В конце мая, впервые с ноября 2015 года, президент России посетил страну Европейского союза. Правда, выбор страны для посещения говорит сам за себя: это не системообразующая страна для ЕС, не из тяжеловесов старой Европы, не из новоявленных энтузиастов из бывшего Варшавского договора. Греция – колыбель европейской цивилизации, страна больше европейская, чем какая-либо другая, но в которой меньше европейскости в современной ее интерпретации. Страна древних философов и мыслителей, которую уже тридцать с лишним лет учат уму-разуму серьезные товарищи из Брюсселя. Ну и, конечно же, страна, традиционно поддерживающая тесные дружеские отношения с Россией не одно столетие. До этого Путин был в Греции в 2007 году, и на встречах в 2016-м стороны констатировали, что за минувшие 9 лет отношения между Москвой и Афинами не просто поддерживались и продолжались, но и вышли на новый уровень качества. Премьер-министр Алексис Ципрас в Афинах еще раз подтвердил, что Греция сделала стратегический выбор в пользу дальнейшего развития отношений с Российской Федерацией. И хоть с 2013 года товарооборот между двумя странами снизился примерно на 30-40 процентов, обе стороны понимают как причины происходящего, так и важность поворота тренда в обратную сторону.

И греческие и российские политики, СМИ двух стран, и даже часть западных изданий констатируют удовлетворенность сторон состоявшихся в греческой столице встреч. Греции необходимо тесно сотрудничать с Россией, особенно в сфере экономики, равно как и для России важно постепенно восстановить естественное сотрудничество с европейскими странами, и с Грецией в том числе. Для греков такая необходимость продиктована не только и не столько симпатиями к России, историческими связями, единством веры, а положением дел в экономике собственной страны в первую очередь. Она в упадке, что неудивительно и не секрет уже ни для кого. Греция вступила в ЕЭС (Европейское экономическое сообщество) 1 января 1981 года в едином порыве интегрироваться в общеевропейские структуры, стать полноправным членом «европейской семьи». Спустя 10 лет ЕЭС трансформировалось в Европейский союз в нынешнем виде. Разумеется, серьезных противников евроинтеграции в Греции в то время не было, большинство населения ожидало поднятия уровня жизни, роста экономики и благополучия. Однако, как выяснилось позже, в равноправной европейской семье есть своя неафишируемая, но жесткая субординация. Германия, Франция и Великобритания в ней равноправнее остальных, и с этой данностью придется считаться. Прошло всего-то три десятка лет, и сегодня уже даже сторонники «европейского пути» вынуждены признать, что страна за последние годы практически полностью утратила национальный суверенитет и в политике, и в экономике. Отказавшись от самостоятельной внешней политики, греки к тому же попали в финансовую кабалу. Государственные долговые обязательства страны еще три года назад превысили рубеж 320 миллиардов евро, а тенденция сохраняется. Греция вынуждена отныне перманентно перекредитовываться, чтобы своевременно обслуживать свои обязательства по госдолгам за предыдущий период. И этот снежный ком растет, остановить который греков вынуждают жесткой экономией во всем. Отсюда и обнищание населения, и колоссальный рост безработицы, и увеличение преступности, и полное понимание безысходности, так как в режиме жесткой экономии экономику оживить невозможно. Собственно, и оживлять осталось мало чего. Греческая промышленность уничтожена, непоправимый удар нанесен по сельскому хозяйству. Из экспортера сельскохозяйственной продукции страна превратилась в импортера. Пресловутые европейские квоты привели к тому, что были вырублены плодовые деревья и виноградники, сузилась рыбная ловля, практически исчезли судоверфи и т.д. По требованию единой Европы греки вынуждены были отказаться от самообеспечения и вписываться в общеевропейское разделение труда. А им в этом разделении была отведена роль страны с постиндустриальной экономикой, доминирующей отраслью которой является сфера услуг. Только за 15 лет доля сферы услуг в ВВП страны выросла до 75%, при соответствующем сокращении доли промышленности. Такое положение дел до определенного момента не особо напрягало греков, так как кредиты обеспечивали достаточно высокий уровень доходов большей части населения. Однако отведенное на «облегченное» кредитование время истекло. Другими словами, страна доведена до состояния, когда финансовая зависимость от евроструктур стала необратимой, даже фатальной. Робкая попытка Греции выйти из еврозоны была жестко пресечена шантажом и популярным разъяснением о патовости такого исхода. Ципрасу попросту некуда было деваться, страна за одну ночь могла остаться без каких-либо денег в буквальном смысле слова: ни евро, ни драхмы, ни-че-го! А кредиторы уже требуют от Греции не только экономических, но и политических уступок: сократить армию, отделить Церковь от государства, обеспечить права иммигрантов-иноверцев, выполнять все без исключения политические «рекомендации» евробюрократии. В скором времени грекам будет страшно выразить свою любовь к родине, в сфере образования приводить в пример своих национальных героев, дабы не задеть чувства детей иноверцев. Таковы требования европейцев – провести очередной пакет реформ, включающих и образовательную, и гуманитарную сферы. Придется хорошенько разобраться в подвигах Геракла, до мельчайших деталей, прежде чем восхвалять его. Глядишь, так и Гомера могут запретить, а «Илиаду» демонстративно сжечь на костре. Чем не инквизиция? Ведь и в средние века людей и книги сжигали из благих намерений, в частности предотвратить смуту. Сейчас это называется по-современному – проявлять толерантность. Я бы назвал это неотолерантностью.

Разумеется, грекам, да и не только им, не сильно все это нравится. Все больше набирает обороты понимание того, что нынешнее положение дел не устраивает самих европейцев, и необходимо пересмотреть концепцию в целом. Сколько на это потребуется времени, к чему в итоге приведет, никто доподлинно не знает, зато многие уже констатируют, что нежелание смириться с существующими реалиями значительно опережает темпы выработки новых подходов. Промежуточным решением, помимо более радикальных центробежных тенденций среди евроскептиков, может стать частичное повышение суверенитета членов ЕС, предоставление им некой самостоятельности в вопросах выбора хотя бы экономического сотрудничества с той или иной страной, отделение политической конъюнктуры от экономики, от социальных и гуманитарных сфер. Возможно, это позволит в относительно спокойном режиме выработать новый порядок сотрудничества и безопасности в Европе, в широком ее географическом понимании. Очевидно, что такой подход разделяют многие политики во многих европейских странах, а Греция к тому же и предпринимает конкретные шаги в этом направлении, насколько это возможно. Находясь в данный момент в Греции, общаясь с людьми различных профессий и разного уровня образования, лишний раз убеждаюсь – бессмысленно пытаться сделать из греков немцев или голландцев. Не получится ни под какими лозунгами. Сознание людей, их образ жизни и все остальное столетиями формируется, в том числе и по климатическим условиям. Бегущему в соседний фаст-фуд ньюйоркцу или в бургерную баварцу никак не объяснишь, почему необходима сиеста, равно как и грека или испанца не заставишь отказаться от нее. Тут не грекам, похоже, нужно определиться, а скорее немцам. Либо они пашут бесконечно и тянут всех безропотно, либо прекращают попытки германизации народов Европы, особенно средиземноморских.
Мысли и позиции, опубликованные на сайте, являются собственностью авторов, и могут не совпадать с точкой зрения редакции BlogNews.am.
print Распечатать