Вопрос. В турецком городе Ризе демонтировали памятник основателю современной Турецкой Республики Кемалю Ататюрку, после чего он стал предметом насмешек. Как Вы думаете, Эрдоган, борясь с памятью об Ататюрке, хочет отказаться от республиканских и светских устоев и вести страну к религиозности, или ему просто не дает покоя слава Ататюрка, и он хочет стать новым отцом турок?
Ответ. Реджеп Тайип Эрдоган уже больше десяти лет на высших постах государственной власти Турции. Само это обстоятельство априори делает его персону знаковой. Но гораздо более значимым является то, что период пребывания по началу премьер-министра, а ныне президента страны у власти связан с серьезной эволюцией в общественной жизни страны и сменой политической парадигмы, на которой вплоть до начала третьего тысячелетия основывалась Турецкая Республика. Нелишне вспомнить, что в 1999 году карьерный подъем Реджепа Эрдогана был довольно жестко прерван. «Партия благоденствия» была запрещена решением Конституционного суда Турции, а сам тогдашний мэр Стамбула… угодил в тюрьму. Эрдоган, к тому времени приобретший также широкую известность как оратор на массовых мероприятиях, был осужден по статье уголовного кодекса Турции за «высказывания, разжигающие религиозную либо расовую вражду».
«Мечети – наши казармы, купола – наши шлемы, минареты – наши штыки, наши солдаты полны веры» - именно эти слова Эрдогана послужили поводом для правоохранителей, стоящих на страже сохранения светскости Турции по завещанию Мустафы Кемаля Ататюрка. Никакие доводы будущего президента – дескать, он привел цитату, разрешенную в учебной программе – его не спасли: подобного оригинального текста никто нигде не нашел. Надо полагать, что эта страница биографии не могла не наложить определенный отпечаток на отношение Эрдогана к кемализму. Пусть даже не судьбоносный, но уж точно не поверхностный. Отсидев четыре из назначенных приговором десяти месяцев, Эрдоган в 2001 г. основал «Партию справедливости и развития», и уже в следующем году новая политическая сила Турции завоевала на парламентских выборах две трети всех депутатских мандатов. Многими, прежде всего за рубежом, приход к власти Реджепа Эрдогана и его партии воспринимался как реванш «исламизма» после 80 лет секуляризма образца Ататюрка. Разумеется, новому турецкому лидеру такая постановка вопроса ничего хорошего не сулила, и он всячески отнекивался, называя свою партию не исламистской, а носительницей идеологии «консервативной демократии». Действительно, если судить по программе, то «Партию справедливости и развития» можно охарактеризовать как партию «либерально-консервативного» направления европейского типа, в идеологии которой сочетаются либеральный подход к экономике и традиционалистский консерватизм в политической, идеологической и духовной сферах. Если иллюстрировать эффективность, скажем, первых десяти лет правления Эрдогана, то следует отметить, что ВВП Турции рос на 3,6% ежегодно. Дефицит текущего баланса резко упал с 600 до 48 млрд долларов.
Эрдоган также унаследовал долг Турции МВФ в 23,5 млрд долларов, который к 2012 году был снижен до 0,9 млрд, и новых соглашений с фондом Анкара не заключила. В 2002 году валютные резервы турецкого Центробанка составляли 26,5 млрд долларов, в 2011 году они составили 92,2 млрд долларов, а инфляция упала с 32% до 9% ВВП. В разы вырос показатель протяженности автомагистралей, удвоилось количество аэропортов и пр. Это важно констатировать для понимания того, что авторитет и популярность Эрдогана не базируются на росте исламистских настроений в обществе, как это принято утверждать. Ну как минимум – не только на этом. Деятельность Эрдогана довольно сложно подогнать под устоявшиеся стереотипы и догматичные определения. Например, в 2010 году были приняты инициированные Эрдоганом поправки к Конституции, ограничивающие возможность вмешательства армии в политику, изменившие структуру Конституционного суда, и наделившие президента страны дополнительными полномочиями по назначению судей и прокуроров. Вроде как налицо признаки шагов к авторитаризму, но вместе с тем появилось больше гарантий гражданских прав и свобод, в стране возник институт уполномоченного по правам человека (омбудсмена). Помимо этого, по одной из ключевых проблем для Турции – ситуация с национальными и религиозными меньшинствами – во времена премьерства Эрдогана произошли значительные подвижки. Были расширены права шиитов-алевитов, христиан и иудеев, проживающих в стране, их религиозным общинам была возвращена собственность.
Эрдоган перевел страну на президентское правление, искусно балансируя между Западом и Востоком, исламизмом и секуляризмом, жестким колониализмом и элементами федеративного устройства, сохраняя целостность и унитарный строй Турецкой Республики и добиваясь впечатляющих показателей в росте экономики страны. Потом наступила эпоха идеолога пантюркизма Ахмета Давутоглу, автора пресловутой «Стратегической глубины...». Тут уж почти не приходилось сомневаться, что Турция полностью отходит от учения Ататюрка и берет курс на неоосманизм. Не тут-то было: Давутоглу отставлен, его учение отправлено в архив, вся власть в руках Эрдогана, ратующего за европейский выбор и широкое сотрудничество с региональными соседями. Затем очередной зигзаг: Турция – пособник терроризма, имеет виды не только на Сирию и Ирак, но и на Балканы, Южный Кавказ и т.д., а с Россией практически в шаге от военного столкновения. Несколько месяцев весь мир считает Эрдогана нерукопожатным, и только канцлер ФРГ ведет с ним дела, в отчаянных попытках остановить поток мигрантов в Европу. К концу сложнейшего для Турции 2016 года Реджеп Тайип Эрдоган уже активно борется с террористами ИГ (ДАИШ), скептически относится к роли США и НАТО в регионе, рассматривает присоединение к российско-китайским экономическим проектам и совместно с Россией и Ираном готовит конференцию в Астане по сирийскому урегулированию. Таков нынешний лидер Турции – своенравный и непредсказуемый, а в проводимой им политике не одно дно, проливая свет на что можно считать, будто удалось раскусить движущие им мотивы. Не так-то просто, и уж совершенно точно не стоит торопиться с оценками. Настороженное сотрудничество – вот современная формула выстраивания отношений с Турцией Реджепа Тайипа Эрдогана, которая к тому же обязывает бесконечно импровизировать. Все это, безусловно, говорит о величии Эрдогана для своего народа, которому в итоге и решать, нужен ли нации новый отец, или Ататюрк величина непревзойденная. Факт в том, что Турция пока держит весь регион в напряжении. Когда наступит разрядка и чем обернется для самой Турции – покажет время. На все воля… далеко не Эрдогана.
