Коротко о ереванских протестах.
Я почти каждый день хожу на проспект Баграмяна, чтобы своими глазами увидеть, что там происходит и попытаться понять, чем это все кончится.
Протест, начавшийся как выступление молодежи, представляющей нарождающийся средний класс, выродился в малочисленное движение, в общем, не знающее, чего оно хочет.
Нет, оно, конечно, хочет всеобщего процветания и хорошей жизни для всех, но это не может быть темой для протеста.
Социальный состав протестующих изменился. Вместо блестящих, креативных и изобретательных молодых людей, сейчас на проспекте Баграмяна люди, участвующие во всех протестах, проходящих и проходивших в Ереване. Это, главным образом, люди моего поколения. Уставшие и маловыразительные. Тут и там в толпе мелькают политические деятели. Увидеть их нетрудно, потому что толпа – в самые пиковые часы – состоит из 100-150 людей.
И по количеству людей протестующие явно проигрывают находящемуся в пяти минутах ходьбы парку «Каскад», по периметру которого выстроилась пара десятков кафе и ресторанов. Толпа, медленно и с удовольствием прогуливающаяся по Каскаду, в несколько раз больше, чем участники протеста. Кафе забиты под завязку.
А на проспекте Баграмяна стоит армянин из Франции и удивленно вопрошает одного из протестующих: «Это и есть манифестасьон?»
Рядом на фоне перегораживающих проспект мусорных баков фотографируется иранское семейство – мужчина в босоножках, женщина в головном платке и несколько детей в шортиках.
А «манифестасьон» продолжается. Женщина кричит в микрофон: «Пора подвести итог пройденному пути, дать оценку достижениям и упущениям. Завтра начинается новый этап нашей борьбы».
«Новый этап» выражается в том, что один из новых лидеров протеста (то есть, тех 100-150 человек, которые по вечерам выходят к мусорным бакам) пообещал вчера, что если власти не выполнят их ультиматума до вечера понедельника, то они передвинут эти баки ближе к зданию президентской администрации. И будут все время двигать их, пока не доберутся до этого здания.
Ясно, что полиция не даст им этого сделать. И, могу представить, что ему этого хочется. Такой легкий мазохизм левого политического протеста. Зато есть надежда, что полицейское насилие вызовет новую волну протеста. И эта волна уже будет политической.
Когда я пытаюсь оценить ситуацию, то получается ряд парадоксов. Вот каких.
-- Властям выгодно, чтобы протесты продолжались. Они (протесты) так малолюдны и слабы, что в их нынешнем состоянии они безвредны и, следовательно, работают против себя.
-- Протестующим – по тем же причинам – выгодно как можно скорее протест закончить. Причем не мирно, а вызвав власти на акции по силовому подавлению, что вызовет новую волну протестов.
-- Протест, конечно, есть, но его как бы и нет, потому что у протестующих нет выраженных харизматичных лидеров и нет ясных требований. Я говорю это потому, что требование не поднимать цену на электроэнергию уже вошло в политическую повестку что, собственно, увело с проспекта лидеров молодежного движения.
И я не могу считать протестным движение, одним из главных событий которого стал приход на проспект Баграмяна группы людей с флагами Евросоюза. События у протестных движений бывают другими. Собственно, мы это видели пару недель назад.
-- Эта ситуация, вызывающая полный хаос в городе, может продолжаться месяцами.
-- Лучшим решением для всех сторон было бы договориться и открывать проспект для движения днем, закрывая в вечерние часы. Это повысило бы уровень симпатии к протестующим. Но разве они пойдут на такую договоренность?
На фото: Днем протест выглядит так: пустой проспект Баграмяна, перегороженный мусорными баками.
