На днях мне довелось впервые побывать в Киеве. Это была первая поездка в Украину после начала Евромайдана и последовавших трагических событий, так что, в определенном смысле, я открывал для себя значительно изменившуюся страну.
Первое же сильное впечатление от Киева, сохранившееся на протяжении всей поездки, - могучий Днепр. Широченная река, где в определенных местах не видно противоположного берега, неспешно несет свои коричнево-зеленые воды на юг, будто подчеркивая величие города, в котором 1027 лет назад была крещена Русь.
Второе сильное впечатление – кошмарные водители. Как и в Тбилиси, они ни за что не уступают и всегда норовят подрезать. Киев в этом разительно отличается от Одессы с ее вежливыми и терпеливыми водителями. Почему такая разница, я понять не могу.
Третье сильное впечатление – это ощущение нахождения в прифронтовом городе. Уже по дороге из Борисполя то и дело встречаются группы вооруженных людей из батальонов вроде «Айдара». Тот же «Айдар» обозначает свое присутствие прямо на Майдане. А на подходе к нему со стороны улицы Институтской находятся импровизированные памятники «Небесной сотне», ведь наиболее кровопролитные побоища произошли именно на спуске этой улицы, примерно в 200 метрах от Майдана. Повсюду фотографии погибших, цветы, венки, каски, флаги Украины, «Правого сектора» и другая атрибутика «Евромайдана». Там же стоят люди, которые просят оказать финансовую помощь воюющей украинской армии. Но как справедливо заметили мои коллеги, о «Небесной сотне» говорят на каждом шагу, а о тысячах погибших на Донбассе не напоминает ничего.
И вот что удивительно – русскоговорящий Киев таковым и остался, несмотря на ужасы последних полутора лет. По-русски говорят даже бойцы добровольческих батальонов, которым, как могло бы показаться, «по статусу» полагается размовлять только по-украински. Вообще «айдаровцы» и им подобные – это смесь обычных, ничем не примечательных парней и колоритных персонажей с чубами и в вышиванках. По-русски говорят и милиционеры, и военнослужащие регулярной армии, и сотрудники служб безопасности административных зданий.
Общаясь с киевлянами, я заметил, что они, даже если говорили по-украински, переходили со мной на русский язык, хотя я сам немного владею мовой и могу поддержать разговор. Единственным человеком, который принципиально говорил по-украински, оказалась продавщица мороженого в сквере у Верховной Рады. В общем, проблем с русским языком в Киеве нет. Молодежь двуязычна, старшее поколение преимущественно русскоязычное. Еще я обратил внимание, что киевляне более отзывчивы и приветливы, чем москвичи. Почему – непонятно. Наверное, надо прожить в обеих столицах подольше, чтобы это понять.
Однако личные ощущения от Киева – половина дела. Вторая половина – это мои неформальные беседы с представителями украинского политического и экспертного сообщества, ведь поездка была по приглашению Совета Европы и посвящалась проблемам свободы слова в странах «Восточного партнерства». Кстати, молдавские парламентарии полностью проигнорировали это мероприятие. Так вот, меня интересовала реальная, а не показная оценка ситуации в Донбассе и внутриполитической обстановки в Украине.
Одна представительница украинского правительства выразила уверенность в том, что война на востоке закончится в тот же день, когда «Путин уберет оттуда своих наемников». По ее словам, сегодня в Донбассе остались лишь авантюристы и романтики, которые хотят только воевать, но уже сами не знают, ради чего. С другой стороны, свои корыстные интересы имеются у отдельных политиков из бывшей властной Партии регионов («Ну, разумеется, - сказал я про себя, - у нынешней власти разве могут быть корыстные интересы!»). Что интересно, в Киеве резко подорожала недвижимость – как говорит моя собеседница, это за счет наплыва людей из Донбасса, в том числе тех, кто имеет там интересы. «Деньги зарабатывают там, а вкладывают их в Киеве», - пояснила дама.
Другая собеседница была откровенней и критичней. Я спросил ее, как украинцы воспринимают главное предвыборное обещание Петра Порошенко: продать свой бизнес в случае избрания президента. Как известно, ничего он не продал, хотя прошло больше года после победы на выборах. По словам украинской собеседницы, в обществе царит разочарование не одним только Порошенко: «революция» 2014 года (как и следовало ожидать) была никакой не народной, а самой обыкновенной олигархической. Те же лица у власти, те же коммерческие интересы, и на этом фоне растет популярность Оппозиционного блока, который объединил регионалов и другие левые силы. В то же время «Блок Порошенко» значительно утратил популярность. Однако власть, как говорит дама, не реагирует на запросы общества, хотя в прессе открыто обсуждаются все эти проблемы. «Почему-то я не удивлен», - подумалось.
Из Киева я уезжал со смешанными чувствами. Город прекрасен, величественен, живописен. Люди там доброжелательные, приятные, без тени столичного снобизма. Даже «фашисты» из добровольческих батальонов говорят по-русски или на суржике, не пытаясь казаться важными. С другой стороны, чрезмерное акцентирование внимания на «небесной сотне» вызывает мой личный протест: а как же несколько тысяч погибших жителей Донбасса? В конце концов, там сгинули и тысячи военнослужащих украинской армии – где же импровизированные памятники? Ответа на это внутреннее противоречие я в Киеве не нашел. Зато почувствовал некий когнитивный диссонанс у киевлян: готовность защищать свою страну против «российской агрессии и сепаратистов» и одновременно презрение к властям. Что в итоге перевесит, сказать трудно. Но этот баланс вряд ли будет держаться долго.
Однако самый главный вывод в другом: «архитекторы» украинского кризиса сумели стравить два братских народа, говорящих на одном языке, что бы там ни твердили про «Украина не государство» и «Москали нам не братья». Когда друг друга убивают люди, разговаривающие по-русски, а русские люди в Киеве считают русских людей в Москве врагами, хуже этого не может быть ничего! Сегодня Россия и Украина далеки как никогда, и даже если «Путин уберет своих наемников», неизвестно, когда два народа смогут примириться…
