Трагедия в Неркин Чартаре была не случайной: азербайджанские ВС целились именно в детей
Тишина и спокойствие царили здесь в тот день в конце мая, когда мы приехали - ни дать, ни взять райский уголок. Великолепная, как и везде в Арцахе, природа, разливающийся в воздухе философский покой, аккуратные здания и ухоженные, чистые улицы - таким мы увидели село Неркин Чартар Мартунинского района - ту его часть, которую жители называют Зораван. И ничто не напоминало о трагедии, разыгравшейся здесь в начале апреля - почти 2 месяца назад. Лишь подойдя к зданию школы, изрешеченному осколками, со следами разрыва снарядов практически по всему периметру, возвращаешься в беспощадную реальность: вот она, воронка на месте падения снаряда, а там, в нескольких метрах, стояли дети. Это было 2 апреля в 8.30 утра. День, когда погиб 12-летний Вагаршак Григорян, а его младший брат Геворк и 11-летний Вардан получили серьезные ранения.
История того страшного утра, каким оно предстает из рассказов участников и очевидцев.
Гор Арутюнян, 12 лет, ученик 7-го класса. Именно Гор был рядом с Ваго - до и после. До конца.
- Утром я проснулся от грохота. Около 8-ми вышел из дома, встретился с ребятами. Небольшой группой направились в школу, остановились на повороте подождать Вардана. Стояли, разговаривали... Вдруг раздался взрыв, у меня потемнело в глазах... Потом я понял, что меня отбросило и я лежу на земле в другом месте. Встал, хотел убежать. Метров 10 пробежал и вспомнил, что в таких случаях прячутся в подвалах. Вернулся обратно, чтобы забрать с собой ребят, смотрю – Ваго стоит, за горло держится. Я спросил, что с ним. А он не мог говорить, только открывал рот и показывал на горло. Мы с ним пробежали несколько шагов, потом он чуть не упал, оперся об меня, и я потащил его к зданию. Там мы с ним сели. Я посмотрел в окно, увидел там мужчину, попросил его выйти, сказал – Ваго плохо, потом позвал других… Подбежали взрослые, кто-то вытер кровь с его шеи. Но Ваго уже был не живой.
Я в это время искал Вардана и Геворка, чтобы с ними вместе спрятаться в подвале, они же младше нас. Ребята ответили, что ранены, не могут встать. Там повсюду кровь была.. Подъехала машина, их увезли в больницу. У меня потом вытащили мелкие осколки из глаза.
Именно в это время, в 8:40, мы каждый день делаем физзарядку - минут 20, до начала занятий. Когда погода хорошая, занимаемся прямо на площадке перед школой. А взрывы были примерно в 8:30, то есть за 10 минут до того, как мы должны были уже построиться на площадке".
Вардан Андреасян, 11 лет, 5-й класс, крупный для своих лет, большеглазый мальчик. Из загипсованного бедра торчат железки с болтами. Все самое страшное уже позади, но гипс и железки снимут только осенью.
"Гор меня позвал, я спустился и мы вместе пошли в школу. Мама мне сказала, что слышны выстрелы, но сам не слышал. Я шел с Геворком Григоряном, ребята были немного позади. И вдруг раздался страшный взрыв. Мы упали. Потом, очнувшись, я понял, что ранен, кровь текла из ноги. Что творилось вокруг - не видел, стоял густой дым…Там ведь не один снаряд упал, несколько взрывов мы слышали.
Я очень хочу вернуться домой (семья сейчас находится в Степанакерте. - М.Г.), в свою школу, к друзьям. Мой папа стоит там на передовой, и я когда вырасту, стану офицером, как он. Буду защищать нашу землю. И хочу отомстить за друзей, за Ваго..."
Вардан очень скучает по папе, говорит его мама - НУШИК АНДРЕАСЯН. И даже рубашку его военную надел, чтобы "быть ближе к отцу".
"Как обычно, отправили детей в школу. И вдруг взрыв. Я выбежала, смотрю - прямо у входа в школу Вардан с Геворком лежат в крови… Все кричат, бегут, суетятся, страшная была картина. Мне помогли, мальчиков отвезли в больницу, оттуда в Степанакерт. Состояние их было ужасное. У сына оскольчатое ранение, еле остановили кровотечение.
Снаряды взрывались прямо у школы, как будто специально целились. Днем раньше мы видели беспилотник, да и раньше они часто летали именно над школой, вели съемку. То есть турки хорошо знали, что там школа, и ударили прямо по ней. Если бы все это случилось минут на 10 позже, когда дети уже на площадке выстроились для физзарядки, несложно представить последствия. Это было сделано специально, просто выстрелили чуть раньше…
Мы, конечно, вернемся домой, в свое село. И никуда оттуда не уйдем - некуда нам уходить, это наша земля, другого места у нас нет. Мы будем сражаться за свою землю, за свою родину. Чтобы дети наши жили в мире и этот ужасающий звук взрыва остался для них только воспоминанием", - рассказала Нушик.
