Недавно, с разницей в один-два дня, состоялись две многосторонние межгосударственные встречи - соответственно в Москве и Самарканде. В Москву приехали посовещаться руководители органов национальной безопасности стран СНГ, с которыми имел отдельную встречу также и президент РФ Владимир Путин, а Самарканд стал контактной площадкой для первой встречи министров иностранных дел пяти постсоветских центральноазиатских государств с госсекретарем США Джоном Керри и предполагается, что встречи в таком 1+5 формате станут регулярными. Внешне все выглядело так, что обе эти встречи были организованы для поиска приемлемых и эффективных путей решения примерно одинакового круга вопросов и, в первую очередь, посвящены они были проблеме сопряжения усилий заинтересованных государств во имя обеспечения необходимого уровня региональной безопасности. Разница заключалась в том, что во время московской встречи с участием Владимира Путина предметом обсуждения стали также угрозы безопасности, формирующиеся и на южнокавказском направлении, а на самаркандском форуме глав шести внешнеполитических ведомств предметом рассмотрения стали вопросы координации действий по нейтрализации актуальных угроз региональной безопасности, источники которых укоренились на территории Афганистана и Пакистана. Можно считать довольно символичным и то, что форум в формате 1+5 был организован именно в Самарканде. Дело в том, что Узбекистан является единственным из пяти центральноазитских государств, непосредственно граничащим со всеми прочими региональными участниками форума и имеющим с ними всеми определенные трения по территориальным вопросам, а Самарканд, будучи вторым по значению городом Узбекистана, в то же время является традиционным центром таджикского национального, политического и культурно-исторического присутствия, считается также и потенциально крупным очагом этнического сепаратизма. Не вдаваясь в иные детали двух вышеупомянутых встреч, считаю необходимым отметить лишь то, что если российские власти пригласили силовиков СНГ в свою столицу, то госсекретарь США сам отправился в регион, представляющий интерес для американской стороны, где и провел встречу с главами внешнеполитических ведомств, специфика работы которых предполагает применение исключительно политического инструментария. Вероятно правомерным будет предположить, что в ближайшем будущем, при решении задач по обеспечению региональной безопасности, российская сторона в большей степени будет уповать на потенциал силовых структур, тогда как американцы, скорее всего, будут отдавать предпочтение инициативам политического характера. В настоящее время довольно затруднительно дать даже относительно точный прогноз о том, который из этих подходов окажется более эффективным или опасным в контексте собственных интересов центральноазиатских государств. Ну и наших тоже.
