Лежала под одеялом, пересматривала "Графиню". Раз третий, что ли. Это кровавый фильм, про венгерскую графиню Эржбет Батори, считающуюся ныне одним из самых кровожадных маньяков за всю историю.
Ей приписывают убийства 650 молоденьких девушек, считается, что она принимала ванны из их крови, чтобы сохранить молодость и красоту.
Эта история занимает меня уже давно, с тех пор, как я в первый раз услышала про кровавую графиню.
Фильм, конечно, не совсем о зверствах. Точнее, в нём это есть как линия... но ещё он о любви, которая сделала женщину безумной, и об одиночестве. Тотальном таком одиночестве. Как она много лет вспоминает своего молодого любовника, думая, что он бросил её, потому что она старше, сильно старше.
И конец там мрачный, как и было по истории: графиню замуровывают в собственной спальне, оставляя на годы, до смерти, одну.
Бог знает, убивала ли она девушек на самом деле, или королю нужны были её земли, и графиню попросту оговорили. Так тоже могло быть. Все материалы тогдашнего следствия были уничтожены, остались легенды и молва, и прошло уже столько веков, что правды не узнать.
Ну да ладно, не в этом дело.
Просто я потом долго думала. Говорят, что когда бог хочет наказать, он лишает разума. А я знаю, что нет.
Когда бог хочет наказать, он оставляет разум, и насылает одиночество. И это, пожалуй, самое страшное, что может приключиться с человеком. Да, страшнее наказания нет.
И я думаю: не дай бог дожить до того, чтоб остаться в такой вот собственной темнице, замурованным, и в разуме.
Я помню одно страшное время.
Вечером я доставала из шкафа свои вещи и ложилась спать, обнимая собственный свитер, или кофту. Они имели запах, и я представляла, что это не мой собственный запах, а ещё одного человека. Рядом. И в тот период у меня было всего в достатке, хватало денег, в шкафу висела куча новых вещей. И ничерта не радовало. Мне нужен был кто-то рядом, а никого не было.
Я помню, как днём по телефону подруги говорили мне - да ну ладно, да брось, у тебя всё есть, люди живут и хуже. Я понимала и соглашалась.
А ещё помню, как среди ночи хватала собственной рукой себя же за пальцы, и тоже представляла. Что вот есть я. А вот - ещё одна чья-то родная рука. У этого мифического кого-то не было ни тела, ни лица. Были только запах и рука.
Это было похоже на сумасшествие, правда. Только, к сожалению, бог не отнимает разум, насылая одиночество.
Я тогда попыталась спиться. Я брала вечером бутылку водки, и допивала её к трём часам ночи. И так недели две подряд. Каждый вечер. И в зеркале была не я.
Просыпалась в совершенно мокрой от пота постели. Просыпалась и засыпала снова, чтобы вечером пойти и купить себе бутылку и какой-нибудь пирожок. Я в те дни даже не открывала шторы.
По всей квартире валялись салфетки, полотенца, моя обувь, даже простыни, которые я не доносила до стиралки, просто снимала и кидала на пол у кровати, я перешагивала всё это по дороге в туалет и обратно, в кровать.
И спала, обнимая кофту и держа себя за руку. Наверное, я тогда сама себя пыталась удержать.
И удержала.
Ну вот... как-то так.
Не дай бог, чтобы такое когда-нибудь повторилось.
Я ушла от Паши. Забрала свои тряпки. И его, мои любимые, мужские духи.
Терять людей всё легче и легче.
________