Александр: Владимир Владимирович, вопрос, возможно, чисто риторический. Почему Запад не вводит санкции против Путина? Ведь очевидно, что именно Путин является ключевой фигурой, с которой связаны и аннексия Крыма, и ситуация в Украине. Что по этому поводу говорят западные СМИ? Я слышал, что журналисты задавали такой вопрос лидерам США и ЕС, но внятного ответа не получили. Спасибо заранее за ответ.
Владимир Познер: Уважаемый Александр, невозможно ввести санкции против главы государства (любого). Невозможно, например, ему запретить приезжать на сессии ООН. Если говорить конкретно о Путине, то у него нет недвижимости за рубежом, у него нет банковских счетов, в этом смысле он недосягаем. Применение санкций к главе государства практически есть объявление войны – и на это никто не готов. Пока.
Руслан Жакупов: Уважаемый Владимир Владимирович, позвольте Вас поприветствовать и пожелать всего самого доброго Вам и Вашим близким! Как Вы относитесь к тому, что в конституциях отдельных стран (насколько знаю,Германия, Ирландия, Польша, Украина, Швейцария) имеется упоминание о Боге, в других же (допустим, Армения, Греция, Норвегия) подчеркивается особая или исключительная миссия церкви? В данном случае, конечно, конкретная религия не имеет какого-либо принципиального значения (в равной мере это относится ко всем конфессиям и религиям). Вместе с тем, такой вопрос возникает ввиду того, что конституция (не религиозный текст и не священное писание) все-таки выступает основным законом страны.
Владимир Познер: Уважаемый Руслан, отношусь я к этому спокойно. Все перечисленные Вами страны являются светскими государствами, в которых церковь отделена от государства. Но это вовсе не значит, что церковь запрещена, равно как и религия. Вера в Бога не имеет отношения к политическому устройству, упоминание же Бога или Церкви в конституции есть лишь декларация, но никак не относится к закону.
Сева: Здравствуйте, Владимир Владимирович. Если не трудно, назовите трех президентов США за всю историю, которых Вы более всего уважаете, и почему? И, если можно, второй вопрос. Каково Ваше мнение о JFK как президенте и политическом деятеле?
Владимир Познер: Уважаемый Сева, я отвечу на Ваш вопрос лишь отчасти: Авраам Линкольн, Томас Джефферсон и Франклин Рузвельт – вот три американские президента, которых я ценю выше всего. Причин же очень много, поэтому я лишь совсем коротко укажу их: Линкольн избавил страну от рабства и сохранил целостность США; Джефферсон – автор Декларации независимости, совершенно уникального и важнейшего для США документа; Рузвельт спас страну от революции, прижав крупный капитал и добившись многих социальных прав для народа.
Геворг: Здравствуйте, уважаемый Владимир Владимирович, буду максимально краток. У вас нет информации, как сложилась судьба у Кристофера Янга из «Одноэтажной Америки» (заключенный, который был приговорен к смертной казни)? Спасибо за возможность задать вопрос.
Владимир Познер: До меня дошли слухи, что его все-таки не казнили, но это не точно.
Александр: Уважаемый Владимир Владимирович, в Европе сейчас наблюдается небывалый (по количеству людей) уже очень долгое время приток иммигрантов из мусульманских стран (Сирия, Ирак, Ливия и другие). Не будет ли это способствовать еще большему усилению крайне правых партий, как в той жеФранции? Насколько успешно, по Вашему мнению, западноевропейские страны смогут решить вопрос культурной и социальной интеграции этих людей? До сих пор адаптация мусульманского населения шла, мягко говоря, с переменным успехом. Как объяснить этим людям, которые приезжают из стран Ближнего Востока в Европу в поисках лучшей, более благополучной и безопасной жизни, что высокий уровень материальных благ, свобод и социальных гарантий был достигнут в том числе благодаря отделению государства и гражданского общества от религии, то есть ислам как религия и уклад жизни должен быть реформирован с учетом стандартов демократического общества?
Владимир Познер: Уважаемый Александр, Вы задаете чрезвычайно сложный вопрос, ответ на который так и не найден. Я же хотел сказать следующее: иммигрант и беженец – это разные вещи. Беженец бежит: от войны, преследований, репрессий, угроз, голода и т.д. Иммигрант просто ищет, где, как ему кажется, ему будет лучше жить. Соответственно, государства должны относиться к этим категориям по-разному. Иммигранта не следует пускать в страну без предъявления ему определенных требований, например определенного уровня образования, определенного уровня знания языка и самой страны, подписанной гарантии, что он будет соблюдать все законы и порядки страны, в которую он хочет приехать, и в случае нарушения понимает, что будет выдворен.
Наконец, государство должно четко отдавать себе отчет в том, в какой степени ему иммигрант нужен.
Другое дело беженец. Здесь на первый план выходит гуманность, стремление помочь, сострадание.
На мой взгляд, западноевропейские государства в малой, недостаточной степени проводят и практикуют это различие.
И последнее, хотя и самое, как мне кажется, главное: этот вал беженцев из Ближнего Востока и Африки есть результат той политики, которую многие десятилетия Запад практиковал в отношении этих стран. И конечно же, опасность сильного «поправения» весьма реальна.
