Промежуточные итоги.
По поводу установления памятника Микояну в Ереване.
Начну с того, что, как мне кажется, власти поняли, что памятник Анастасу Микояну в Ереване ставить нельзя. Поняли, потому что, с одной стороны, оказалось, что как политический деятель Микоян, мягко говоря, неоднозначен, а с другой, что если такой памятник поставить, то он долго не простоит – его будут пачкать краской, писать на нем разные тексты (куда более действенные, чем слово, которое обычно пишут на заборах), словом, этот памятник станет не символом увековечивающим политического деятеля эпохи Сталина-Хрущева, а довольно сомнительным знаком, показывающим безыдейность и недальновидность городских властей Еревана.
Но смысл моей записи не в том, чтобы констатировать очевидное, а в том, чтобы попытаться проанализировать ход споров, вызванных памятником.
Скажу сразу: аргументация противников установки памятника оказалась на удивление бедной, хотя и очень эмоциональной.
Много говорилось о шифровке Берии, где он пишет, что Микоян просит дополнительно расстрелять 700 человек в Армении. При этом почти никто не говорил о подписи Микояна на документе о расстреле 25 тысяч поляков – Катынском деле. И уж совсем никто не говорил о подписях Микояна под бумагами, обрекшими на расстрел тысячи советских людей. Скорее всего, противники установки памятника о многом и не знали.
Не блистала и аргументация сторонников установки памятника. Строго говоря, аргументации и не было, потому что, предполагаю, и они не особенно много знали о деятельности Микояна. Фразы, типа «нам не предъявили документов», «никто не проверял достоверность этих бумажек» аргументами признать нельзя.
То есть, спор-то был, но это был спор неинформированных людей.
Они спорили, но при этом аргументы не выдвигались, не рассматривались, не принимались или отвергались – стороны попросту не слышали друг друга. И это – довольно распространенный способ спора в Армении. Слушать друг друга трудно, а для того, чтобы выдвигать аргументы, надо владеть информацией. Эмоциями «забивать» противника легче. Для этого достаточно иметь хорошую глотку.
При этом я с полным пониманием отношусь к действиям внуков Микояна. Да, они должны делать все от них зависящее, чтобы увековечить память своего деда. Да, они не могут смириться с тем, что он был одним из руководителей СССР сталинского времени и должен быть признан в ответе за многие преступления режима. Да, они всегда могут сказать, что действия сталинского режима не признаны преступлениями, ничья вина не доказана, следовательно, виноватых как бы и нет вовсе.
Но дело вот в чем: спор о памятнике Микояну дал нашему обществу прекрасный повод для того, чтобы, рассмотрев нашу с вами недавнюю историю, понять, как мы жили несколько десятилетий назад, попробовать узнать это прошлое, оценить его. Но не только оценить, а и признать его и принять.
Повторю: мы должны признать свое собственное прошлое, принять его и дать ему самую строгую оценку. Но мы в очередной раз упустили эту возможность.
Кто от этого выиграл? Никто. Ни городские власти, ни общество, ни семья Микояна... Проиграли все.
