Мы никогда не встречались лицом к лицу, но я интервьюировал Бендукидзе в январе 2010 года, когда он уже ушел со всех государственных постов.
У меня были очень хорошие взаимоотношения с посольством Грузии в Великобритании. И когда в Лондон собирался приехать кто-либо из руководителей страны, пресс-секретарь посольства – или один из дипломатов – звонил мне, и мы договаривались об интервью.
Так я интервьюировал премьер-министра Грузии Зураба Жванию, вице-премьеров, министров, главу парламента и, как когда-то писали в коммюнике, других официальных лиц.
Но когда в Лондон в очередной раз приехал Каха Бендукидзе, меня там не было. Его приезд совпал с теми двумя месяцами, когда я был в Москве и работал в московском бюро Би-би-си.
Но техника в наше время работает хорошо, и мы сделали вот что: Бендукидзе сидел в лондонской студии Русской службы, а я – в московской. Слышимость была великолепной, студийного качества.
Интервью получилось хорошим, Бендукидзе говорил о приватизации, о борьбе с коррупцией, о том, как правительство Саакашвили осуществляло механизмы, исключавшие коррупцию, и так далее.
Но были в нашей беседе два эпизода, не вошедшие, собственно, в интервью – мы говорили уже после того, как «официальная» часть диалога закончилась и мы просто договаривали недоговоренное.
Узнав о кончине Бендукидзе, я решил снова прослушать наш разговор. И вдруг – я совсем забыл об этом – оказалось, что мы с ним говорили о смерти. Вернее, он говорил, а я как бы поддерживал. «Как бы», потому что мне было очень неуютно.
* * *
Каха Бендукидзе: ... сказать, что я сыграл огромную роль в искоренении коррупции, это… Ну, спасибо. Приходите на мои похороны, повторите это. Во время гражданской панихиды.
Марк Григорян: Давайте не говорить о похоронах,
Каха Бендукидзе: Они все равно будут.
Марк Григорян: Они у всех будут. Может быть, еще и вы придете на мои.
Каха Бендукидзе: Вам сколько лет?
Марк Григорян: Я на два года младше вас.
Каха Бендукидзе: Ну, вот, видите, у вас шансов больше.
Марк Григорян (смеется): К сожалению, наши с вами сверстники умирают…
Каха Бендукидзе: Да, все умирают…
* * *
Марк Григорян: Ну, видимо, у меня все. Большое спасибо.
Каха Бендукидзе: Спасибо.
Марк Григорян: Мне, конечно, немножечко жаль, что вы не ответили на вопрос относительно номенклатурного капитализма и власти, которая управляет бизнесом…
Каха Бендукидзе: Нет, на что нужно ответить? Давайте так: давайте я вас в чем-нибудь обвиню как-нибудь, а потом вы будете оправдываться. К примеру, мне сказали, что вы по утрам, после того, как почистите зубы, надкусываете шеи у соседей. Вы как это прокомментируете?
Марк Григорян (смеется)
Каха Бендукидзе: Ну, давайте, давайте.
Марк Григорян: Я попрошу спросить соседей.
Каха Бендукидзе: Ну, где я сейчас возьму ваших соседей, у вас в прямом – или непрямом эфире? А обвинение уже прозвучало. Понимаете, если вы будете медлить с ответом, то это доказывает, что в этом какая-то правда есть. Может быть, вы, по крайней мере, покусываете [шеи] членам семьи, может быть, не соседям. А может, вы их там… действительно кусаете? Как-то вы странно замолчали!
Марк Григорян: Да, я очень странно замолчал, потому что это мое любимое занятие – кусать шеи ближним и дальним.
Каха Бендукидзе: А кровь пьете?
Марк Григорян: Регулярно, конечно!
Каха Бендукидзе: А группа крови, там, ничего?
Марк Григорян: А также резус-фактор.
Каха Бендукидзе: Резус-фактор ничего, то есть, вы безразличны к таким вещам?
Марк Григорян: Конечно!
Каха Бендукидзе: А если гепатит со СПИДом?
Марк Григорян: Все может быть. Есть, конечно, определенный риск.
Каха Бендукидзе: Но за удовольствие надо платить.
Марк Григорян: Конечно, за удовольствие надо платить, и то же самое касается экономической системы.
Каха Бендукидзе: Да, вот так, понимаете, уважаемые радиослушатели, некоторые сотрудники радиостанции Би-би-си, этой уважаемой всеми, казалось бы, государственной британской корпорации…
Марк Григорян: Не государственной, общественной.
Каха Бендукидзе: Да, общественной британской корпорации… Они по утрам покусывают шеи соседей и выпивают ихнюю кровь.
Марк Григорян: И не только соседей, а также еще и членов семьи.
Каха Бендукидзе: Ну, это внутрисемейное дело, мы его не будет касаться.
