудь фундаментальном труде. В дни, когда мы отмечаем юбилей - 25-летие армянской национальной армии Третьей Республики, – мы вспоминаем эти рассказы, основанные, как нынче принято говорить, на реальных событиях, вспоминаем наших героических бойцов, некоторых, сметенных ураганом войны, уже давно нет в живых. Они, эти ребята, умели и умеют жить, любить, сражаться, побеждать, умели и умеют смеяться. Давайте улыбнемся и мы…

Наши зайцы

Азеры атаковали наши населенные пункты, но обороняться было нечем. Бойцы провели на дорогах рейд с целью конфискации незаконного оружия, стараясь обходиться без конфликтов. В одной машине нашли охотничье ружье, хозяин предъявил билет охотсоюза, но защитникам границ оружие было необходимо как воздух.

- Война идет, нам воевать нечем, а ты на охоту собрался? Кого стрелять будешь?

- Зайцев.

В то время в Армении был период невиданного подъема национального самосознания.

- Зайцев? Наших армянских зайцев будешь убивать?! А ну давай сюда!

Охотник, смутившись, протянул бойцам ружье.

Без порток, но с автоматом

Командир приказал затопить баню. Пошел вместе с замами мыться, глядь, а там уже намыливается прапорщик по прозвищу Ламбада. Командир решил потревожить бойца: дал короткую автоматную очередь над его головой. В тот же миг доблестный прапорщик схватил свой автомат и голым выбежал из бани, двигаясь в стиле "ламбада", с криком:

- Турки! Турки напали!

- Молодец, - оценил командир, - главное, оружие не бросил.

Каджик

Командос попросил водителя Каджика (в переводе с армянского - "храбрец") побыстрее доставить его к месту назначения. Каджик, чтобы не делать значительный крюк, объезжая гору и лес, решил поехать по кратчайшему пути, а именно перед позициями противника, надеясь проскочить... Азеры, увидев шустрый командирский "Уаз", ударили по нему из пушки. Снаряд попал в строение, стоявшее рядом с дорогой, поднялся столб пыли, и наши бойцы, потеряв "Уаз" из виду, впали в отчаяние. К счастью, все обошлось. Каджик, как говорится, "баров-херов" (благополучно) доехал до места. Командос, молчавший всю дорогу, изрек:

- Дурак, б... Но храбрец. Скажи спасибо, что артиллеристы плохие попались.

Правила движения

Водитель Арут на редкость аккуратно ездил по городу, безукоризненно соблюдая Правила дорожного движения. Однажды Арут вез начальника штаба полка Карена Маргаряна по фронтовой дороге. Карен предупредил:

- Сейчас будет участок, который обстреливается из пулемета. Нужно быстро проехать.

- Понял.

Ударил пулемет, пуля пробила колесо. Арут включил моргатель, принял вправо и притормозил.

- Ты что делаешь?! - закричал Маргарян.

- Сейчас колесо поменяем и поедем.

- Какое колесо?! Вперед!

Водитель тяжело вздохнул и неохотно тронулся с места.

Из последних сил

Отряд "Сурмалу" вел тяжелый бой на высоте Кобра. Метровый снег, двадцатиградусный мороз, несколько дней без сна и смертельная усталость. Патроны заканчивались. Артур Маргарян, связавшись по рации с бойцом Араиком, находящемся в штабе у подножия горы, попросил принести цинковый ящик патронов. Араик прошел полпути, но донести цинк не смог, силы оставили его. У сурмалинцев было обостренное чувство воинского долга, и Араик, бросив боеприпасы, из последних сил добрался до поста.

- Где патроны?! - в отчаянии крикнул Артур.

- Не смог донести, - тяжело выдохнул боец.

- Зачем же ты пришел?! - разозлился Артур.

- Чтобы быть вместе с вами.

Огонек

Солдат Акоп рыл окоп. Работать он начал вечером, когда азеры якобы не могли его увидеть. С зажженной сигаретой в зубах солдат стоял и долбил киркой землю. Карен Маргарян сделал ему замечание, напомнив, что окоп нужно рыть лежа, а огонек сигареты - прекрасная цель для снайпера.

Стемнело. Солдат вырыл окоп, как было указано, затем решил проверить, правду ли говорил начальник штаба полка насчет "огонька". Он снова закурил и, положив сигарету на кирку, выставил кирку из окопа, подняв ее над головой. Тут же прозвучала пулеметная очередь, деревянная рукоятка разлетелась, а кирка упала на голову бойца. Бедняга был доставлен в санчасть с разбитой головой.

- Начальник штаба был прав, - горестно констатировал солдат, придя в себя.

Где Кяж?!

Командир одного из отрядов, Микаэл, по прозвищу Кяж (рыжий) получил боевую задачу. После боя, уставший, потемневший, грязный до неузнаваемости, в обгоревшем камуфляже, он подошел к Командосу и стал докладывать. Командос не узнал его, а если вместо командира отряда докладывает другой, значит, с Кяжем что-то случилось.

- Где Кяж?! - крикнул он.

- Я Кяж! - удивленно ответил боец.

Командос присмотрелся...

Теперь при встрече с ним Командос непременно восклицает: "Где Кяж?!" - и они смеются, вспоминая тот эпизод.

Паргев, я тебе приказываю

Однажды епископу Паргеву Мартиросяну довелось с оружием в руках защищать Гандзасар. Позывной у епископа был "Паргев". Азеры обстреливали из "Града", и генерал Гурген Далибалтаян вышел на связь:

- "Паргев"! Я тебе приказываю окружить и уничтожить противника!

Спустя несколько лет архиепископ, предводитель Арцахской епархии, сказал генералу:

- Помните, приказы мне отдавали?

