Sobesednik.ru изучил главные нестыковки в деле против Левона Айрапетяна, осужденного на 4 года тюрьмы за мошенничество. 4 года колонии общего режима назначила судья Замоскворецкого суда Москвы известному бизнесмену и меценату Левону Айрапетяну. Решение суда публика в зале встретила криками: «Позор!»
А Генпрокуратура была против...
Все это дело – о мошенничестве, которое будто бы совершил Левон Айрапетян, якобы присвоив 700 тыс. $ – с самого начала выглядело как плохо поставленный спектакль. Не случайно Генпрокуратура не согласилась с первого раза утвердить обвинительное заключение. Странное это дело выросло из другого. В июле 2014-го Айрапетян прилетел в Москву и был сразу задержан. Его заподозрили в причастности к сделке по продаже акций «Башнефти» между сыном экс-президента Башкирии Уралом Рахимовым и главой АФК «Система» Владимиром Евтушенковым. О том, что Айрапетян выступал посредником в этой сделке, следствию рассказал экс-сенатор от Башкирии Игорь Изместьев (давно уже приговоренный к пожизненному заключению за бандитизм и более 10 заказных убийств). Следователь повел себя по отношению к уважаемому бизнесмену так, словно перед ним был матерый бандит – поместил пожилого человека, имеющего целый букет серьезных заболеваний (от онкологии до двух перенесенных инфарктов), в СИЗО «Матросская Тишина», чуть не доведя Айрапетяна до смерти и упорно отказывая в нормальном лечении. Между тем реальные участники той сделки по «Башнефти» отделались легким испугом: Рахимов давно живет за границей, а Евтушенков недолго «помучился» под домашним арестом. Акции нефтяной компании были возвращены государству, и, казалось бы, дело можно было считать закрытым. Но нет. Оно продолжается. А для Айрапетяна, как выяснилось, вообще все только начиналось. Тем же летом 2014-го тот же осужденный за бандитизм экс-сенатор и его мама вдруг «вспомнили», что в 2010 году «передавали» Айрапетяну 700 тыс. $, чтобы он посодействовал более мягкому приговору для Изместьева. Но приговор вышел жестким... Вот вам и мошенничество.
Нестыковки в деле
– В деле нет ни одного прямого доказательства вины Айрапетяна, зато есть жесткий приговор, – сетует адвокат бизнесмена Давид Хечян. – Например, отец Изместьева говорит: сам я с Айрапетяном не встречался, деньги ему передавала моя бывшая жена (ему про это рассказывала Изместьева), но уверен, что тот их присвоил – ему так сказал адвокат его сына Сергей Антонов. И хотя сам он не слишком доверяет Антонову (считает, что тот плохо защищал сына), этим его словам почему-то поверил. Кстати, Антонов сейчас в бегах – ему вменяется в вину, что он присвоил 1,5 млн $, которые передала ему Изместьева. Между тем с ролью самого Антонова в этом деле не все так ясно. – В суде выступал второй адвокат Изместьева – Сергей Севрук, – говорит Хечян. – Он рассказал, что спрашивал у Антонова про эти деньги якобы для Айрапетяна. И Антонов его заверил: все это провокация, ничего подобного он не говорил и не делал.
Возникает вопрос: а чей же тогда голос звучал на приобщенных к делу аудиозаписях? Записаны они были неизвестно когда, неизвестно на чем (все только со слов некоего Ярошенко). Но к делу приобщены.
– Или вот еще свидетель – Алексей Ярошенко, – перечисляет Давид Хечян. – Он родственник Тамары Изместьевой, жил у ее бывшего мужа, получал деньги за то, что помогал родственникам... Видел (и даже пересчитывал) деньги – 350 тыс. $. Помог матери экс-сенатора отвезти их Антонову. Но его и на порог офиса адвоката не пустили, так что сказать, о чем они договаривались с Изместьевой и куда потом поехали, казалось бы, не может. Но суд поверил Ярошенко – Изместьева и Антонов поехали передавать деньги Айрапетяну (а куда же еще?). Этот человек позже записал свои телефонные разговоры с Антоновым на тему «верните деньги». Если верить этим записям (полноценной экспертизы не было проведено), Антонов советовал Ярошенко обратиться за деньгами к Айрапетяну. Но тот даже попытки не сделал узнать телефон офиса Левона Гургеновича и напрямую его спросить об этом. В суде он почему-то напирал на то, что не имеет опыта оперативно-разыскной работы. Но разве для того, чтобы узнать телефон какого-то офиса, нужен такой опыт? Тем более это несложно для человека, который закончил Институт связи и работал в военном ведомстве по специальности. А мама экс-сенатора, которая якобы не раз приходила в офис к Айрапетяну, – продолжает Хечян, – во время следственных действий «проверка показаний на месте» перепутала все, что только можно было. Тамара Изместьева не помнит даже, когда именно она передавала деньги Айрапетяну, словно каждый день в ее сумочке лежала столь внушительная сумма. И такие нестыковки – на каждом листе этого дела.
