Несмотря на сказанное, в лице Пермякова мы имеем дело не с закоренелым преступником, для которого и тюрьма - дом родной, а с человеком, чье умственное развитие осталось на грани детства. Судите сами...
На судебных заседаниях Пермяков обычно отказывается давать показания, стороне обвинения приходится озвучивать сказанное им на предварительном следствии. Представим их в хронологической последовательности с охватом его службы в воинских частях в Чите (его родной город) и в 102-й военной базе РФ в Гюмри.
В ЧИТИНСКОЙ ВОИНСКОЙ ЧАСТИ ОН 6 РАЗ УХОДИЛ В САМОВОЛКУ, чтобы повидать родных и друзей. Нарушения воинской дисциплины стали привычкой, еще 6 раз без разрешения начальства покидал расположение 102-й военной базы. В России он узнал, что воинские пособия российского контингента в Армении высокие, решил продолжить службу за границей, поднакопить, чтобы обзавестись определенной заначкой перед увольнением. Об этом говорил сослуживцу Лебедеву.
Читинское командование перевело В.Пермякова в Армению, хотя многократные нарушения дисциплины - это серьезные основания, чтобы призвать Пермякова к ответственности и даже отправить его за решетку. Но этого не сделали. Безнаказанность породила чудовищное преступление: человек, призванный защищать мирное население, хладнокровно сгубил целую семью...
Армейская халатность была наказана: не знаю, в какой мере пострадали командиры читинской воинской части, но достоверно известно, что многие чины 102-й воинской базы были уволены из армии, получили выговоры и предстали перед судом. В связи с выяснением некоторых обстоятельств защитники интересов правопреемников семьи Аветисян потребовали на суде, чтобы из России были вызваны для дачи свидетельских показаний иные бывшие военнослужащие 102-й воинской базы, среди которых и непосредственный командир Пермякова Андрей Никишин. РФ необходимо обеспечить их вызов в Гюмри.
В день убийства гюмрийской семьи, по словам Пермякова, он затосковал по родным и близким, решил вернуться в родную Читу (неправда ли, все для него так просто. - Ю.А.). С личным оружием вышел из части, чтобы прогуляться по улицам Гюмри, а затем вернуться в казарму. Жажда заставила открыть первую попавшуюся железную дверь во двор, полагая, что дома нет никого, без стука открыть и входную дверь дома и попасть в семью Аветисян. Из страха, что они могут сообщить о его вторжении полиции, начал стрелять, убил 6 взрослых, собирался убить и Сережу, которому не было и 3 лет, но оружие заклинило, пришлось ребенка заколоть.
ГЮМРИЙЦУ ТРУДНО ПОНЯТЬ, О КАКОМ СТРАХЕ ИДЕТ РЕЧЬ: если бы Пермяков, без спроса войдя в дом, попросил у взрослых воды, они не только напоили бы его, но и насильно усадили бы за стол и угостили, чем Бог послал. О хлебосольстве и человеколюбии гюмрийцев только оды писать! Известно ли Пермякову, что после убийства семьи Аветисян командование 102-й военной базы, опасаясь мести гюмрийцев, огородило военный городок, где проживают семьи российских военнослужащих, цепью автоматчиков. Однако опасения эти напрасны: солдат, продрогших на морозе, гюмрийцы уводили к себе домой, поили чаем, угощали, а затем отправляли их на пост.
Нет, Пермякову явно не была известна эта гюмрийская ментальность, иначе он вместо "страха" сочинил бы что-нибудь более правдоподобное. Из показания Пермякова на предварительном следствии: "В доме я золотых изделий не увидел, правда, был компьютер, но он мне ни к чему. Спрятал личное оружие в тахте и вышел".
Я думаю, что истинная причина преступления в другом. Пермяков заранее планировал ограбление, но потерпел неудачу и решил избавиться от свидетелей. Даже малыша. Убийство малолетнего ребенка никак не вписывается в его "убил из страха", ведь трехлетний ребенок так и не понял, что происходит, и не мог сообщить об этом полиции.
