Вопрос: Вы работали по контракту на Олимпиаде с NBC и вы видели масштаб, сколько денег потрачено, как все это делалось. В то же время вы принимали участие в борьбе с СПИДом и тоже видели, в какой степени наше государство и сюда вкладывает – или не вкладывает – деньги. Страна, у которой миллион проблем, вообще – она должна заниматься олимпиадами, чемпионатами мира по футболу и прочее?
В. Познер: Это давно дебатируется, много лет. Я полагаю, что если бы не случилась проблема с Украиной, как раз во время и особенно в конце Олимпийских игр, то Олимпийские игры послужили бы поводом для патриотизма совсем иного рода, нежели «Крым наш» и подобные вещи. Мне кажется, что именно то, что так блестяще прошли эти игры и к тому же команда России выиграла (хотя, как вы знаете, в Олимпийских играх нет команд, а есть только индивидуальные спортсмены, но тем не менее давно идет командный подсчет), – это, конечно, работало бы на имидж страны, вернуло бы гордость страны – чувство такого… удовольствия, что ли. Другое дело, все было испорчено тем, что происходило на Украине. Я действительно там был, увидел то, что построили. Этим реально ведь люди потом пользуются. У меня там был близкий приятель, которому стало физически плохо, мы поехали в больницу – надо было видеть эту больницу, совершенно новую. Местные люди никогда ничего подобного не имели, а теперь они это имеют. Так что мне кажется, что такие вещи нужно делать. Можно было бы посчитать, сколько это стоило, и потом сказать: лучше бы было потрать это на что-то другое. Ну, это решает, слава богу, не референдум, решает власть, правительство. Я лично сторонник таких вещей. Конечно, можно отказаться и потратить эти деньги, например, на образование, медицинское обслуживание, только все это будет гораздо менее заметно, потому что все растворится. Те деньги, которые были потрачены, никак не решают подобных проблем.
Вопрос: Спасибо вам за ваши передачи. Каждая такая передача заканчивается такой «прощалкой», которая, в свою очередь, заканчивается словами: «Удачи вам и приятных сновидений». Чем больше я слышу это фразу, тем больше чувствую разочарование. Такое впечатление, что вы обращаетесь к какой-то дремлющей массе, которой вы словно говорите: если вы можете спокойно спать после того, что я сказал, то удачи вам. Как вы видите свою аудиторию, кто эти люди?
В. Познер: Вы правильно понимаете. И я не знаю, кто эти люди. Я полагал, что эти люди, скорее всего, с высшим образованием, скорее всего, с некоторым достатком, скорее всего, относящиеся к более эрудированной части населения, которая поздно ложится и соответственно не очень рано встает… но я все больше убеждаюсь, что это не так, потому что меня узнают и заговаривают со мной милиционеры, продавцы на рынке; я, вообще, любимец гардеробщиц, – то есть люди совсем другого плана. С другой стороны, приход той молодежи, о которой я вам сказал, вроде бы в какой-то степени подтверждает то, о чем я говорил, хотя нельзя сказать, что она особенно имущая, – они еще довольно молодые люди. Поэтому мне кажется, что у меня довольно широкая аудитория, но очень трудно определить ее профиль. Просто не знаю – может быть, когда-нибудь кто-то займется этим. Но она очень разнообразна. Сейчас, когда я был в Армении, количество людей, которые подходили ко мне, – совсем было удивительно. И выяснилось, что программа «Познер» в Армении имеет рейтинг больше, чем все остальные армянские программы, что, конечно, совсем неожиданно.
Вопрос: А нельзя ли подвинуть как-то программу? Очень поздно.
