Энергетическое партнёрство и трубопроводная конкуренция, российская умеренность и турецкая решительность в сирийском вопросе – за последнее время отношения России и Турции значительно оживились. В результате визит Владимира Путина в Анкару стал для мировых СМИ одним из самых обсуждаемых событий
Вредное напряжение
За последнее время информационный фон российско-турецкого диалога значительно ухудшился. Россия, выступающая против обострения сирийского конфликта, критикует Турцию за активизацию поддержки вооружённой оппозиции. Анкара, в свою очередь, играет мускулами, сажая с помощью истребителей пролетающие над её территорией самолёты и устанавливая НАТОвские комплексы Patriot вблизи турецко-сирийской границы. А неожиданный перенос визита Владимира Путина в Турцию, который изначально планировался на октябрь, породил массу слухов о том, что сирийская проблема окончательно поссорила Москву и Анкару. В результате психологическое напряжение между двумя странами достигло опасной отметки и стало угрожать позитивной повестке отношений двух стран.
Стоит отметить, что за последние годы Россия и Турция значительно сблизились в торгово-экономическом плане. Уместно говорить не просто об увеличении торгового оборота, которому политическими лидерами задана планка в $100 млрд. за 5 лет, а о реальном экономическом партнёрстве, имеющем стратегический характер.
Прежде всего, это относится к сфере энергетики. В 2003 году был запущен газопровод “Голубой поток”, позволивший в разы увеличить экспорт газа в Турцию. На данный момент Турция является вторым крупнейшим потребителем российского “голубого топлива” после Германии, объёмы закупок доведены до 27 млрд. кубометров в год. А в декабре прошлого года Турция окончательно согласовала все условия прокладки через свои территориальные воды газопровода “Южный поток”, строительство которого стартует 7 декабря. Не стоит забывать и об истории с нефтепроводом Самсун-Джейхан – Россия сделала ставку именно на этот стратегически важный для Турции проект, отказавшись от альтернативного проекта Бургас-Александруполис.
Кроме того, Москва и Анкара планируют сотрудничать в атомной энергетике – Турция давно высказывает намерение построить АЭС, где потребуются опыт и технологии российских атомщиков. Наконец, Россия вписывается в планы Турции по модернизации своей армии – эта страна НАТО высказывает желание диверсифицировать источники вооружений, часть которых намерена закупить у России.
Таким образом, главной целью встречи Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана можно считать намерение снизить градус напряжения в политических отношения, чтобы не мешать набирающему обороты торгово-экономическому сотрудничеству.
Без прорыва, но с договорённостями
По итогам переговоров можно констатировать, что позитивного прорыва не случилось. Стороны остались при своих мнениях по сирийскому вопросу, а Путин продолжил критиковать инициативу Турции о размещении на своей территории зенитно-ракетных комплексов Patriot.
Впрочем, прорыва, по большому счёту, и не могло быть, так как Москва и Анкара придерживаются слишком разных подходов к сирийскому конфликту. Турция и ранее поддерживала противников Башара Асада, а теперь, после инцидентов со сбитым истребителем и нескольких случаев обстрела турецкой территории, фактически вовлекается в гражданскую войну на стороне повстанцев.
В то же время Путин и Эрдоган не оправдали прогнозы скептиков, утверждавших, что сирийская проблема станет камнем преткновения на переговорах и приведёт к их фактическому провалу. На итоговой пресс-конференции президент России признал, что договориться по Сирии им с турецким премьером так и не удалось, однако в ходе обмена мнениями родились некоторые новые варианты, которые будут прорабатываться по дипломатическим каналам двух стран. Вне зависимости от степени правдивости этих слов и шансов на реализацию предполагаемых компромиссных вариантов, подобные заявления говорят о намерении обоих лидеров продемонстрировать стремление к сглаживанию ряда неприятных эпизодов в отношениях России и Турции.
Другим подтверждением конструктивного характера прошедшего визита может служить дальнейшее продвижение по позитивной повестке дня. По итогам пребывания российской делегации в Анкаре было подписано, в общей сложности, 11 договоров между российскими и турецкими компаниями.
Отдельно стоит отметить заявление турецкой стороны о желании нарастить объёмы закупок российского газа на 3 млрд. кубометров в год. Напомним, что газ для Турции поступает по газопроводу “Голубой поток”, а также по так называемому “западному коридору” – через территории Украины, Румынии и Болгарии. Теперь стороны прорабатывают технические варианты увеличения нагрузки на названные газопроводы. Причём, не исключено, что возрастающие аппетиты Турции могут привести к расширению “Голубого потока” или встраиванию его в более масштабные трубопроводные сети.
Таким образом, Москва и Анкара, зафиксировав разногласия по ряду политических вопросов, продемонстрировали, что они слишком дорожат перспективами укрепления торгово-экономического партнёрства, чтобы ставить их под удар из-за периферийных политических тем.
Долгосрочные риски
В то же время нельзя отрицать наличие ряда негативных факторов. И дело здесь не только в несогласии России с действиями Турции по укрывательству сирийских повстанцев.
Во-первых, вовлечение Турции в сирийский конфликт приведёт к объективному торможению экономического сотрудничества с Россией из-за неизбежного при этом сценарии роста нестабильности в самой с Турции – как социального (связанного со сложной мозаикой этно-религиозного состава этой страны), так и, вероятно, внутриполитическиго (связанного с крахом стратегии “нулевых проблем с соседями”, что всегда являлось главным лозунгом внешней политики Эрдогана-Давутоглу).
Во-вторых, можно отметить и более долгосрочные риски, связанные с амбициями Турции на постсоветском пространстве – ее сближением с Азербайджаном и попытками усилить свои позиции в Центральной Азии. Например, окончательно похоронив проект Набукко, Турция заменила его более экономичным проектом Трансанатолийского газопровода, преследующего те же цели – сделать Турцию транзитёром азербайджанского (а в перспективе, возможно, и туркменского) газа в Европу, что подрывает монополию России.
Таким образом, повестка дня взаимоотношений Москвы и Анкары богата, но противоречива – высокая экономическая заинтересованность друг в друге соседствует с объективной конкуренцией и политическими разногласиями. В результате, турецкое направление превращается в одно из ключевых во внешней политике России.
Роман Ларионов