Из детского лепета подсудимого следует, что он намеревался поездом отправиться в Читу, повидать родных и спрятаться в тайге, где бы его никто не нашел. Его задержали пограничники близ Еразгаворса, у самой армяно-турецкой границы. Скажите, пожалуйста, с каких это пор, чтобы попасть в Читу, необходимо оказаться в Турции? В данном случае Пермяков явно что-то не договаривает, в Гюмри абсолютно все убеждены, что убийство семьи Аветисян имеет политическую основу, иначе зачем было прятать личное оружие в тахте, ведь по его номеру легко можно было вычислить имя убийцы, значит, кому-то нужно было настроить армян против россиян. Надо сказать, Пермяков в какой-то мере политически даже подкован (может, его подковали?). До этого он ни разу не был в доме Аветисянов, никого из членов этой семьи не знал, одинаково относится к армянам и азербайджанцам, но в какой-то мере недолюбливает азербайджанцев, один из них в Чите убил его друга-сослуживца.
ПАРАДОКСАЛЬНО, НО ФАКТ: ПЕРМЯКОВ ПОЖЕЛАЛ ПРЕДСТАВИТЬСЯ ПО ИНТЕРНЕТУ друзьям в Чите этаким пацифистом. Он пишет им, что во время недавнего нападения экстремистов (?) он мог бы перестрелять всех, но... пожалел. Спрашивается: откуда в Армении взялись "экстремисты", не сумевшие убить даже одного Анику-воина?
Один из родственников Аветисянов, выслушав все эти бредни, воскликнул в сердцах: "Нервы не выдерживают, задушил бы изверга своими руками". Скорая смерть не для Пермякова. В прошлом году гюмриец из воровской среды, после долгой отсидки вернувшийся домой глубоким старцем, заметил мне: "Пермякова в тюрьме ожидает жалкое существование: воры в законе, да и тюремная братва презирают убийц семьи, особенно малолетнего ребенка".
Среди допрошенных на суде хочется выделить водителя Мамикона Арутюняна и заместителя командира гюмрийского погранотряда РФ (в/ч 2012г.) Давида Мирзояна. Мамикон Арутюнян: "12 января 2015г. в 12:00 мне приказали поехать в Еразгаворс. В машине были полковники Мерзликин, Круглов и майор Брага. По дороге нас остановили сотрудники Полиции РА. Мерзликин вышел из машины, о чем они беседовали, мне не известно. На заставе Пермяков спокойно сидел в машине, но после ареста его перевели в погранотряд". Согласно показаниям Давида Мирзояна, ему в 3 часа ночи сообщили, что из 102-й военной базы с оружием в руках сбежал военнослужащий, а днем из сообщений СМИ он узнал, что сотрудниками Полиции РА и 102-й военной базы разыскивается сбежавший из в/ч воин. Затем ему сообщили, что в Гюмри произошло убийство семьи Аветисян, а в тот же день, уже вечером, Мирзоян узнал, что оружие и одежда Пермякова обнаружены в доме Аветисянов.
Это "порционное" узнавание не выглядит достоверным хотя бы потому, что в самих погранотрядах действуют мощные службы разведки, являющиеся надежными источниками информации. Представляющий интересы Аветисянов А.Сакунц, заподозрив Д.Мирзояна в стремлении уклониться от последующих вопросов, спросил: "Если вы в момент ареста Пермякова не знали, что он подозревается в убийстве семьи Аветисян, то что делали в это время в штабе вашего погранотряда представители СНБ и Полиции РА?" "В это время, - ответил Давид Мирзоян, - я выполнял свои обязанности и не должен был думать о чем-то другом. Если бы со стороны РА был соответствующий запрос, то вполне возможно, что Пермякова передали бы Полиции РА".
Подобный ответ также не вносит ясности в произошедшее, оставляя место для различных толкований. В том числе и мысль, что суд не раскроет до конца всех обстоятельств дела.
Юрий АРУТЮНЯН
