Жизнь после смерти: как проводят дни пожизненно осужденные

В последние месяцы сразу несколько российских политиков заявили о необходимости снять запрет на смертную казнь в стране и применять ее к преступникам отдельных категорий, в первую очередь, террористам. Каждое такое предложение вызывало острую дискуссиюмежду сторонниками и противниками такой кары. Как известно, с момента вступления России в Совет Европы в 1996 году в стране действует мораторий на применение смертной казни, ее альтернативой является пожизненное заключение. В каких условиях сегодня содержатся приговоренные когда-то к расстрелу злодеи, есть ли у них шанс обрести свободу и что они думают о преступлении и наказании? За ответами на эти вопросы корреспондент "Интерфакса" Кирилл Мазурин отправился в ИК-6 УФСИН по Оренбургской области – соль-илецкую исправительную колонию особого режима для осужденных к пожизненному лишению свободы (ПЛС), более известную в народе как "Черный дельфин".

Оренбург принял меня неохотно. Несколько дней подряд здесь обильно шел снег, а в день моего приезда прекратился, температура поднялась до +4 градусов и образовался плотный туман. В Москве об этом было известно, авиарейс задержали на сорок минут. Уже после взлета командир судна предупредил о плохой видимости в пункте назначения и вероятности неоднократных попыток посадки либо ухода на запасные аэродромы Самары и Уфы. Покружив лишних два с половиной часа над Оренбургом, А-320 благополучно приземлился и пассажиры, в том числе ваш покорный слуга, загалдели в телефоны, успокаивая паниковавших родственников. Начальник пресс-службы областного УФСИН Алексей Хальзунов встретил меня в молочной мгле у выхода из аэропорта и отвез в гостиницу, чтобы наутро вместе выехать в Соль-Илецк, расположенный в 70 километрах от города.

Утром тумана меньше не стало, он сопровождал нас всю дорогу и по приезду в колонию сменился дождем. Вкупе с мрачными стенами, опутанными колючей проволокой, это создавало ассоциацию с началом фильма "Остров проклятых" и соответствующее настроение.

Начальник "Черного дельфина" – один из самых молодых руководителей пенитенциарных учреждений страны подполковник Сергей Балдин – ждал нас и сразу приступил к повествованию, попутно прерываясь на доклады по телефону и распоряжения подчиненным.

По словам Балдина, история ИК-6 началась в середине XVIII века. В 1756 году здесь располагалась крепость Илецкая Защита, в которую направляли ссыльных каторжан. Позднее учреждение преобразовывалось в каторжную тюрьму, арестантское отделение, пересыльную тюрьму, концлагерь, колонию для содержания осужденных, больных туберкулезом. С 2000 года – это исправительная колония для осужденных к пожизненному лишению свободы. До Великой Отечественной войны осужденных задействовали на работах в расположенных поблизости соляных копях, затем эта практика была прекращена. В 1996 году кто-то из сидельцев изваял у входа в главный тюремный корпус два небольших фонтана в виде дельфинов – они породили название учреждения и стали фирменным знаком на производимой ею продукции. Позднее две похожие композиции украсили вход в административный корпус.

Сегодня соль-илецкая ИК-6 является самой крупной из шести учреждений особого режима, в которых содержатся "пожизненники" – здесь их 733 человека (из более чем 1800 по стране), в том числе 612 заключенных, которым смертная казнь с введением моратория была заменена на бессрочную изоляцию от общества. Излишне говорить, что мошенников, грабителей, квартирных воров и подобной им уголовщины среди них нет. Это рецидивисты, на совести каждого из которых многие загубленные жизни, зачастую детские.

