Дорога, ведущая в Шуши — сплошной зеленый ковер с островками алеющих маков. У въезда в город нас встречают два сожженных БТРа Азербайджанской национальной армии. Чуть дальше — поврежденный танк сил самообороны Карабаха. Группы юношей и девушек из Степанакерта и окрестных сел кладут на танк свежие цветы — память о погибшем экипаже.
Обхожу церковь Казанчецоц. У колокольни была обнаружена одна из четырех скульптур, изображающих ангелов. Обезглавленная и без рук... Этот образец искусства прошлого века, по-видимому, очень уж мешал фанатикам-националистам. Не осталось и следа от кладбища, находившегося по соседству с церковью. Исчезли надгробные плиты, покрытые замечательным орнаментом. На месте кладбища азербайджанцы развернули строительство. Многоэтажные новостройки должны были скрыть от наблюдателя вид на великолепный храм. Я надеялся отыскать хотя бы обломки надгробий. Но, по всей вероятности, огромные надгробия были разбиты и использованы при укладке стен. Помещение храма Сурб Аменапркич (Св. Всеспасителя) внутри чисто убрано. Большая мечеть Шуши стояла неповрежденной. Она также была превращена азербайджанскими боевиками в склад боеприпасов. Недалеко от мечети — руины полностью разрушенного здания. Оно было взорвано 9 мая мощной бомбой, сброшенной с самолета Су-25, пилотируемого азербайджанским преступным "героем" Курбановым. Однако мишенью летчика была забитая боеприпасами мечеть. По-видимому, властям Азербайджана и лидерам НФА очень уж хотелось уничтожить мечеть и, подняв вой на весь мир, свалить вину за это на армян Арцаха.
Сохранилась и церковь Канач Жам (Зеленая часовня). Городские власти Шуши давно переоборудовали ее под питьевую галерею. В подвале под алтарем специальное устройство подогревало воду. А больных уверяли, что из недр земли бьет горячий целебный источник.
По крутой мощеной улице поднимается группа женщин. Это жительницы города, изгнанные из него в мае 1988-го. Они возвращаются домой. Почему-то надеюсь увидеть среди них улыбчивую Риту Геворкян. Она всегда была в первых рядах на степанакертских митингах и демонстрациях. Помню, как осенью 1988 года у здания прокуратуры солдаты били ее по спине резиновыми дубинками. Когда я поинтересовался, почему она не обменивает свою шушинскую квартиру, то услышал в ответ: "Я вернусь в Шуши. Армянский город будет возвращен армянам". Осенью 1988 года нам с Ритой удалось тайком побывать в квартирах армян, разгромленных бандой азербайджанских фанатиков. Я заснял на пленку следы погромов.
И вот мечта Риты сбылась: 11 мая, на третий день освобождения Шуши, она в родном городе. Рита открывает дверь своего дома, но пуля затаившегося в квартире врага обрывает жизнь свободолюбивой армянки... Бойцы похоронили ее в Шуши, на высоком холме.
Чуть позже я очутился у Ереванских ворот Шуши. Восстановленные крепостные стены азербайджанцы превратили в огневые точки. Разбросанные повсюду гильзы свидетельствовали о прошедших здесь ожесточенных боях. Занявшие удобные позиции солдаты не выдержали натиска освободителей Арцаха и в панике бежали из города. В последнее время много говорится об обстоятельствах падения неприступной крепости. Вывод однозначен: азербайджанцы не учли силы духа арцахцев.
Лет десять назад я видел на площадке у главного въезда в город десятки обломков культовых изваяний, собранных из разрушенных армянских церквей. Большинство из них — работы талантливого шушинского скульптора Есаи ("Иса"). Из груды обломков на нас смотрели большие, выразительные глаза Богоматери. Эти работы исчезли. Городские власти решили стереть с лица земли все армянские памятники Шуши.
С крепостной стены открывается великолепная панорама. По ту сторону ущелья утопает в зелени село Шош, чуть ниже — Мадатшен; далее — Сгнах, Дашушен. Сегодня они залечивают раны, нанесенные обстрелами из Шуши. В поле зрения неожиданно попадает здание печально известной шушинской тюрьмы, которая в последние годы стала местом пыток сотен армян. Вся территория тюрьмы обнесена высокой стеной.
Я решил спуститься в Степанакерт пешком. В январе 1990 года первый секретарь райкома Джафаров и иже с ним поклялись не оставить в Степанакерте ни одного армянина. Вот и результат этой клятвы.
Кресты двух огромных надгробий на армянском кладбище, затерянном среди деревьев, казалось, простирали свои крылья к небу в немой мольбе. Но то, что не принесла мольба, принесло оружие. Такова правда.
Бакур Карапетян
май, 1992 г.
