Никогда не думал, что однажды получу письмо из Андорры, карликового государства, затерянного между Испанией и Францией. В Андорре мне пришлось побывать всего однажды – в середине девяностых прошлого века – хотя слово побывать слегка преувеличено. Мы лишь пересекли эту малюсенькую, но действительно красивую страну, остановившись пару раз, чтобы сфотографировать понравившиеся нам пейзажи. И вдруг – письмо. На хорошем русском языке.
Нет, это было не письмо, а… обвинение. Автор письма где-то достал, как я понял, несколько лет назад, мою книгу “Военные преступления Азербайджана против мирного населения Нагорно-Карабахской Республики” и теперь решил выразить мне свое возмущение. “Как можно писать о таких вещах? Неужели Вы думаете, что кто-то поверит, что азербайджанцы обстреливали школы, детские сады, городскую больницу? Я понимаю, у Вас идет пропаганда, но ложь хотя бы должна быть правдоподобной”. И далее, в том же духе.
Из письма выяснилось, что кто-то ему посоветовал ознакомиться с Voskanapat.info, и он “ужаснулся тому, что там написано”. При этом ему повезло узнать в руководителе нашего портала автора некогда возмутившей его книги. Он так и пишет: “Я очень рад, что узнал Вас по фотографии, и теперь имею возможность высказать Вам все, что думаю о Вашем фашистском сайте и фашистах – фанах Вашего сайта”.
Откровенно говоря, я склонен думать, что автор письма – пишущая о себе в мужском роде закавказская турчанка. Почему турчанка, а не турок? По визгливому тону письма. Закавказские турки, спрятавшиеся за монитором, обычно брызжут площадной бранью и, всегда, “угрожают”: вот, мол, еще немного, и мы обязательно придем. А почему турчанка, а не андорранка? Просто мне трудно представить, чтобы коренная жительница Андорры столь лихо жонглировала тюркизированными названиями армянских топонимов Арцаха: “ханкенди”, “дашалты”, “мешали” и так далее.
Наверное, правильнее было бы проигнорировать это послание, но что-то помешало. Возможно, восторженный рассказ подружки моей дочери, вернувшейся из Степанакерта, в котором она проходила студенческую практику по медицине. Девочка с неподдельным восхищением рассказывала о Республиканском медицинском центре в Степанакерте, описывала палаты, оборудование, медицинскую технику, а я… А меня охватили воспоминания.
Бывшая областная, ставшая Республиканской больница в Степанакерте была разрушена ракетами из “Града”, если я правильно помню, 20 февраля 1992 года. Обосновавшийся в Шуши враг специально целился в больницу, в которую попали свыше десяти снарядов, стараясь лишить нас возможности лечить раненых и больных. Достав из-под обломков все, что могло еще пригодиться, больницу перевезли в подвальные помещения Правительства и Верховного Совета (ныне – Национального Собрания) Нагорно-Карабахской Республики, где и оказывали помощь раненым и больным. Без света, без воды и отопления. При колоссальном дефиците медикаментов и даже перевязочных материалов. Здания были крепкие, и частые попадания снарядов и ракет, к счастью, не смогли разрушить их.
Мне уже приходилось писать, что я не принимал непосредственного участия в операции по освобождению Шуши и уничтожения окопавшихся в армянском городе террористических формирований Азербайджана. Я сидел в своем рабочем кабинете, отвечал на звонки, кажется, со всего мира, всматривался в ночную темень, пытаясь понять, как проходит операция, и, время от времени, с радостью отвечал на вызовы по рации Ашота Гуляна, неизменно передававшего один и тот же текст: “Л-мек, все нормально, все идет по плану”.
Перед зданием собралась большая толпа женщин, с тревогой ожидавших вестей о своих сыновьях и мужьях, карабкающихся на скалу, а из подвала слышался крик двух женщин. Я не сразу догадался, что это – роженицы. Да, друзья мои, одновременно с операцией по освобождению Шуши, в подвале здания две армянки дарили жизнь двум армянским младенцам. Поняв смысл и значение этих криков, я, впервые в жизни, зашел в “роддом”, в котором за наспех протянутой занавесью рожали армянки, и попросил вызвать ко мне кого-нибудь из акушерок. Вышла усталая женщина, с красными от бессонницы глазами и… счастливой улыбкой на лице. “Мальчик родился, - здоровый и крепкий мальчик! Фидаи! А вторая роженица тоже скоро родит, не переживайте”. Я был счастлив так, словно это у меня родились дети: “Дай им Бог дождаться отцов – победителей”.
Я уже собрался подняться наверх, как вдруг она обратилась ко мне: “Парон Мелик-Шахназарян, можно у вас попросить хотя бы 10 литров керосина. Нечем отапливать помещение, уже сутки, как о нас забыли. И больные и дети замерзнут”. “Конечно. Не знаю, как и где, но обещаю достать очень скоро”, ответил я. “Достать” керосин удалось моментально, я еще поднимался по лестнице, а навстречу спускались несколько женщин, несущих две фляги по 20 литров керосина в каждой. На мой недоуменный взгляд одна из них с довольным видом ответила: “Армия дала!”. И это тоже символично: Силы Самообороны Арцаха даже в эти минуты не забыли о рождающихся детях, а также о своих больных и раненых. Кстати, вторая роженица, как я потом узнал, разрешилась девочкой. Скажу, предвосхищая вопросы, что мне неизвестна судьба этих детей, но тогда мне было достаточно знать, что у нас родились дети Победы.
Подружка дочки продолжала рассказывать о больнице в Степанакерте, а я никак не мог оторваться от воспоминаний.
Спустя некоторое время в нижней части города построили госпиталь, куда привозили раненых. Госпиталь был светлый и, в целом, неплохой, но небольшой, а раненых было много, палаты были переполнены. Наши врачи творили чудеса, возвращая здоровье бойцам, но было видно, как им трудно работать в столь стесненных условиях, протискиваться в операционную сквозь плотные ряды родных и близких раненых бойцов.
***
Новую больницу в Степанакерте я, конечно, видел, но заходить туда не приходилось. А девочка рассказывала так восторженно, что захотелось и самому увидеть, и читателям Восканапата показать. Например, вот это видео, сделанное год назад, во время открытия больницы.
Я бы очень не хотел, чтобы находящаяся в Андорре (кстати, ее айпи указывает на Барселону) решила, что данные воспоминания предназначены ей. Мне мнение турчанок и турок совершенно безразлично. А написал я здесь то, что рассказал двум студенткам Ереванского медицинского университета. Вот они обязаны знать, за что воевали их отцы! В этом случае их гордость за новые медицинские учреждения, в которых им придется лечить людей, примет более осмысленный характер.
