Вопрос: Вы на вопросы Пруста ответили, что качество, которое вы цените в женщине и в мужчине – это ум. Вы не могли бы как-то прокомментировать? Есть ли какая-то пропорция для гармоничных отношений между женщиной и мужчиной? И самое главное: менялось ли ваше отношение к этому вопросу в течение жизни?
В. Познер: Я думаю, что когда я был совсем еще молодым, то конечно меня больше всего волновала красота, когда речь шла о женщине, сексуальность, такие вот внешние вещи. Ну это когда я был совсем молодым – 15, 17, 18 лет. Но к этому относиться серьезно не следует, это же нормально. Но если говорить о сегодня – я действительно ценю ум. Это не значит, что я не ценю все остальное. Ценю, и мне не безразлично, как выглядит женщина, как ходит и так далее, но все-таки, понимаете, если нет ума – то о чем говорить-то? Ну да, ну хорошо, а потом что?
Для меня важно общение, очень важно чувство юмора, доброта, темперамент – много чего, но главное для меня, лично для меня – это ум. Если неумная женщина – хоть бы она была Мэрилин Монро в кубе. Нет. Неинтересно. А мужчина глупый – это вообще. Так что, пожалуй, так. И нельзя сказать – 30% этого, 70% этого – нет, это для меня самое главное.
Вопрос: Я задаю вопрос от знакомой из Одессы. Как вы полагаете, есть ли какой-то контроль, какая-то высшая структура, которая предопределила развитие человечества?
В. Познер: Нет, не думаю.
Вопрос: Я вам благодарен почти как учителю. На самом деле в том, что вы говорите – между строк еще больше смысла. Завтра у Владимира Владимировича день рожденья. Заранее у нас не поздравляют. Я хотел бы просто выразить благодарность за вашу работу, за профессионализм, я благодарен, что есть человек, который владеет русским языком как я. И позвольте подарить вам маленькую черепашку. Просто в благодарность. Владимир Владимирович коллекционирует черепашек.
В. Познер: Спасибо. Спасибо большое. Вы знаете, не коллекционирую. Они сами появляются. Это очень странная вещь. Когда мы жили в Америке – летом снимали дом на Лонг-Айленде, примерно в 2,5 часах езды от Нью-Йорка, и у меня там была одна история с черепахами, с живыми конечно, а потом я стал их собирать, устраивать «дома» для черепах – у меня дома и у моих друзей были «конюшни», мы устраивали черепашьи гонки. И у меня была черепаха-чемпионка, маленькая желтая, которая всех побеждала, и почему-то я к черепахам стал относиться с особенным вниманием. И потом они стали у меня появляться.
Я понимаю, что это звучит как сказка, но если куда-то поехать, скажем, на какой-то остров в Карибском море, где есть черепахи. Мы едем компанией, мы снимаем виллу, нас четыре семьи. На следующее утро у моей двери пять-шесть черепах. Больше – ни у кого. Так что я их не собираю – они меня собирают.
Вопрос: Что помогает вам по жизни, в самые тяжелые моменты жизни? Может быть, кольцо Давида?
В. Познер: Почему Давид? Нет, есть кольцо Соломона. На кольце – «и это пройдет». А что помогает? Я думаю, что это характер. Нет – и все, ни за что не сдамся и все. Были моменты в моей жизни очень тяжелые, психологически тяжелые, когда даже хотелось встать на колени и помолиться, но я этого никогда не сделаю (хотя слово «никогда» не следует употреблять), потому что если я это сделаю, то я стану другим человеком – это буду уже не я. Это будет какой-то другой человек. Я думаю, что это просто внутреннее такое устройство, что я ни за что, ни при каких обстоятельствах, и конечно есть люди, которые мне помогают, конечно же. Но все-таки каждый человек одинок. В конечном итоге каждый человек, какие бы близкие у него отношения ни были – с детьми, с мужем, женой, есть непреодолимое расстояние и ты остаешься сам по себе.
Когда-то один немецкий писатель Ганс Фолланда написал книжку, которая называется «Каждый умирает в одиночку». Так оно и есть. Каждый из нас умирает в одиночку, ничего не поделаешь. И в этом смысле это и есть характер, то, что держит тебя – или не держит. Я думаю, так. Во всяком случае, это не вера во что-то или в кого-то.
Вопрос: Меня зовут Олеся. Хотела спросить у вас, что для вас является критерием счастья и считаете ли вы себя счастливым человеком?