Отсюда и неукоснительно соблюдаемые условия безопасности: камеры оборудованы сигнализацией, тревожной кнопкой и видеонаблюдением, отделены двумя массивными решетками от входной стальной двери с одной стороны и стены с окном – с другой. Вся мебель (кровати, стол, лавка, тумбочка, шкафчики) наглухо вмонтирована в стены и пол. Выход за пределы камеры только в наручниках в позе конькобежца – согнувшись вперед, руки за спиной – в сопровождении трех вооруженных дубинками конвоиров (оружие в режимной зоне исключено), один из которых кинолог с собакой. В случае перемещения осужденных за пределы этажа (например, в производственные цеха) им на глаза надевается повязка для дезориентации в пути, перед этим их досконально досматривают. Эффективность таких мер налицо – за несколько десятилетий здесь не зафиксировано ни одной попытки побега и нападения на работников ФСИН.

Мы идем по коридору жилого этажа. Сергей Николаевич обращает мое внимание на персональные таблички у каждой камеры – в них краткая информация о "жильцах": фио, даты рождения и приговора, уголовные статьи, по которым осужден, конкретные совершенные преступления и склонности (при наличии) к нападению, побегу или суициду. Это тоже мера безопасности, поясняет Балдин: сотрудник должен заранее знать, кого ему предстоит вести и на что тот способен. "В составе банды организовал теракт, погибли 18 человек", "Совершил убийство 6 человек, покушался на убийство 2 человек", "..четырех человек, в том числе ребенка", "..с помощью топора..", "..с особой жестокостью при помощи ножа", "..в извращенной форме", "..задушил" – уже после второй такой "визитки" подкатывает тошнота.

День у заключенных начинается в 6:00. Полчаса на туалет, зарядку (обязательна для всех) и заправку коек, садиться и ложиться на них до отбоя запрещено. Затем время завтрака, который разносят по камерам осужденные со строгого режима – таких в "дельфине" 122 человека (содержатся отдельно от "пожизненников", у них меньше решеток, больше свободы передвижения).

В 7:00 заключенных ведут на работу в цеха по пошиву одежды и обуви, где они работают до 18:00 с двумя перерывами – на прогулку и обед (его подают на рабочие места). По возвращении в камеры осужденные ужинают, смотрят телевизор, могут писать письма, играть в шахматы или шашки. Телевизор имеется в каждой камере, смотреть его разрешено четыре раза в день в личное время. Понятно, что у трудоустроенных колонистов это развлечение занимает меньше времени. Права выбора каналов у осужденных нет. Программа передач и фильмов утверждается каждую неделю и транслируется по кабелю через дежурную часть. В 22:00 подается команда "отбой" и до 6:00 никакие перемещения по камере не разрешаются, за исключением посещения туалета или вызова медика в случае плохого самочувствия.

Режим содержания безработных заключенных отличается тем, что пока их коллеги трудятся, они занимаются уборкой камер, просмотром видеолекций, могут обращаться с вопросами к администрации. Есть одна особенность питания – у тех, кто на диете (это определяет врач), оно четырехразовое – таким осужденным подается полдник.

В рацион питания заключенных входят крупы, мясо, рыба, овощи. Среди диетических блюд молочные продукты, яйца, компоты, натуральные соки. В праздничные дни в меню добавляют салаты и выпечку.

Мы зашли в комнату, в которой в новом году будет организован православный храм. Здесь работает 36-летний художник Алексей Рыжанков – в одиночку расписывает стены и потолок иконами. В 1998 году Кемеровский облсуд приговорил его к смертной казни за убийство семьи из четырех человек, в том числе двух девочек 9 и 12 лет, которых он изнасиловал перед расправой.

Рыжанков: "Мне было 18 лет и четыре дня, когда зачитали приговор. Я был подростком, который убегал из дома, воспитывался на улице, воровал. Я не осознавал, что такое смертная казнь, что я натворил. Потом взрослел, набирался ума, приходило осознание (смерти), но в какой-то момент мне заменили наказание на ПЛС. В то время я как раз уверовал в бога, понимал, что бог дал мне возможность исправиться, дал мне прощение. Сегодня я не хочу, чтобы меня казнили, потому что сейчас я совсем другой человек с другим мировоззрением. С одной стороны я понимаю, что могу провести здесь остаток жизни, с другой – все-таки надеюсь освободиться и какую-то часть своей жизни прожить по-человечески".

