Порошенко практически обречен. Военной победы над Новороссией ему не видать, как ушей без зеркала, а без этой победы его растерзают… О, желающие выстроятся в очередь! От выживших правосеков, разъяренных «зрадою генералiв», до окончательно сбрендивших майдаунов. Если Порошенко признает военное поражение и остановит операцию, правосеки проволокут его по Банковой за его собственные кишки, намотанные на шею. Если не остановит, ополчение домолотит оставшиеся укропские части. Благо это удобно: почти все, что на Украине еще способно ездить и стрелять, сейчас собрано там, на Востоке. После чего перед ополчением вся Украина окажется с раздвинутыми ногами — в военном смысле. Т. е. без воинских частей, способных всерьез защищать ее. И тогда ополчение пойдет на Киев.
Киев оказался перед выбором: тяжелое поражение сейчас или катастрофическое поражение позже. В лучших национальных традициях выбрали оба варианта, надеясь заменить удачу и мозги упертостью и жестокостью. Таким образом, у Порошенко нет «хорошего» варианта действий. Вообще. Есть только плохие. Единственный оставшийся шанс: бросить все прямо сейчас, лететь в Швейцарию и оттуда отрекаться от престола. Но нужно еще успеть доехать целым до Борисполя, а ведь доброхоты шепнут «Правому сектору», как только пройдет команда готовить самолет. Понимает ли это Порошенко? Думаю, да. Думаю, слухи, что борт №1 в Борисполе держат в постоянной 100-процентной готовности и там же прямо в аэропорту посменно дежурят экипажи, объясняются именно этим. Таким образом, ополчению не придется свергать киевский режим: это сделают за него, причем раньше, чем ополчение дойдет до Киева. Даже двигаясь с максимально возможной для танков скоростью.
Так выглядит расклад со стороны Киева. А со стороны Москвы?
Полагаю, Москва в курсе о настроениях на Украине. Поэтому, полагаю, Москва задала себе вопрос: если мы руками ополчения разобьем укропскую армию и возьмем Киев, что дальше с ним будем делать?
Что нам делать с Матерью городов русских со свiдомой заразной шлюхой?
Ведь население Украины омайданено до полной неадекватности. Оно пылает ненавистью к России. Оно реально думает, что в Европе его ждут зарплаты по 10 000 евро и пенсии по 5 000, и лишь злой Путин не дает получить им их прямо сейчас. Только злой Путин не дает им съехать из панельных пятиэтажек в апартаменты Лазурного берега. Оно реально думает, что АТО победоносна и «сепараторам осталось чуть-чуть». Поэтому в случае захвата Центральной Украины Кремль не получит ничего, кроме двадцати миллионов двуногого говна. Говна перевозбужденного, дебильного и агрессивного. Говна, за двадцать три года привыкшего обращаться с государством как с гандоном. То есть — очень «ценного» в качестве подданных. Потерпев поражение в открытых боях, хохлы перейдут к партизанскому террору. В спины ополчению будут непрерывно лететь пули и «молотовы» — в Киеве, в Житомире, в Полтаве… Будут лететь под откосы поезда. Потушить эту подворотную хохляцкую ярость денежными вливаниями невозможно. Сколько бы ни вложила Россия в эти территории, сколько бы ни отстраивала социалку и все военные разрушения, как бы ни поднимала хохлам пенсии и зарплаты — не поможет. Из-за уродства их национальной психологии хохлам всегда будет мало. А вот недовольство россиян — «после всего мы опять кормим эту сволочь?!» — будет вполне реально. Но невозможно не только это. Там, в Центральной и Западной Украине, невозможна и денацификация по германскому образцу. Когда в 1945-м американцы и русские стали устраивать немцам экскурсии в концлагеря, тыкать мордой в тамошние «аттракционы», насильно показывать хронику в кинотеатрах — немцы были в шоке. Многие плакали. Некоторые падали в обморок. Но когда хохлам показывают кадры сожженных заживо одесситов, растерзанные тела женщин и детей Донбасса, они не падают в обморок. Они зубоскалят. Они орут: «Так вате и надо! Слава Украине! Хероям слава!..» Немцев ужасали зверства их соотечественников, хохлов они лишь возбуждают. Таким образом, купить лояльность бандеровской биомассы невозможно. Невозможно ее и «перевоспитать».
Что же делать?