- Как я мог приказывать священнослужителю?

Архиепископ напомнил ему.

- Так это ты был в Гандзасаре?!

Основные ориентиры

Командос отправил бойца Овика в разведку, наказав обратить внимание на основные неподвижные ориентиры местности: строения, столбы, деревья, большие камни... Тот, вернувшись, доложил:

- На лугу пасется корова. В лесу бродят шакалы.

- Какие шакалы?! - возмутился Командос.

- Один большой и два маленьких.

Командос сам пошел в разведку, взяв Овика с собой. Вечером они увидели корову, которая паслась на прежнем месте, а ночью - блеск трех пар глаз в кустах, одни - ярче и крупнее, другие - поменьше.

- Вот, - показал пальцем "разведчик", - я же вам говорил... Это шакалы: основные ориентиры.

Швабра

В разговорах по рации вместо военных терминов бойцы часто использовали определенный код. Со временем это прочно вошло в привычку. Однажды комбат Вилен, он же "31-й", обнаружил заминированный участок местности и поехал к саперам за миноискателем, который именовался "шваброй". В роте был лишь солдат из хозвзвода.

- Швабру давай! - сказал комбат.

- Слушаюсь!

Солдат из хозвзвода не знал условного кода. Он принес швабру с половой тряпкой и ведро воды на всякий случай.

Лазер гялды!

С этой фразой связано несколько фронтовых историй, но одна, на мой взгляд, самая интересная. Ночью бойцы пробрались к азерским постам, заложили возле них взрывчатку и протянули провода к нашему посту. Направляя мощным фонарем луч света примерно в то место, где было заминировано, бойцы одновременно производили детонацию. Луч - взрыв, луч - взрыв...

Психологическое воздействие превзошло все ожидания. "Лазер гялды!" - отчаянно взвыл командир азербайджанских позиций по рации. Азеры покинули свои посты и пустили слух, будто армяне применяют лазерное оружие...

"Матах"

Была ночь, лил проливной дождь. Хачик Оганян перепутал дорогу и, ничего не подозревая, заехал в азербайджанское село. На трассе стоял промокший пожилой человек с поднятой рукой. Хачик, пожалев его, притормозил, попутчик сел в машину и вежливо поздоровался:

- Салам алейкум!

Хачика словно кипятком ошпарило.

- Салам... - лихорадочно ответил он и, исчерпав свой азербайджанский словарный запас, присмотрелся к номеру проезжающей машины: АЗ...
Немного придя в себя, Хачик спросил азербайджанца по-русски:

- Ну, что вы имеете против нас, армян?!

Хачик был в военной форме, и мирный азер перепугался так, что чуть на ходу не выскочил.

- Ничего против армян не имею. Клянус чесны слова!

- Тогда покажи дорогу на Армению. Обманешь - пеняй на себя.

Приехав в Ереван, Хачик сделал "матах" (жертвоприношение): зарезал барана и раздал мясо близким и знакомым.

Куда прешь, козел?!

Во время боя на наш танк из-за поворота выскочила азерская БМП, едва успев затормозить. Танкисты сразу сориентировались, но стрелять в упор по такой цели нельзя: можно повредить ствол. Воспользовавшись замешательством противника, командир танка открыл люк, высунулся и закричал: "Куда прешь, козел?! Сдай назад! Еще! Ладно, хватит! - и тут же своему наводчику: - Огонь!"

Остались от БМП рожки да ножки.

Тазик

Монте вошел в казарму в тот момент, когда бойцы пили, наливая спирт из канистры. Монте отобрал ее и стал выливать спирт в окно. Вдруг послышался странный звук. Монте высунулся из окна, смотрит - кто-то подставил тазик.

Языковые барьеры

В 1992 году в Ереван приехала группа японских тележурналистов. Они направились в Степанакерт с целью снять документальный фильм о борьбе карабахского народа за самоопределение. Там они узнали о Монте Мелконяне - патриоте, талантливом командире, интересном, необычном человеке и поехали в Мартуни. Монте принял их в штабе. Японец начал вежливо говорить. С ним было два переводчика: один переводил с японского на английский, другой - с английского на армянский. Монте внимательно и с уважением выслушал текст на японском, затем - на английском и на армянском. После небольшой паузы он ответил на чистом японском. У тележурналистов из Страны восходящего солнца и переводчиков от неожиданности округлились глаза.

Тут мы сделаем небольшой экскурс в прошлое. В пятнадцатилетнем возрасте Монте как одного из лучших учеников его калифорнийской школы отправили в Японию, где он прожил больше года. Монте изучал японский язык, знакомился с культурой и традициями страны, занимался японскими боевыми искусствами кэндо и каратэ, изучал кодекс чести воина "Бусидо" и китайское "Семикнижие", в частности, "Трактат о военном искусстве" Сунь-цзы, ставший впоследствии его настольной книгой. Кстати, иногда в Карабахе, записывая какие-то секретные сведения, он пользовался иероглифами, вспоминая времена своей "самурайской" юности.

- Вы говорите как настоящий японец! - заметил один из тележурналистов. - Где научились?

- В городе Микиши, неподалеку от Осаки, - ответил армянский командир потрясенным гостям.

Беседа пошла без переводчиков.

Береги себя, командир

Разведчики привели "языка". Комбат Оник оберегал его, не позволял, чтобы над ним издевались, и даже однажды пригласил за стол. Вечером Оник с бойцами собрался в разведку. Азербайджанец, звали его Натик, тронул Оника за локоть:

- Береги себя, командир.

Комбат засмеялся.

- За всю войну, - укоризненно сказал он бойцам, - ни от кого из вас еще не слышал такого!


Зара ГEВОРКЯН