Надежда освободиться – не пустой звук. Уголовно-исполнительный кодекс РФ позволяет осужденным к ПЛС подать в суд прошение об условно-досрочном освобождении (УДО), если срок их заключения достиг 25 лет и затем – через каждые пять лет. На сегодняшний день восемь из 37 заключенных "Черного дельфина", отсидевших четверть века и более, подали заявления об УДО. Четырем просителям было отказано, остальные прошения пока на рассмотрении. Вообще, по данным ФСИН, за последние 20 лет ни один из таких осужденных на волю не вышел. Но их количество по стране растет и в ближайший год превысит 150 человек.

Работа для осужденного – это возможность погашения назначенных судом исков и воспитательная цель, рассказывает Балдин. Средствами, которые остаются на счете после всех удержаний, осужденный может пользоваться по своему усмотрению – приобретать товары и продукты в магазине учреждения (не более, чем на 7000 рублей в месяц), перечислять родственникам. Многие из тех, чей срок заключения приближается к 25 годам, стремятся полностью погасить задолженность по искам, поскольку это обстоятельство является одним из условий УДО. Из приговоренных к ПЛС на сегодняшний день, по словам подполковника, трудоустроено чуть более половины – это самый высокий показатель среди аналогичных колоний.

Владислав Горбунов, 47 лет, рецидивист. В 1990 году признан Ярославским областным судом виновным в посягательстве и убийстве сотрудника милиции, приговорен к исключительной мере наказания.

Горбунов: "Свои ощущения? Нет, не помню. Ни когда услышал смертный приговор, ни когда узнал о замене казни на пожизненное лишение свободы. Тогда меня волновали совсем другие вопросы наподобие радиоприемников. Жизнь продолжается? Не знаю. Я вот лично семью сохранил – жена у меня, ребенок вырос. Мы общаемся. Они ко мне ездят на свидания. Нормальная жизнь".

Спросил его, правильно ли я понял, что пожизненное лишение свободы – это не лишение жизни?

Горбунов: "Нет, это лишение жизни. Получается, что человек вырван из общества навсегда. Со стороны государства сделано все, чтобы человек общался как можно меньше с родными, с обществом. Я считаю, что это неправильно".

Содержатся осужденные к ПЛС по одному, по двое и по четверо. Кому, где и с кем сидеть, решает комиссия с учетом особенностей личностных характеристик, в том числе психологических. По утверждению начальника колонии, для безопасности осужденных удобнее содержание по три-четыре человека. "Если их двое и между ними возникает конфликт, пресечь его может только группа сотрудников по вызову дежурного, а на это требуется время – до двух минут по нормативу. Если же сокамерников трое, один из них всегда может нажать кнопку тревоги (это его обязанность) и затем попытаться разнять оппонентов. Ситуация упрощается, если камера четырехместная", - поясняет Балдин.

Такие случаи бывают, отмечает он, и связаны, как правило, с длительным пребыванием осужденных в одном помещении – когда они сидят вместе несколько лет, им просто уже не о чем говорить. "Подельников, проходивших по одним уголовным делам, вместе не сажают. Родственников до недавнего времени тоже было запрещено держать в одной камере, но сейчас это разрешено. В нашей колонии семь семейных пар – есть братья, есть отец с сыном. Но и они устают друг от друга и зачастую просят расселить их", - рассказывает мой собеседник.

Не могу не сказать, что в "Черном дельфине" меня поразили чистота, порядок и отсутствие специфического затхлого духа, характерных для большинства пенитенциарных учреждений (я видел их немало). Все помещения либо новые, либо недавно отремонтированы.

"Здесь личный состав службу несет. Не должно быть такого, что сотрудник приходит домой, а от него исходит запах тюрьмы. Мы строго следим за чистотой, все осужденные должны быть коротко пострижены и побриты. В весеннее и летнее время, когда жарко, дополнительно разрешается стирка белья, в каждой камере есть холодная и горячая вода", - поясняет начальник ИК.

