В США прошли президентские выборы. Результат этих выборов стал неожиданностью, для многих простых людей и для экспертов и политиков.
Обсуждаются разные сценарии президентства Дональда Трампа, мы с Сергеем Маркедоновым Доцентом Российского государственного гуманитарного университета, экспертом Российского совета по международным делам и Фонда Горчакова, попытались спрогнозировать как будект стоится американская политика США при правлении Трампа.
В США сменился не только президент, но и правящая партия. Как вы считаете какую политику будет проводить администрация Трампа в отношении Южного Кавказа?
Мне кажется, что разделение американских политиков на республиканцев и демократов когда мы говорим о внешней политике США в целом, и на Южном Кавказе в частности, не вполне корректно. Дело в том, что и среди демократов, и среди республиканцев мы можем встретить и сторонников ценностного подхода, и реалистов, которые основываются на необходимости учета баланса сил, ресурсов и интересов. Среди членов обеих партий есть и интервенционисты, которые считают, что США должны нести по миру знамя американских ценностей, и условные изоляционисты. Не в том смысле, что они говорят, что США не должны влиять ни на какие процессы в мире. Но они считают, что только критическая ситуация должна заставлять СШАвмешиваться, что нужно задействовать ресурс союзников, что нужно активно работать и подталкивать сами страны-партнеры на решение острых проблем. А не так, чтобы все стали иждивенцами, а США решали бы проблемы. Какая группа будет доминировать на сегодняшний момент, рано говорить. Мы должны посмотреть на имена, которые будущий президент назовет в качестве госсекретаря, советника по национальной безопасности. Также зависит многое от диалога президента и Конгресса. Если, скажем, в наших постсоветских странах парламент не играет значительной роли, хотя и есть пару исключений в лице Грузии и Молдовы. В США — иное дело. Конгресс играет очень большую роль, там и лоббистские группы присоединят свой голос и различные влиятельные сенаторы и конгрессмены. Поэтому делать пока какие-то широковещательные предположения рано. В некоторых постсоветских странах выросло такое убеждение, будто Трамп — это креатура Путина, но это далеко не так. Конечно же, Путину, наверное, льстит, что его делают «делателем королей», тем более в мировой сверхдержаве. Получается, что половина американского населения играет в Путинские игры. Мне кажется, что ситуация далеко не такова, и люди, которые за Трампа голосовали — это и ветераны войн, которые воевали за Америку, это и генералитет, и разведка и бизнесмены, дипломаты и так далее, это люди которые считают, что Соединенные Штаты должны играть важную роль.
Если говорить о Южном Кавказе, то этот регион не является для США абсолютным приоритетом. Это не значит, что он не важен, но в сравнении с Ближнем Востоком, Латинской Америкой, данный регион не столь интересен. Он рассматривается в нескольких контекстах, кавказские сюжеты вплетаются в более масштабные паззлы. Это вопросы энергетической безопасности. Какие они? Например, американцы считают, что критическая зависимость стран Европы от российских энергоресурсов недопустима, и поощряют то, что они называют «энергетическим плюрализмом». Отсюда поддержка разных энергетических проектов, либо с малым российским участием, либо вовсе без российского участия. Начиная от Баку-Тбилиси-Джейхан, заканчивая проектами TAP, TANAP и так далее. Здесь большая ставка делается на Азербайджан и Турцию, эти страны весьма важны для США, отсюда истекает мягко говоря сдержанность Штатов, по вопросу прав человека и демократии в Азербайджане. Я думаю, что Грузии и одной десятой не простили бы того, что прощается Азербайджану в этом контексте. Следующий сюжет — это российско-американские отношения. Россия рассматривается если не как второй СССР, то как страна, которая пытается наряду с другими акторами, Китаем, Турцией, Ираном быть некоей страной вызовов для США. И поэтому российские интенции в отношении Грузии и непризнанных республик, они рассматриваются, как определенный вызов американскому доминированию. Американцы считают, что после распада СССР в Евразии не должно быть каких-то активных конкурентов. Россия же для них является «проблемной страной», отсюда такая жесткая реакция на поддержку РФ Абхазии и Южной Осетии. Но это не потому, что американцам так интересно влезать в нюансы этих конфликтов, за ними скажем так они видят «Большую Россию». Важный контекст, влияющий на Кавказ — это Иран, долгое время он воспринимался США, как противник и отсюда тоже, кстати, возник интерес к сотрудничеству с кавказскими государствами, находящимися рядом с Ираном, которые в какой-то ситуации могут подставить плечо. Опять же, здесь можно вспомнить Азербайджан и обхаживание азербайджанского руководства в контексте иранской проблемы, или поддержка диалога между Израилем и Азербайджаном, американцам это важно.
