Закавказье выпадает из «Восточного партнёрства». Кто следующий?

В столице Латвии открылся саммит «Восточного партнёрства» (ВП). Эта программа предусматривает политическую и экономическую интеграцию Евросоюза с Азербайджаном, Арменией, Белоруссией, Грузией, Молдавией и Украиной. Последние три страны в минувшем году подписали Соглашения об ассоциированном партнерстве с ЕС. В отличие от предыдущего саммита осени 2013 года в Вильнюсе, сегодня работа этого форума происходит в новых геополитических условиях, которые возникли в связи с событиями на Украине и не только там. Поэтому заявления высокопоставленных европейских чиновников о том, что «Восточное партнёрство» или двусторонние отношения между Евросоюзом и его партнерами «не направлены против кого бы то ни было», провисают и воспринимаются с большой иронией.

Помимо того, внутри самого ВП стали проявляться элементы эрозии, когда Армения и Белоруссия отказались подписать подготовленный представителями ЕС текст заявления саммита, в котором содержится утверждение об «аннексии» Крыма Россией, что, конечно, скажется на обсуждении проблемы деэскалации кризиса на Украине и перспективах разрешения других неурегулированных конфликтов в регионе – приднестровского и нагорно-карабахского, а также ситуации вокруг Абхазии и Южной Осетии. Дело в том, что «Восточное партнерство» не имеет своей программы урегулирования этих споров, а если бы и имело, то вряд ли ему удалось бы достигнуть какого-либо приемлемого консенсуса. Это принципиально важно, поскольку концепция вовлечения стран в ВП на базе признания сложившегося на постсоветском пространстве геополитического статус-кво проваливается точно так же, как и возможности, к примеру, таких соседних стран, как Азербайджан, Армения и Грузия участвовать не только в каких-либо глобальных европейских интеграционных процессах, но сотрудничать между собой.

Выстраивание оси Баку-Тбилиси-Анкара с одной стороны и Ереван-Москва с другой создает новую ситуацию, тем более что Армения и Россия являются членами Евразийского экономического союза, что высвечивает тактические устремления армянской стороны через «Восточное партнерство» выйти на создание с Грузией благоприятных условий для региональной интеграции и облегчения коммуникационных возможностей через грузинскую территорию с Россией. В свою очередь, Тбилиси и Баку пытаются использовать ЕС в качестве инструментария урегулирования в собственных интересах конфликтов с Абхазией и с Южной Осетией, а также в Карабахе. В первом случае вопрос состоит в позиции Москвы, которая признала независимость осетин и абхазов. Что касается карабахского урегулирования, то Россия действует в формате с западными партнерами в Минской группе ОБСЕ. Поэтому если основная активность в рамках ВП сосредоточена на сюжетах приграничного сотрудничества, то вряд ли в списке внешнеполитических приоритетов Евросоюза значится Закавказье, поскольку там не существует системных институциональных элементов, одни лишь лозунги сориентировать государства региона на Брюссель и обещания облегчить доступ на свои рынки, вести культурный обмен, начать какие-то инвестиции.

В то же время и для Москвы геополитическая блокада Армении создает проблемы в реализации евразийских интеграционных процессов, поскольку на Западе время от времени всплывают проекты спровоцировать развитие событий в регионе по украинскому сценарию. Поэтому саммит ВП в Риге, как считает британская Guardian, вряд ли «заманит в объятия Брюсселя» Армению или Азербайджан, а Грузии до поры до времени будут обещать «приманки», поскольку из Европы стали доноситься слухи о возможной смене векторов внешней политики Грузии в сторону России. Между тем, как заявил 19 мая министр иностранных дел Сергей Лавров, «мы не можем навязывать ЕС и его партнерам какие-либо решения. Мы хотим только одного, и об этом давно известно нашим коллегам в Брюсселе: чтобы процессы, которые развиваются между Евросоюзом и странами, желающими углублять экономические, гуманитарные и прочие отношения с ЕС, не выстраивались в ущерб законным интересам РФ. Чтобы эти отношения учитывали наличие интеграционных процессов на востоке Европы, чтобы они были нацелены на гармонизацию этих процессов, а не на их противопоставление. Противопоставление, к сожалению, имеет место. Попытки представить ситуацию «либо-либо» как игру с нулевым результатом приводят к весьма нежелательным и неблагоприятным итогам».

Поэтому «Восточному партнёрству», чтобы не выдохнуться, и чтобы саммит в столице Латвии не стал для него последним, необходимо отказаться от ярко выраженной антироссийской направленности. Но такое вряд ли сегодня возможно. Хотя бы в силу инерции этой программы, задуманной несколько лет назад польско-шведским альянсом для прорыва на постсоветское пространство. А раз так, то, как предупреждал официальный представитель МИД России, «Москва готова выступить с достаточно жесткой и принципиальной реакцией». При этом, похоже, даже только одни заявления России могут оказаться желанным поводом для Евросоюза, который сейчас вынужден разгр***** «тяжелое наследство» бывших министров иностранных дел Польши и Швеции Сикорского и Бильдта по ВП, для отказа и сворачивания данной программы.