«Слава молодым армянам, которые сорвали с головы офицера полиции фуражку». Где-то прочитал такие строчки в «Баграмяновские» дни. Действительно, смелый поступок, можно сказать – героизм. Примерно что-то, схожее с защитой границ родины.
Наши представления о храбрости последние два десятилетия изменились. Скажем, написание имени президента Армении или какого-либо другого человека с маленькой буквы считается наивысшим проявлением гражданской смелости. Искажение фамилии Путина – также. И безвредно, и вроде создается впечатление, что ты со своими немощными силами выступил против целой империи. Почти академик Сахаров. Но напомним, что Андрей Сахаров довольно сдержанно и в уважительных выражениях размышлял о прогрессе, мирном сотрудничестве и интеллектуальной свободе, ставя себе целью преобразовать не только ту страну, военному могуществу которой он оказал содействие, но и весь мир. И потому лишился удобной жизни советского академика, в то же время, оказав огромное влияние на дальнейшую историю и Советского Союза, и всего мира.
Что реформируют наши сегодняшние «герои», скажем, сорвав с головы полицейского фуражку? Полицию? Но, насколько я заметил, после этого в работе полиции тектонических сдвигов не произошло. Если вы кого-то обозвали, скажем, «дураком», вы когда-нибудь видели, чтобы тот, кого вы наградили этим эпитетом, сказал: «Да, вы очень верно заметили, я дурак, спасибо, что подсказали мне, постараюсь в будущем быть таким же мудрым, как и вы». Вместо этого, если слово «дурак» («безграмотный», «бандит», «распутник») употребляется в адрес какого-нибудь известного человека, то очень возможно, что получим несколько десятков «лайков» и комментарии типа: «Ну, ты молодчина, настоящий отважный армянин».
Мне кажется, 25 лет достаточный срок, чтобы общество насытилось такого типа «геройствами» и узнало цену таким «правдолюбцам», начало ценить слова и поступки, создающие положительный стимул, которые, может быть, и не имеют «нациеспасительного», «мироспасительного» значения, но направлены на оказание помощи людям и живым существам, на заботу о них.
«Герои», конечно, «переживают за нацию», и во время этих переживаний злятся и нервничают. Противопоставление доброты этому гневу, мне кажется, требует храбрости.