Турецкий вопрос. Для США Турция долгое время считалась важнейшим мусульманским союзником. Учитывая достаточно проблемное восприятие США в исламском мире в арабских странах, Турция важна. Но Турция довольно строптивый партнер. Партнер, который часто не соглашается с американскими подходами. Здесь можно вспомнить Ирак в 2003 году, и далее вплоть до Сирии. С одной стороны Турция вроде бы желает ухода Асада, но с другой стороны она категорически против заигрывания и кооперации Запада с курдами. Даже если эта кооперация против «Исламского государства». Помимо этого, есть определенная критика с турецкой стороны, против американского вмешательства во внутренние процессы, поддержка того же Фетуллаха Гюлена, который находится в США. И вот здесь оказывается, в каком-то смысле, уместным инструментарий давления на Турцию. Например, проблема признания геноцида армян тут используется. Я не могу сказать, что это единственный аргумент. Уходящий президент Обама например, пообещал признание геноцида. Клинтон, которая проиграла выборы, сейчас эта тема не была у нее в предвыборной компании, но когда она боролась за демократическую номинацию она тоже выступала с аналогичными лозунгами. И среди ее сторонников есть поклонники такого решения. То есть, если говорить о Кавказе, Кавказ для США это совсем не то, что для России. Россия граничит с двумя из трех кавказских государств. Армения это военно-политический союзник. Поэтому для России это очень важный регион, который связан многими нитями с внутренней динамикой ситуации на Северном Кавказе. Например, Грузия это Панкисское ущелье. Абхазия имеет «связку» с адыгским движением, Северная Осетия с Южной, и так далее. Для США это гораздо более удаленные сюжеты, которые, как я сказал, вплетаются в различные паззлы. Поэтому если говорить о России и США, то у нас отношения к Кавказу ассиметричные. Для Штатов это более удаленные сюжеты, но в силу своего политического веса даже это небольшое внимание и влияние они умудряются сделать проблемным и для России, и для Турции, и для Ирана, и для всех игроков, которые живут непосредственно в соседстве в Кавказом.
Как не совсем лестные высказывания Трампа в адрес мусульман будут восприниматься на Кавказе, в том числе на Южном? Ведь одно дело, когда это говорит кандидат в президенты, хотя это тоже не хорошо, но другое – лицо, которое избирается президентом мировой сверхдержавы.
Я бы все-таки разделял предвыборную риторику и практику. Это касается не только США, это касается всех стран, в той или иной мере. Я приводил уже пример Обамы с его обещаниями, а почему мы думаем, что Трамп как-то эту традицию изменит? Трамп говорил о факторе ислама, прежде всего во внутреннем американском контексте. Он говорил о том, что скажем миграционный наплыв нежелателен. В дальнейшем он может сказать, что он вовсе не имел ввиду отношения США с нашими партнерами, в том числе и исламскими, будь то Турция, Азербайджан или Саудовская Аравия. То есть речь шла о неконтролируемой миграции. Всегда можно как-то обыграть эту ситуацию. Естественно у США, как у глобальной державы огромные интересы в исламском мире. Я думаю, что Трампу не с руки делать какие-то непродуманные действия. Если мы вспомним историю Джорджа Буша младшего, то, что предшествовало афганской операции и называлось «Крестовым походом». Ведь в мусульманском мире понятие «крестовый поход» имеет определенную коннотацию. Я понимаю, что Буш младший как-то пытался повторить Эйзенхауэра, который говорил о «крестовом походе» в Европу 1944 году (то есть фактически против гитлеровской Германии), но получилось в общем двойственно. И тем не менее, это не помешало продолжить Бушу кооперацию с Саудовской Аравией и с другими партнерами. Я думаю, тут определенные корректировки будут внесены. С моей точки зрения, исламофобские лозунги были прежде всего для внутренней аудитории. И вовне, будут, конечно же, более аккуратные оценки. Разделяющие ислам, как религию от каких-то перверсий ислама, на основе радикалистских трактовок.
На ваш взгляд может ли Трамп просто уйти с постсоветского пространства и признать это пространство территорией исключительных стратегических интересов России?
Я в любом случае не думаю, что такое решение будет оформлено в виде какого-то Хельсинки- 2 или Ялты- 2 с торжественными меморандумами и коммюнике. Соберутся два президента и кровью поклянутся, что Трамп уходит из постсоветского пространства. Полагаю, что в качестве более вероятного сценария, можно было бы рассматривать определенную прагматизацию этих отношений. Некие неформальные договоренности о том что, скажем некие внутренние сложности в постсоветских странах, или расколы во мнении, например можно взять Молдову, не использовать по украинскому сценарию, ни с той, ни с другой стороны. Полагаю определенная прагматизация отношений возможна. Она не предопределена, но шанс есть. Тоже самое касается Грузии, понятное дело, что Трамп не скажет, что «мы признаем Абхазию и Южную Осетию» и не будет восторженно поддерживать путинский подход. Но он и его команда могут согласится какие-то сюжеты не эксплуатировать. Скажем Москва не будет педалировать тему присоединения Южной Осетии. А Трамп и его партнеры достаточно скептически будут относится к идее членства Грузии в НАТО, не будут излишне продвигать этот тезис. В любом случае признание постсоветского пространства зоной особых российских интересов вряд ли будет сделано, так как в американской культуре после холодной войны есть представление, что они первые. А если они признают за Россией определенную сферу влияния, а чем хуже Китай? Китай может сказать, а мы вот здесь хотим сферу влияния, Турция, Индия, еще кто-то. Американцы англосаксы, англосаксонское право прецедентно, если они создадут прецедент с Россией, то почему завтра Индия, Китай, Турция, Иран не попросят о каких-то своих сферах преференций. Я думаю, что такие сферы преференций существуют, это необязательно сфера влияния, я бы их назвал сферой особых интересов, сферы особого беспокойства. Может быть здесь будет достигнута определенная договоренность, ну или компромисс по правилам игры, как играть аккуратно в этом стеклянном доме, чтобы не пораниться. Вот этот вариант мне кажется более предпочтительным. Но возможен ли он, трудно сказать. Сегодня никто не застрахован от того, что отношения США с Россией или США с Турцией пойдут по негативному сценарию. Дональд Трамп известен непредсказуемым характером и личной импульсивностью. Поэтому здесь заложены большие опасности и риски, но появляются и шансы и новые возможности. Как ими воспользуются политики, трудно предсказать, могут проиграть все, а могут быть и какие-то позитивные шаги. Сегодня мы на развилке.
