«Цена вопроса» на переговорах в Вене не ядерная программа Ирана, а требования Ирана, России и Китая к США и Западу об изменении вектора их стратегии в Евразии?
20 июля Совет безопасности ООН принял резолюцию, ставящую под международный контроль ядерную деятельность Ирана. Но сняты ли с повестки дня мировой политики все вопросы, связанные как с Ираном, так и с его атомной программой?
Нет. Дело в том, что по документу все санкции будут сняты с Ирана только через 10 лет при выполнении условий сделки. Это же реальное поражение Тегерана, если сухо вспоминать, с чем выходил Иран на переговоры с «шестёркой» 3 года назад и что продолжал требовать до Вены 13−14 июля 2015 г. Судьба как самих соглашений, так и мира в целом, ничуть не прояснилась. Если учесть, как президент США Барак Обама тщательно восхвалял помощь России в достижении соглашения с Ираном, то значительная доля заслуг — именно у Москвы. Обращая внимание на то, как себя вёл Китай и как не скрывали удовлетворения китайские представители в Вене, можно понять, что заслуги Пекина ничуть не ниже, чем заслуги США и России.
Совместный Комплексный План Действий (СКПД) устанавливает: 1) мировые державы признают мирную ядерную программу Ирана; 2) Иран признаётся в качестве производителя урана и тяжёлой воды на всех мировых рынках; 3) Иран признан ядерной державой, которая имеет право на топливный цикл и обогащение; 4) все экономические и финансовые санкции против ИРИ будут сняты принятием резолюции Совбезом ООН; 5) реактор на тяжёлой воде в Араке останется нетронутым для дальнейшей модернизации, он
Поражение Тегерана состоит в том, что он согласился допустить инспекторов МАГАТЭ на ряд своих предприятий для проверки на предмет ядерных разработок в военных целях, то, чего ранее не допускал — исходя из того, что военные полигоны представляют совершенно секретную часть иранской национальной безопасности. Запад намерен на протяжении ближайших 8 лет строго следить за недопущением обогащения урана в военных целях. Тегеран обязался не обогащать уран свыше 3,37% в течение 15 лет. Ограничения на научные исследования в ядерной сфере Ирана будут сохранены на 8 лет. Иран в течение 15 лет не будет проводить научные разработки по переработке ядерного топлива. Соглашение также предусматривает сохранение оружейного эмбарго на 5 лет и запрет Ирану на проведение баллистической ракетной программы на 8 лет, на такой же срок сохраняется запрет продавать Тегерану ракетные технологии.
США и Евросоюз снимают с Ирана экономические санкции, как на право свободной торговли, включая энергоносители, так и в части банковских операций, страхования и доступа к системе SWIFT, но — не сразу, а постепенно. Только после того, как МАГАТЭ подтвердит, что Иран выполняет взятые на себя в рамках Соглашения обязательства, СБ ООН, США и Евросоюз начнут поэтапную отмену санкций. Ожидается начало этого процесса к концу нынешнего — началу 2016 года. Стало быть, никакие иранские газ и нефть не «хлынут» на мировые рынки, это возможно лишь через год-полтора, а то и два.
Возможно, что это можно в некоторой степени уравновесить согласием Запада на разморозку замороженных ещё в 70−80-е годы иранских зарубежных авуаров (примерно 130 млрд долларов). Но ведь Запад оговорил, что «в случае нарушения соглашения» Ираном режим санкций будет восстановлен в 65-дневный срок. И Тегеран согласился на эту хитроумную оговорку. Далее — Иран снижает количество центрифуг для обогащения урана на две трети от имеющегося количества — с 18 до 6 тысяч. Из общего количества обогащённого урана в распоряжении Ирана остается 300 килограммов, то есть 4% от наработанного за все эти годы объёма. Остальные 96% должны быть либо утилизированы, либо вывезены из страны. В вопросе оружейного эмбарго — Иран и Россия настаивали на одномоментной отмене всяких санкций и ограничений, США настаивали на продлении санкций и ограничений, Иран согласился с 2-летним сроком сохранения санкций и ограничений — но что вышло в итоге? Да, эмбарго не касается, допустим, поставок в Иран оборонительных вооружений, в том числе систем ПВО в виде зенитно-ракетных комплексов (ЗРК) из России. Поэтому и встаёт вопрос — о чём же реально шли переговоры в Вене и почему «опять все довольны».