Кроме этого, по его словам, "пожизненникам"-курильщикам пришлось расстаться со своей привычкой. "Они сначала были категорически не согласны, но я объяснил – это не моя прихоть, есть федеральный закон, который четко определяет, что в госучреждении курить запрещено. Поэтому табачного запаха у нас тоже нет", - сказал Балдин, который и сам не курит.

Но ведь можно курить в прогулочном дворике, попытался возразить корреспондент-курильщик. Это так, ответил Балдин, но прогулка один раз в день – проще отказаться от сигарет.

Владимир Муханкин, 36 из 55 лет провел в местах изоляции. В 1996 году приговорен к расстрелу за убийство восьми человек, в том числе трех детей.

Муханкин: "Мое мнение всегда было однозначно – я очень строгий к себе и себе подобным. За 36 лет тюремно-лагерной жизни очень многих людей познал. Террористы – это нечисть. Это не маньяк какой-то. Если больной человек сдуру кого-то убил, кого-то изнасиловал, то эти идут на массовые убийства невинных граждан любого возраста любой нации. С ними нельзя цацкаться – просто голову отшибать с корнем, уничтожать, как бешеных псов. А для таких, как я, для других осужденных, которые не раз сошли с пути истинного, пусть пожизненное (заключение) будет".

Муханкин: "Не скажу, что я привык к тюрьме, к ее строгости, принципиальности. Расстрел – это конечно страшновато, даже козявка жить хочет. Не буду хвастаться – боялся, сидел в камере смертников, каждый день ждал смертной казни и знал, что она уже вот-вот (состоится). Это жутко. Некоторые люди в ожидании казни не выдерживали – вешались, "вскрывались", травились, сходили с ума. Я мужественно это перенес, решил – как будет, так и будет. Если Господь решит, что я не должен жить – я достойно смерть приму, оденут мне маску на голову, расстреляют и закопают. Я совершил, я виноват".

Подполковник Балдин показывает стройку нового четырехэтажного корпуса для осужденных к ПЛС. "Подвал полностью оборудуем под фабрику, один этаж будет выделен под осужденных, достигших 60-летнего возраста, там же расположится помещение для тех, кто находится в отпуске, спортзал. Из бюджета на это строительство ни копейки не потратили – все средства от реализации собственной продукции", - сказал Балдин.

По его словам, швейный и обувной участки, работая в две смены (спецодежда, постельное белье, ботинки туфли, тапочки), приносят ежегодно десятки миллионов рублей. "Участок колонии-поселения принес в этом году уже 1,7 млн рублей прибыли по сельскому хозяйству и растениеводству – крупный рогатый скот, лошади, свиньи, овцы, кролики, куры, утки. Имеется огород 100 га – помидоры, огурцы, капуста, свекла, морковь, перец, арбуз, дыня, тыква", - рассказывает начальник "Черного дельфина".

Григорий Ким, 54 года. В 1992 году приговорен Мосгорсудом к высшей мере наказания за 14 разбойных нападений, три из которых сопряжены с убийствами, побег из-под ареста.

Ким: "Да, я был готов к этому (смертному приговору), потому что совершённое преступление предусматривало такую меру наказания. Позже были и волнение и страх. Когда узнал о помиловании, никаких эмоций не было. Жизнь продолжается? Конечно. Надежда выйти отсюда? Надежда есть всегда. Первое время, когда находился в камере смертников, тяжело было. Потом настал такой момент, уверовал в Господа и совсем по-другому стал на эти вещи смотреть. Лучше здесь (в колонии) постоянно быть с Господом, чем там (на свободе) один час без него".

Любому осужденному, который работает в местах заключения, положен 12-дневный рабочий отпуск. Сергей Балдин поясняет, что осужденные в колонии строгого режима могут смотреть телевизор больше обычного, писать письма, гулять на свежем воздухе в пределах локального участка. А "пожизненные" проводят отпуск в своей камере, их режим практически не меняется, они просто не выходят на работу. "Когда в новом корпусе сделаем помещение для тех, кто находится в отпуске, они будут помещаться туда. Там будет телевизор, настольные игры, турник, теннисный стол", - говорит Балдин.