То, что предписывает великий Сунь-Цзы: четко разделить желаемое и возможное. Признать невозможность невозможного и не пытаться его достигнуть. Применительно к Украине это значит — признать, что Центральная Украина и Киев для Русского мира потеряны. В обозримом будущем, во всяком случае. Отбросить бессмысленные лозунги-химеры типа «нам нужна единая пророссийская Украина». Смысла в них столько же, сколько в «единой пророссийской Альфе Центавра». Из-за потерянных нами 23 лет там выросло потерянное пробандеровское поколение, и нужно или быть готовым физически избавиться от этого поколения — имея на то и волю, и возможности — или принять реальность его существования. И думать, как минимизировать последствия. Нужно также отбросить идею-химеру про «уравновесить бандеровские регионы пророссийскими». Не только потому, что русскоязычные регионы не будут жить в одном государстве с теми, кто их бомбил, сжигал и расстреливал, хрюкая от удовольствия. Но и потому, что бандеровских пассионариев «уравновесить» объективно нельзя. Если вы попробуете «уравновесить» тарелку говна тарелкой повидла и смешаете их, вы получите две тарелки говна и никакого «равновесия». То же самое с бандервой. Потерпев поражение в открытом бою и даже в партизанской герилье, они наверстают потери в «герилье» духовной. Отдадим им должное: они доказали, что способны эффективно обандеривать молодежь в небандеровских регионах. Потому что бандеровское мировоззрение просто, как любой фашизм. Оно разом отвечает на все вопросы бытия в форме, доступной любому дауну. Почему ты получаешь двести долларов, почему ты моешь чужие сортиры, почему ты живешь в панельной пятиэтажке, почему у тебя нет «Lamborgini»… Тому що на свити е москали. Ось чому! Оставьте русскоязычные регионы еще на одно поколение в одном государстве с бандеровцами — и в них уже не нужно будет импортировать бандеровскую идеологию: она начнет вырабатываться «на месте». И эти регионы будут потеряны так же, как потеряна Центральная Украина. Так что же делать-то? Отрубить от пораженной фашизмом нации все регионы, пока еще не зараженные или зараженные сравнительно слабо. Провести там жесткую чистку и денацификацию, что в сложившихся условиях значит — деукраинизацию всего и вся. А остальному предоставить догнивать в собственном соку. Без российских рынков, включая рынок труда, без российских ресурсов, без российских льгот, без российских кредитов… И наблюдать, как бывший «младший брат» катится до уровня Сомали. Не имеет значения, нравится нам этот вариант или нет; прочие варианты мы уже рассмотрели выше. Этот остался единственным. Не хватит человечьих сил, не хватит даже русской мощи, чтобы спасти народ-дебил, который этого не хочет. Я уже писал, что киевский режим будет свергнут раньше, чем ополчение дойдет до Киева. Полагаю, он будет регулярно свергаться и впредь. Где-то раз в три месяца. По-другому и быть не может — в отсутствие денег, тепла в домах, света и электричества. В отсутствие еды и лекарств. Словом, в отсутствие всего, кроме патриотических чувств, в сердце Хохляндии будут твориться майдан за майданом. Перэмога за перэмогою. Кто не скачет, тот москаль. А кто скачет, патриот. Кто сказал, «скакать устал»? Быстро зрадника в расход! Пусть у нас звенят под носом две сосульки из соплей — мы лишь скачем на морозе выше, чаще, веселей. И так до последнего украинца. …Последнее испытание, последний искус для России в «украинском вопросе» — испытание жалостью. Когда в фашистской Украине наступит Сомали, из нее во все стороны попрут потоки беженцев. В том числе в Россию. Твари, ликовавшие от вида «горелой ваты», «дохлой самки колорада» и называвшие Россию «паРашкой», приедут в Россию и предъявят претензии на российскую помощь. И будут думать, что они правы. Потому что Россия всегда им должна. Эту веру из хохляцкого мозга не выбить и девятью граммами свинца; хохол умрет с ней, как с нею родился… Так вот, последнее искушение России будет состоять в том, чтобы захлопнуть перед тварями ворота. Вам хотелось до Европы, так ползите же туда! А то, что Европа не примет миллионы тварей-нищебродов, то личное дело меж Европой и тварями. Нас не касается. Я не очень верю, что Россия пройдет этот искус. Жалость к побежденному, скулящему врагу — одна из главных слабостей и одновременно одна из главных сильных сторон русских. Но если Россия не пройдет этот искус, если «развод» с нацией селюков, рагулей и шлюх не оформится до конца — и в головах, и на картах, «украинский вопрос» не будет решен. Он будет лишь в очередной раз отложен.