Пик реализации основных пунктов Соглашения придётся на период, когда в Белом доме будет уже другой президент и другая администрация, которые никак не будут связаны обещаниями «добиться нормализации отношений с Ираном». А это открывает широкий простор для манипуляций с буквой и духом подписанного в Вене документа. И следует думать, что всё вышеперечисленное точно имел в виду глава иранского государства Хаменеи буквально за несколько часов до объявлений в Вене о достижения Соглашения между Ираном и «шестёркой». В ходе встречи с иранскими студентами он заявил: «Независимо от итогов ядерных переговоров по иранской ядерной программе, Иран не должен прекращать противостоять США». При этом, как сообщают иранские телеканалы, в своей речи лидер Исламской революции назвал США «отличным примером высокомерия» на международном уровне и призвал иранцев к бдительности в отношении «главного врага». Далее он повторил эти тезисы в речи 18 июля по случаю окончания мусульманского поста Рамадан. Те, кто хоть отдалённо знаком с особенностями иранского общества, должны отдавать себе отчёт — это приказы, а не «просто мнение» аятоллы Хаменеи, ибо по Конституции ИРИ, именно Верховный лидер является главой государства (соответственно — он и Верховный главнокомандующий…), а не президент, который является всего лишь избираемым премьер-министром.
Поэтому основным критерием при попытках спрогнозировать дальнейшую ситуацию, в том числе и в плане перспектив от возможного улучшения отношений Запада с Ираном, должны стать именно два приказа Хаменеи: 1) США — главный враг Ирана; 2) Иран не должен прекращать противостоять США. Это в полной мере относятся и к политике Ирана в Закавказье и Прикаспии, а не только на Ближнем Востоке и в Средней Азии-Афганистане.
Тогда получается, что сама ядерная программа, как и итог переговоров в Вене, для Ирана более не представляли ни интереса, ни ценности. Да и потом — чему же радовался глава МИД Ирана доктор Зариф? Почему не скрывали удовольствия его коллеги из России и Китая Сергей Лавров и Ван И? Правда, китайский министр пока не выдвинул требований к США и их союзникам. А вот Россия и Иран уже начали — и вполне конкретно. Так, Лавров в течение первых трёх дней после объявления о согласовании Венского документа СКПД напомнил миру, что ведь в 2009 г. Обама оправдывал программу развёртывания элементов американской национальной противоракетной обороны (ПРО) именно «иранской угрозой» Западу. По словам Лаврова, Москва уже поставила соответствующий вопрос перед американцами и будет добиваться конкретного ответа. А элементы американской ПРО размещеныв Польше, Болгарии, Румынии, Турции, Вашингтон начал их развёртывание и в Юго-Восточной Азии и Японии (поближе к Китаю, естественно).
Американцы пока молчат. 17 июля президент Ирана Роухани имел телефонную беседу с турецким коллегой Реджепом Эрдоганом по случаю наступления одного из двух главных мусульманских праздников Ид-аль-Фитр и тоже — прозрачно намекнул на открывающиеся возможности нормализации ирано-турецких отношений. А это не только ситуация в Сирии и обвинения Тегерана в адрес Анкары из-за группировки «Исламское государство». Это и — американские радары ПРО в районе Малатии, после размещения которых военный советник Хаменеи откровенно пригрозил Анкаре и ракетными ударами.
Прозвучали и иные намёки. Так, Россия возобновила разговор о том, чтобы весь Ближний Восток постепенно превратился бы в безъядерную зону. Цитата от Лаврова: «Укрепить предпосылки для выполнения того решения, которое было принято ещё в 2010 году и которое пока не выполнено. Речь идёт о созыве конференции по вопросу создания на Ближнем Востоке зоны, свободной от оружия массового уничтожения, что должно существенно снизить напряжённость в этом очень непростом регионе мира, помочь искать точки соприкосновения между иранцами и арабами, израильтянами». Иран же открыто призвал «шестёрку» заняться ядерным вопросом Израиля.
Теперь, когда ядерный вопрос Ирана решён мировым державами, настало время заняться вопросом ядерных бомб сионистского режима Израиля, заявил 16 июля бывший член иранской команды ядерных переговорщиков Хосейн Мусавиан в беседе с корреспондентом американского телеканала CNN, напомнив, что Израиль является единственным обладателем ядерного оружия в регионе, в связи с чем может представлять реальную угрозу.
Если наши догадки верны, то, не исключено, секретной темой переговоров в Вене были как раз указанные два вопроса: 1) свёртывание элементов американской ПРО там, где они ранее были размещены; 2) ядерное разоружение Израиля. Может быть, также — и вопрос о прекращении западной «помощи» ряду сил на Ближнем Востоке путём воздействия на те страны (Турция, Саудовская Аравия и др.), которые оказывают содействие суннитским террористам. А тогда понятно, почему в целом молчит пока Анкара, а Израиль и Саудовская Аравия высказали готовность «бороться с Ираном».
«Цена вопроса» на переговорах в Вене не ядерная программа Ирана и её будущее, а требования Ирана, России и Китая к США и Западу об изменении вектора их стратегии в Евразии?