Геворк Григорян, брат Вагаршака, 11 лет, ученик 5-го класса. Белолицый красивый мальчуган с печальными глазами жмется к маме. Когда просим его вспомнить о том дне, ребенок заметно нервничает...
"Помню, как мы с Варданом шли к школе. Потом взрыв, я упал… Когда очнулся, увидел, что Ваго сидит под зданием, но я не знал, что с ним. Меня положили в машину, отвезли в больницу, оперировали. Сейчас уже нормально хожу.
До этого мы часто слышали звуки выстрелов, но стреляли не по нам. А сейчас по всем сторонам школы взрывы были, один снаряд разорвался прямо рядом с нами".
На лице ГАЯНЕ ГРИГОРЯН - мамы Геворка и погибшего Вагаршака - скорбь, кажется, застыла навечно. Мы просим ее вспомнить тот страшный день, и молодая женщина. превозмогая себя, говорит, все время сжимая руки и лаская по головке сына. Ваго был их старшим, а у Геворка есть брат-близнец, который сейчас живет у бабушки.
Вагаршак Григорян, погибший 12 апреля в селе Неркин Чартар Мартунинского района НКР от взрыва снаряда, выпущенного азербайджанскими ВС
"Я проводила детей в школу, как обычно. Примерно в 8.30 мы услышали первый взрыв, потом еще три – по всем сторонам школы. Следы до сих пор остались, можно увидеть. Самый крупный снаряд разорвался рядом с детьми.
Беспилотники над школой и вообще над селом летали часто. Даже было какое-то устройство или вооружение, которым наши стреляли по этим беспилотникам. Мы знали, что территория просматривается, что они ведут съемку. Даже не разрешали детям собираться группой на улице или гулять большой группой, боялись, что ударят прицельно по ним. За день до этого снова видели беспилотник... Так что турки отлично знали, где находится школа и в котором часу у детей физзарядка.
В день похорон Вагаршака, когда мы уже возвращались, они стреляли по кладбищу Мартуни… А потом какой-то азербайджанский сайт поместил фотографию с похорон и написал, что вот, дескать, как армяне убегают из Карабаха (фото появилось в эфире азербайджанского телеканала Space. -М.Г.)".
ПО СЛОВАМ ВОЕННЫХ, в тот день по школе стреляли из артиллерийского орудия очень большого калибра, и снарядов было несколько. Тот, что взорвался перед школой, "не долетел" всего метра 3-4 до того места, где находилась группа ребят. Нетрудно представить, что было бы, если бы попал... И если бы взрыв случился на несколько минут позже.
Рассказы мальчиков и взрослых не оставляют сомнений в том, что азербайджанцы отлично знали, где находится школа, и целились именно в нее. Более того, время было выбрано такое, чтобы ученики находились на площадке перед школой, выстроенные для физзарядки. Случайность длиной в несколько минут позволила спасти десятки детей. Но стоила жизни одному из них - 12-летнему Вагаршаку Григоряну. Представить такое нормальному человеку очень сложно: разведывательный аппарат направляли специально для того, чтобы уточнить местонахождение школы и расписание занятий. А потом артиллерия целилась в школу - специально, осознанно и умышленно. Чтобы убить детей.
Так что же еще нужно для того, чтобы мир понял: мы защищаем свою родину от нелюдей, которым все равно - воевать с армией или целенаправленно убивать детей и стариков? Которые могут выдать фотографию с похорон убитого ими ребенка и написать, что, дескать, вот армяне убегают из Арцаха. Как назвать такое - наглой ложью, подлостью, гадостью, цинизмом? Не то, не то... Нет таких слов - просто нет.
...Сегодня с материалами трагедии в Неркин Чартаре работают следователи и юристы - дело готовится для отправки в Европейский суд по правам человека. Специалисты собирают данные, говорят с очевидцами, исследуют местность, где куда ни кинь взгляд - всюду следы от взрывов. Только стекла в школьных окнах сразу вставили - чтобы детям не страшно было. Потому что у этой войны и детское лицо - лицо мальчиков, слишком рано узнавших, что такое обстрелы, снаряды, взрывы, боль, кровь и смерть братьев и друзей. Они носят футболки своих отцов, защищающих границы Родины, чтобы быть ближе к ним. Они собираются вернуться в свое село и в свою школу, потому что смогли преодолеть страх, потому что они сыновья воинов. Они мечтают вырасти и стать военными, чтобы отомстить - за друга, за брата. Их невозможно победить.