Картина-невидимка
Один из самых запутанных моментов – откуда Тамара Изместьева взяла деньги. Женщина утверждает, что продала картину Маковского из коллекции сына за 800 тыс. $. Искусствовед, которая проводила экспертизу картины, выступала в суде. Однако по материалам дела выходит, что полотно было продано в конце 2009-го. То есть, получается, вовсе не для того, чтобы собрать деньги для Айрапетяна (иначе зачем было ждать 7 месяцев – следствие-то по делу ее сына в тот момент как раз было в самом разгаре). Но самое удивительное даже не это. Неизвестно, кто купил полотно (да и купил ли вообще?) – в суд его не вызывали, имя его не упоминалось. А из допрошенных судом свидетелей никто не видел, как Изместьева получала деньги за картину. Нет даже расписки о том, что такая сделка состоялась... Долго не могли понять: что же за работа была продана за столь огромную сумму – Константина Маковского или его брата Владимира (цены на их работы на аукционах разные). Да и название ничего не говорило – полотно именовали не иначе как «Ребенок и собака». На одно из последних заседаний представитель Изместьевой принесла в суд черно-белую ксерокопию картины и краткое пояснение к ней. Мне удалось мельком увидеть издали сюжет. Ничего похожего в каталогах обоих Маковских я не встречала. Но, возможно, малоизвестное полотно? Бумажку эту приобщили к делу, но я видела, что у нее осталась копия, и попросила экземпляр. – Нет, – на меня смотрели суровые глаза, словно я совершаю преступление, – вы же слышали: материал приобщили к делу. Выходит, картина художника – это страшная тайна?
Кому верит суд?
Экс-сенатор Игорь Изместьев не скрывал, что относится к своему бывшему компаньону Айрапетяну негативно. Да-да, у них некогда был общий бизнес, и Айрапетян до сих пор негодует на то, что Изместьев фактически присвоил себе его долю, переписав фирму на себя. Изместьев же уверен, что экс-компаньон приложил руку и к его задержанию в Киргизии, и к полученному им суровому приговору. Почему следователь предпочел не заметить, что у «главного свидетеля» – Изместьева – явные мотивы для оговора Айрапетяна? Почему суд поверил другим свидетелям – тем, которые рассказывали о том, что они узнали с чужих слов? К тому же все они – либо близкие родственники Игоря Изместьева, либо его бывшие охранники и даже водители членов его семьи... Зато суд почему-то счел «предвзятыми» свидетельства людей, знающих Айрапетяна с положительной стороны: мол, зависят от него, значит, необъективны. На процесс приходили известный режиссер Марк Захаров (в деле есть его характеристика Айрапетяна), не менее знаменитый музыкант Стас Намин, другие авторитетные люди... Разве они зависят от Айрапетяна? Но судье все это было, похоже, неинтересно. В общем, не зря после оглашения приговора кричали: «Позор!» Видимо, было недостаточно присудить 4 года колонии общего режима пожилому инвалиду, живущему на таблетках и без конца попадающему на больничную койку. Судья сочла его настолько опасным, что постановила взять под стражу прямо в зале суда. На него надели наручники и... Айрапетяну стало плохо. Но полицейские на просьбы вызвать скорую лишь отвечали: «Отвезем в «Матросскую Тишину», там есть больница». На следующий день мы узнали: отвезли в Бутырку. Где нет больницы, только медпункт. Кому это выгодно? Кто же так ополчился на Айрапетяна, что во что бы то ни стало стремится сгноить больного человека в тюрьме? Ведь доказательства по делу столь неубедительны, что не только Генпрокуратуре видны все на скорую руку сметанные швы. Версий в общем-то всего две. По рассказам людей, близко знающих бизнесмена, он всегда был достаточно резок в персональных оценках. При этом среди его знакомых действительно много представителей высших эшелонов (как власти, так и бизнеса). Возможно, это чья-то месть, остывшая и поданная, как и полагается, холодной? А вот чья месть – пока остается загадкой. А может, все проще? Как говорили в зале суда ошеломленные столь кровожадным приговором люди: не исключено, что скоро в деле экс-сенатора Изместьева вдруг обнаружатся «неизвестные ранее обстоятельства», его пересмотрят, смягчат наказание... А там окажется, что по новому приговору ему будет можно уже и на УДО подавать...