Мы осматриваем медсанчасть, которой позавидовали бы и некоторые московские поликлиники. Рентген-аппарат, операционная для несложных операций, современный зубной кабинет. Везде кварцевые лампы для дезинфекции. Палаты больничного блока схожи по обстановке с жилыми камерами – те же дополнительные решетки, только чуть больше площадь. Здесь лечатся от сердечно-сосудистых, инфекционно-респираторных заболеваний, гриппа. Больных туберкулезом – наиболее часто встречающимся тюремным недугом – всего 17 человек.

Кстати, в случае тяжелой (как правило, неизлечимой) болезни, осужденные к ПЛС, также как и другие "сидельцы" СИЗО и колоний, подлежат обследованию специальной медицинской комиссией. Она может освободить от наказания по состоянию здоровья. За последние 10 лет комиссии в регионах освидетельствовали и направили в суд медзаключения на 103 "пожизненников". Положительных решений по их освобождению судами не было принято.

Когда осужденный умирает, его родственникам в тот же день направляется телеграмма с предложением забрать тело. Если родня отказывается или в течение трех дней нет ответа, заключенный находит свой последний приют на отдельном участке муниципального кладбища. На могиле ставится табличка с фамилией и датами рождения и смерти.

В соответствии с Уголовно-исполнительным кодексом, осужденные на пожизненный срок содержатся в строгих, обычных и облегченных условиях.

В строгих условиях они пребывают первые 10 лет – в год им разрешены одна посылка или передача и два трехчасовых свидания. По прошествии этого периода осужденный переводится в обычные условия, которые дают право на два краткосрочных и два длительных (3-дневных) свидания и получение трех посылок или передач в год. Спустя еще десятилетие в отношении "пожизненника" действуют облегченные условия, которые разрешают в течение года три краткосрочных и три длительных свидания, четыре посылки или передачи и четыре бандероли.

Александр Скрипченко, 1970 года рождения. В 1990 году Иркутским областным судом приговорен к смертной казни за изнасилование и убийство женщины, убийство ее дочерей 4 и 6 лет.

Скрипченко: "Если люди сидели, выпивали и поубивали друг друга, им все равно – есть смертная казнь или нет – все спонтанно получилось. Какие чувства испытал, выслушав смертный приговор? Не помню – столько лет прошло. Сейчас? А сейчас как в поговорке: что хуже, ужасный конец или ужас без конца? – каждый сам решает".

По данным ФСИН, самый большой срок (с мая 1984 года) провел в застенках колонии номер 2 ГУФСИН по Пермскому краю ("Белый лебедь") осужденный за бандитизм и подделку документов. Он был приговорен к высшей мере наказания, но в 1993 году помилован президентом и отправлен на пожизненное заключение. В 2009 году Соликамский городской суд отклонил его ходатайство об УДО. В 2014 году повторно просить об освобождении осужденный не захотел.

Как свидетельствуют проведенные ФСИН опросы, подавляющее большинство (до 80%) осужденных к пожизненному лишению свободы сохраняют надежду на освобождение, стремятся к трудоустройству и повышают свой культурный уровень. Более половины из них стремятся к условно-досрочному освобождению, порядка 40% выражают стремление, но не очень верят в УДО, остальные безразличны к своей судьбе.

Пять осужденных к ПЛС обучаются в вузах, еще 18% откладывают деньги на лицевых счетах для дальнейшего поступления в учебные заведения (разумеется, на заочное отделение).

Главной ценностью более 80% "пожизненников" считают семью, более 60% – детей, около 13% – веру в Бога и порядка 5% – свободу.

Согласно статистике, примерно пятая часть осужденных к ПЛС женаты, две трети не имеют семьи, остальные разведены.

За последние 10 лет среди обитателей колоний особого режима зарегистрировано 15 самоубийств. Основные мотивы – расставание с родными и длительный срок заключения, осознание утраты смысла жизни, психическое расстройство. Двоих к уходу из жизни подвигло чувство вины за содеянное.