В. Познер: Да, конечно, я счастливый человек, без всякого сомнения. Для меня критерий состоит из трех вещей: во-первых, из того, что ты себя нашел в своем деле, во-вторых, что ты нашел того человека, с которым ты будешь жить, и в-третьих, что ты нашел себя в своих детях. И мне в этом смысле очень сильно повезло. Хотя женат я трижды. Но – поиск. И кстати, чтобы было все понятно. Мои разводы были чрезвычайно тяжелыми для меня, то есть это были очень сильные чувства.
Вопрос: Меня зовут Светлана, я хотела бы задать вопрос, относящийся к традициям демократии. Считаете ли вы, что отсутствие демократических традиций в России связано с тем, что народ безмолвствует со времен Бориса Годунова?
В. Познер: Я думаю, что это гораздо больше связано с татарским игом. Ведь все-таки если вы почитаете, скажем, Ключевского, то вы увидите – не только у него, но просто он выдающийся русский историк – что до татарского ига в общем и целом у России были связи с так называемой Западной Европой. Русские княгини выходили замуж за герцогов, королей… А потом на триста лет все оборвалось. Какой там «железный занавес», это детские игрушки!
И вот эти триста лет очень сильно изменили Россию. Просто абсолютно изменили, и когда все-таки сбросили это иго и стали приезжать купцы – они поражались и не понимали, что это за страна. Совсем другая. И сразу же очень осторожно отнеслись к ним. Им не разрешали смешиваться с местным населением. Сразу возникли немецкая слобода и т.д. А немец – это «немой», потому что не говорит по-русски. Не германец. И только отдельно, отдельно, отдельно, и никуда не выпускать, а если они выходят – сопровождать.
Это все имеет очень давние корни. И причем это поразительно похоже на советское время. Иностранцы – дипломаты, журналисты жили в таких же слободах, кругом милиция и не пройти. Казалось бы, то был XV век, а здесь у нас уже ХХ век был – то же самое. Вот откуда это берется.
Вопрос: А над чем вы сейчас работаете, что пишете?
В. Познер: Я никогда не работаю (смех). Вы знаете, я не люблю об этом говорить, если напишу – напишу.
Извините, что я сел, но я сегодня играл полтора часа в теннис и меня очень сильно мучал мой тренер – ноги уже просто возмущены.
Вопрос: Владимир Владимирович, недавно умер Ли Кван Ю. Расскажите о своем к нему отношении.
В. Познер: Вы знаете, что это был бессменный премьер-министр Сингапура. Когда говорят о нем, то пожалуйста – там никакой особой демократии, в Сингапуре, нет. Авторитарное правление. Я был в Сингапуре два раза. И оба раза я был совершенно поражен. Первое, что меня поразило – это как там боролись с беднотой. Там же было много бедных, и там было – и есть – городское жилье. Там бездомных нет. Но городское жилье для бедных. Это бывает в таких кварталах, там не все благополучно, и повадились пИсать в лифтах. Это нам знакомо. Что они придумали? Они установили в лифтах датчики, которые мгновенно реагируют на пары аммиака. При этом двери лифта запираются и сигнал подается на полицейский участок. Приезжает полиция, вытаскивает товарища из лифта и его долго и очень больно бьют батогами. Причем они сделаны из бамбука, но смочены в конской моче, поэтому они еще очень болезненные, с оттяжкой. Перестали пИсать абсолютно. Демократично? Нет, но работает просто исключительно.
И второе, что меня поразило, это конечно чистота. Ну вообще, там просто можно лизать тротуар. И не дай вам бог, например… Там случилось с одним американцем – он бросил жвачку. Его просто чуть не убили. Тридцать ударов. Тридцать! Остается там одно мясо… Иногда предлагается выбор – три месяца тюрьмы. И люди выбирают тюрьму, конечно. Но это человек, который превратил отсталый и мало кому интересный райончик в абсолютно мощнейшую экономическую точку, с которой считается весь мир. Можно сказать так, что им повезло. Потому что вот появился такой человек. Если посмотреть на историю разных стран – такие люди появляются. У кого-то Рузвельт, у кого-то Черчилль, у кого-то – Сталин, у кого-то – Гитлер, у кого-то… Это же не специально происходит. Вот у них, в Сингапуре, был такой человек.
Конечно, что еще меня взволновало – это пришли проститься с ним 2 миллиона человек! Можете себе такое представить? Население-то там – ерунда, небольшое. Два миллиона! Какое бы ни было население – все равно, два миллиона! Сколько ж надо было отстоять в очереди!
Так что это конечно явление. Это особый человек, с особым видением.