В. Познер: Есть только один способ: кто-то должен написать обращение – (или демонстрация уличная) – адресованное Константину Львовичу Эрнсту – генеральному директору Первого канала. Он, собственно, решает эти вопросы: он строит «линейки». Если вы посмотрите, то увидите, что в это время, около ноля часов, каждый день идет политическая программа. Это называется «политическая линейка». А до этого идет линейка, предположим, сериалов или фильмов, и так далее. Ломать линейку, конечно, он не станет. И только если он почувствует, что моя программа может иметь такой рейтинг, который покажет, что программа будет привлекать чрезвычайно много народу, и следовательно, можно будет продавать и рекламу в этой программе дороже (а именно так существует коммерческое телевидение), – вот только в этом случае можно было бы надеяться, что он сдвинет эту программу. Но поскольку это вряд ли произойдет, то я должен вас разочаровать.
Вопрос: Мнения моих друзей по моему вопросу очень разнятся. А как вы считаете, чем может обернуть для России и для Америки приход к власти Хиллари Клинтон?
В. Познер: Это гадание на кофейной гуще. Во-первых, неизвестно, будет ли она президентом. Ей еще надо выиграть у демократов, которые будут выставляться. Там будут дебаты и так далее, потом будет съезд демократической партии, и на этом съезде будут выбирать своего кандидата. То же самое будет происходить и у республиканцев, и они выберут своего кандидата. И когда это произойдет, тогда будет понятно, что от республиканцев идет, скажем, Джек Буш, а от демократов – Хиллари Клинтон. Но что можно сказать вообще по этому поводу? – что американцам не нравится ни то, ни другое. Почему? – Потому что получается династия: один Буш, второй Буш, вот третий Буш; Клинтон, Хиллари Клинтон – не нравится, американцам такие династические вещи несимпатичны. Кто из них выиграет, сказать сегодня абсолютно никто не может. Но если предположить, что выиграет Хиллари Клинтон, то это дает шансы на изменение отношений. Только шансы. Обама ничего сделать не может. Более того, он ничего и не сделает, потому что любой его шаг будет использован противниками против демократической партии, то есть против Хиллари Клинтон. Что бы он ни сделал сегодня. То есть такой шаг, который позволил бы оппонентам сказать: ага, прогнулся… Поэтому он вообще ничего делать не будет. Когда она будет у власти, – у нее будут такие возможности. А кто будет у нас? – никто почему-то не спрашивает. Если допустить, что, скорее всего, это будет Путин, то вопрос такой: а он хочет изменить эти отношения? По моему убеждению, хочет. Но сегодня он не может. Обама просто глухой по отношению к России. Поэтому: да, шансы есть. Но что к этому времени будет вообще происходить в мире, что, например, на Украине будет к этому времени, – кто его знает. Поэтому трудно по этому поводу что-либо сказать. Я только могу сказать: шанс? – да, теоретически. Все может, наконец, как-то повернуться чуть-чуть по-другому.
Вопрос: А как вы считаете, в России возможна такая ситуация, чтобы к власти пришла женщина?
В. Познер: Это хороший вопрос, и ответить на него можете только вы. Вот скажите, пожалуйста, вы сами (но только положа руку на сердце), если у вас есть выбор – голосовать за мужчину или за женщину, при том что они примерно равной силы, – вы за кого будете голосовать? Я знаю, что в России чаще всего женщины за женщину не голосуют. Я не знаю почему. А мужчины тем более. То есть все-таки ощущение, что политика – мужское дело, что дело женщины все-таки рожать, воспитывать детей… Не домострой, разумеется, но все-таки ощущение мужского приоритета чувствуется. Причем это довольно странно: как я это вижу, женщины в России намного сильнее мужчин. Намного сильнее. Знаменитая в свое время статья «Берегите мужчин» – алкоголиков, бездельников, которые еще и бьют своих жен и т.п., – не вызывает у меня никакой симпатии. Но пока еще, как мне кажется, психологически страна не готова к тому, чтобы женщина, «баба», была во главе. Это во всем мире было так, но произошли изменения, даже в Индии, я уж не говорю о скандинавских странах, в Германии, в Англии, где была Маргарет Тэтчер. Там все-таки такие вещи достаточно сильно изменились. А в России еще на это потребуется какое-то время. Или должна появиться какая-то совершенно выдающаяся личность.
